Игра магий - читать онлайн книгу. Автор: Николай Басов cтр.№ 59

Зато он был уверен — теперь Госпожа Джарсин знала все, что он когда-либо знал, или думал, или видел за всю свою жизнь. Еще бы — в ее распоряжении сейчас находилось все сознание рыцаря Сухрома, и это было ужасно…

Тогда она снова заговорила, и эту речь, даже зажмурившись, почти теряя сознание, Сухром по-прежнему видел… Четко, ясно, до мельчайшей морщинки на лице архимагички он видел… И лишь каким-то невероятным, небывалым усилием заставив себя видеть ее чуть более привычно, как обычные люди видят обычных людей, он стал понимать, что теперь еще и слышит ее, только не ушами, а всем телом и всем своим мышлением. Она говорила:

— …Сара захотела нам помешать. — Госпожа чуть усмехнулась. — Что же, это допустимо, согласно правилу Подчинения. Она решила, дуреха, что может меня ослушаться. Я вам помогу, а вы сделаете так…

Больше он уже ничего не понимал, ничего не мог себе представить… Он попросту отключился.

Возможно, буря еще продолжалась, так ему казалось. Он и мучился этим, и почему-то радовался, как радуется солдат, которого серьезно контузило, но он уже приходит в себя и знает — сейчас одурь, дезориентация пройдет, он поднимется, все же поднимется и примет в бою участие… Он не оставил своих, он сейчас к ним вернется, он все же остался живым, не погиб. В общем, довольно странное состояние это было.

Глаза оказались открытыми, вот только почему-то прежде, до какого-то мига, Сухром ничего не видел. Лишь когда понял, что их «Раскат» покачивается мерно, уже не под ударами ветра, а почти обычно, стал что-то различать над собой. Он попробовал подняться на локте.

— Я же говорил, ничего с ним не случится. — Это был голос Плахта.

— Генерал, что-то он сделал очень непростое, если так-то… себя почувствовал. Такого с ним прежде не бывало.

— Ну мало ли?

Над ним действительно склонились две фигуры. Знакомая — оруженосца и еще не очень привычная и чем-то все же настораживающая — генерала.

Было холодно до дрожи, хотя, судя по тому, как приходилось выпутывать из одеяла руку, укутали его знатно, будто в кокон завязали. Должно быть, из-за легкого гула в голове Сухром слышал обоих не слишком внятно, но отлично понимал их нынешнее настроение, их интонации. Датыр переживал, в нем чувствовалась тревога за него, за рыцаря, а вот карлик произносил свои слова с каким-то более сложным и малопонятным выражением… Пожалуй, Сухром определил бы его как легкую подозрительность или раздумчивость. Что-то такое непонятное для себя он в рыцаре увидел, чего не очень-то хотел видеть, вот и приходилось ему размышлять над этим, потому что уже давно генерал Плахт по прозвищу Суровый разучился слепо полагаться на подчиненных.

Или на тех, кто был рядом с ним, вот как рыцарь сейчас оказался.

Сухром прокашлялся, в глотке было сухо и жарко. Датыр догадался и подсунул под подбородок широкую плошку с водой. Рыцарь выпил, облился, вытерся и еще разок мокрой рукой провел по лицу, стало легче, получилось, что он как бы умылся.

— Как капитан? — спросил он.

Все же Виль тоже в том сеансе… магии принимал участие, а от него сейчас зависело больше, чем от рыцаря, Виль должен был, ко все прочему, еще и кораблем управлять, и командой.

— Он в порядке, господин мой, — заверил его оруженосец, — что ему сделается? — Немного помолчав, Датыр добавил: — Он нам сказал, что ты, господин, все сделал за него. Потому-то ты… и задремал глубоко. А он — в добром здравии и ясном уме.

— Это хорошо.

Плахт, убедившись, что рыцарь приходит в себя, отошел к двери каюты и вдруг весомо, убежденно произнес:

— То, что ты сделал, это и есть работа лорда, самое настоящее дело господина, сэр рыцарь. И ты все исполнил правильно, хотя… — Мельком взглянув на Датыра, он закончил уже потише, будто сам теперь был недоволен, что произносил эти слова: — Не более того, знаешь ли.

— Но и не менее, — отозвался оруженосец, будто бы и он не хотел, чтобы эти слова были проговорены. Без них действительно было как-то лучше, спокойнее. Вот только Датыр по обычной своей привычке смолчать не смог.

Рыцарь еще выпил воды и откинулся на подушку. Ему требовалось подумать. Тем более что в его сознании тоже бродило что-то… столь же неинтересное, как замечание генерала, но не исключено, что приводящее к сложным и малоприятным выводам, которые нельзя было упустить, которые ему следовало заметить как командиру, потому что это тоже было его работой. Так что же это могло быть?

Может, Госпожа не успела достаточно оторваться от той искры, через которую с ним разговаривала, посредством которой получила над ним такую чрезвычайную, необыкновенную власть, когда принялась колдовать, чтобы утишить бурю? Вот у него все мысли из-за этого и перепутались. Зато на этой-то энергии он теперь без труда определит, куда следует держать курс. Он в этом был уверен. Хотя такую непростую штуку следовало все же проверить.

— Датыр, помоги.

Сухром стал подниматься, пусть это у него не слишком ловко получалось, но, опираясь на плечо оруженосца, он справился. Зато сидел на кровати почти прямо, пока оруженосец его одевал, а потом еще и заставил умыться, подставив все ту же миску с водой. На этот раз забрызгался Сухром изрядно.

Когда он вышел на палубу, то почему-то первое, что увидел, был взгляд Крепы, та попросту впилась в него глазом, почти сверлила его. И не составляло труда догадаться, что она тоже его отчего-то почти опасалась… А ведь страх ей был неведом, точнее, как бывает у опытных и многое повидавших солдат, она научилась его перебарывать. Она даже на противника, который атаковал ее с явным желанием убить, уничтожить, наверное, смотрела так же, как сейчас на рыцаря — с явственным любопытством и, как ни странно, с пониманием, даже с парадоксальным пониманием этого желания — уничтожить ее.

И все же столь пристальное внимание было нелегко вынести, особенно в нынешнем его состоянии, поэтому Сухром принялся рассматривать облака. Они поднялись выше, чем летел сейчас «Раскат», и даже выше солнца, которое уже на треть своего диска опустилось за не слишком ровную линию горизонта, чуть искривленную и иззубренную горами. То есть наступал вечер, и рыцарь засомневался, что это был вечер того же дня.

— Датыр, сколько я… дремал?

— Да чуть поболе суток, господин. С кем не бывает, если хочешь знать мое мнение.

Вот в его мнении, а тем более — в его оправданиях, Сухром од-Фасх Переим не нуждался нисколько. Но выговаривать оруженосцу за чрезмерную заботливость было для него сейчас труднее, чем скрыть раздражение, поэтому рыцарь промолчал.

На западе света было еще достаточно, чтобы хорошо рассмотреть и горы, и какие-то лески перед ними. Вот восток уже наливался теменью, и на небосклоне с той, левой, стороны выкатывали звезды. Они были сейчас вроде тех искр, которые Сухром видел перед Джарсин, и выглядели почему-то теплыми и близкими, может, даже ближе гор, к которым кораблик шел прежним курсом. А где-то у самого обреза облаков на горизонте, с юго-юго-восточной стороны, рыцарь довольно неожиданно для себя обнаружил еще более необычную, странную оранжевую звездочку… Оказалось, он уже забыл, зачем вышел на палубу, зачем решил прогуляться.