Источник счастья. Misterium tremendum. Тайна, приводящая в трепет - читать онлайн книгу. Автор: Полина Дашкова cтр.№ 137

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Источник счастья. Misterium tremendum. Тайна, приводящая в трепет | Автор книги - Полина Дашкова

Cтраница 137
читать онлайн книги бесплатно

– Отходит. Отмучился, – сказал дежурный врач.

Священник спешно прочитал молитву.

Но тут явился доктор Потапенко. Он знал Данилова еще в Москве, поскольку работал в лазарете Святого Пантелиимона вместе с Михаилом Владимировичем и Таней.

– Нет, Павел, не помрешь, не дам. Хочешь Таню вдовой оставить, а Мишеньку осиротить? Не выйдет! Не дам!

От первой до последней минуты трехчасовой операции доктор грязно ругался. Две сестры монахини и старуха фельдшерица, помогавшие ему, морщились, вздыхали. Доктор был мрачен, зол, но кристально трезв. Руки его не дрожали, движения были четкими и точными.

– Я ведь тебе, мерзавцу, даже обе ноги сохранил. Резать не стали только потому, что думали, ты уже помер. А то бы точно оттяпали. При таком обморожении гангрена считается неизбежной. Но я восстановил кровообращение по методу Свешникова, твоего великого тестя, и ноги спас. Ничего, Пашка, прибудем в Константинополь, очухаемся, соберемся с силами и отобьем Россию. Ладно, спи.

Потапенко закончил перевязку, с хрустом потянулся, стукнулся головой о низкий потолок каюты и отправился на верхнюю палубу сказать последнее «прости» крымскому берегу.

Наталья Владимировна стояла в углу каюты на коленях, держала в руках маленький образ Казанской Божьей Матери, молилась и плакала. Ее муж граф Руттер Иван Евгеньевич, член Государственного совета, умер от сердечного приступа меньше месяца назад. Ее старший брат Михаил Владимирович Свешников, ее любимые племянники Таня и Андрюша остались в большевистской Москве, и судьба их была неизвестна.

Наталья Владимировна не хотела никуда уезжать. Собственная жизнь казалась ей конченной и ненужной. Похоронив мужа, она несколько суток не вставала с постели, желая лишь одного – уйти так же легко и быстро, как он. Но у нее был Ося, приемный сын, пятнадцатилетний мальчик. Он заставил ее подняться и жить дальше. Он возился с ней, как с младенцем, неизвестно где доставал продукты, кормил с ложки, заваривал травяной чай, выводил на прогулки. Он постоянно повторял, что Михаил Владимирович, Таня, Андрюша, маленький Миша живы, здоровы, выдумывал фантастические истории, как явится с фронта полковник Данилов и они вместе вывезут всю семью из Москвы.

Осины истории всегда заканчивались счастливо. Это были главы из приключенческого романа, с погонями, переодеваниями, хитрейшими интригами.

– Данилов отрастит бороду, замотает голову чалмой. Он станет индийским факиром, я гимнастом, мы дойдем до Москвы пешком, как артисты бродячего цирка. Население отнесется к нам с живым сочувствием и любопытством, чекисты не тронут, потому что мы – братья по классу, индийские пролетарии, угнетаемые британским колониальным империализмом. Денег, полученных за представление, хватит, чтобы купить поддельные документы. Все вместе мы доберемся до Петрограда, а там уж недалеко Финляндия. Пограничникам просто заплатим.

Ося устраивал целые представления, ходил на руках, крутился колесом, делал двойное сальто. Когда он в лицах стал изображать Ленина и Троцкого, которые непременно пригласят юного индийского гимнаста в Кремль, чтобы научиться у него тайным приемам коллективного гипноза, Наталья Владимировна впервые рассмеялась.

– Конечно, у меня будет возможность прикончить их, но ты знаешь, я противник убийства. Я их навсегда загипнотизирую, они станут веселыми и безобидными, как маленькие ручные макаки, и вся мировая общественность долго будет недоумевать, каким образом стайка дрессированных животных сумела захватить власть и три года корчить из себя правительство России.

Номер «Крымских ведомостей», в которых был напечатан список погибших солдат и офицеров, принес сосед, старый одинокий профессор. Наталья Владимировна тихо вскрикнула, увидев имя полковника Данилова. Но Ося тут же сказал:

– Ерунда! Ошибка! Даже думать не смей об этом!

А на следующий день явился доктор Потапенко и сообщил, что Данилов жив, лежит в госпитале.

Берег исчез. Вокруг было открытое спокойное море. Далеко впереди, на востоке, на фоне закатного солнца и тонких нежно-лиловых облаков видны были силуэты еще двух кораблей. Ося бродил по нижней палубе. Там сидели и лежали люди. Кто-то пил, закусывал воблой, черными, как уголь, сухарями, гнилыми яблоками. Кто-то спал, храпел и бормотал во сне. Чубатый парень в бушлате бренчал на балалайке, скалил стальные зубы, уныло выкрикивал матерные частушки. Рядом рыжеволосая женщина в шинели, накинутой на бархатное бальное платье, кормила грудью младенца. Невозможно было отличить военных и казаков от штатских, лавочников от биндюжников. Молодые выглядели стариками, старики, исхудавшие до прозрачности, походили на маленьких беловолосых детей. Мужчины в женских шалях, женщины, стриженные после тифа, в солдатских сапогах, в гимнастерках и штанах галифе.

Свежий морской бриз не мог заглушить запахи перегара, давно немытых тел, вонь открытого корабельного гальюна. Там две старухи полоскали в тазике врангелевские пятисотрублевки. Бумаги не было. Пассажиры подтирались деньгами, старушки доставали купюры, отмывали, сушили, складывали в большую хозяйственную кошелку.

Ося ушел подальше, к носу, отыскал место у борта. Два другие корабля исчезли. Вокруг только дымчато-голубая морская гладь. Огромное малиновое солнце мягко коснулось горизонта и застыло, как будто хотело перевести дыхание, взглянуть на уходящий день, на корабль, плывущий в неизвестность, к чужим берегам, на людей, которые навсегда покидали свою голодную, искалеченную, кровавую родину.

В последнее время Осе редко удавалось остаться в одиночестве, он носился по городу, бегал на толкучку, выменивал вещи и драгоценности на еду, дрова, керосин. Он научился торговаться, жарить на касторовом масле оладьи из картофельных очисток, варить желудевый кофе, штопать носки, лихо сочинять очерки для «Крымского вестника». Очерки печатали и даже платили деньги, те самые врангелевские купюры, которыми уже давно можно было подтираться в сортире.

Когда-то роскошный дом графа Руттера почти развалился. За два года войны его трижды грабили, выбили стекла, сняли двери с петель, на починку не было средств. Осины приемные родители болели, слабели, впадали в отчаяние и стали беспомощны, как малые дети. Он кормил их и старался развеселить. Он придумывал свои бесконечные истории, но не успевал записывать. Отца он все-таки потерял. Маму Наточку удалось сберечь и поставить на ноги.

И вот теперь все кончилось. Корабль плывет, вокруг море, небо. Здесь, на носу, почти не слышно зловония и унылого гула толпы на палубе. Осе казалось, что как только он остановится после бесконечной двухлетней гонки, сразу начнет сам собой складываться сюжет большого, настоящего, взрослого романа. Но пока в голове его звучало лишь одно:

«Господи, прошу Тебя, пожалуйста, сделай так, чтобы все, кого я люблю, остались живы!»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению