Маленькие - читать онлайн книгу. Автор: Елена Некрасова cтр.№ 26

Марья Ивановна так разволновалась, что пришлось немного ее гармонизировать. Куи нагнал такую RZ, лучше бы здесь не находиться. Но стол накрыт, не перетаскивать же его… Ладно, сейчас Куи уберется, и полегчает. Громыхает чемоданом по ступенькам, а чемодан с него ростом. Он что, все свои вещи собрал? Может, решил съехать? Ладно, потом разберемся. Хоми приносит из кухни сливовую наливку, фу… хлопнул калиткой.

— Попробуйте, Марья Ивановна! Для аппетита.

— Ой, какой уж тут аппетит… Он говорил такие странные вещи… Что-то про мертвеца, уж не про Григория ли?

— Да, про него. Выпейте, Олег уже уехал, я вам сейчас всё объясню, только не знаю…

— Нет, что вы, можете не рассказывать, я не любопытная. Ну, давайте выпьем, ваше здоровье!.. Вкусная…

— Я в том смысле, что трудно будет поверить. Давайте за стол пересядем?

— А я тоже курицу приготовила, надо же… Думала, мужчины готовить не любят, всухомятку перебиваются. А тут деликатесы прямо… Вот еще огурчиков соленых принесла, варенье клубничное…

— Спасибо за заботу, Марья Ивановна. Мы с братом вообще-то любим готовить, хотя эта еда из ресторана. Мой брат, он… он так раскричался потому, что я оживил Григория, вот такое дело. Это не шутка, это правда.

— Хм, да…

Хоми засомневался, проверил барьер тревоги — скачок есть, но в норме. Гармонизация повлияла и на уровень удивления, до определенного момента Марья Ивановна будет воспринимать информацию без вреда для психики. А дальше должен подстроиться ее собственный UR.

— Марья Ивановна, дело в том… что мы с братом обладаем некоторыми способностями, от рождения. Сверхъестественными с точки зрения обычного человека.

— Как интересно…

— Можем лечить смертельные болезни и даже возвращать к жизни, ну, до определенного момента. Можем повлиять на ход событий, но всё это нарушает привычный порядок вещей, понимаете?

— Я? Ну, да… не совсем. То есть вы это скрываете? То есть… вы Гришу оживили?

— Да, оживил, не мог иначе поступить. Переступить и сесть за стол? А Олегу это не понравилось, потому что нельзя нарушать Правила.

— Но… я не совсем понимаю. Вы кому-то навредили этим, да?

— Мы потомки очень древней расы, на Земле нас осталось не больше тысячи. И у нас есть начальство, координационный центр, так скажем.

— Ну, а разве… а почему же не делать людям добро?

— У нас другая задача, мы просто наблюдатели, впитываем информацию и передаем ее в Цвеу… в общем, в такую единую библиотеку, и сейчас наша миссия состоит только в этом.

— Значит, в Каменке что-то… Нет, вы не думайте, я никому про вас не скажу, ни за что не скажу. А почему вы мне доверяете?

— Потому и доверяю, что не скажете. Вы, наверное, хотели спросить, почему мы приехали именно в Каменку? Что в ней такого удивительного, так?

— Да, в общем…

— А ничего. Я приехал сюда ради вас, Марья Ивановна.

— Как это?

— Увидел вас на сайте знакомств и влюбился, вот так. Можете теперь посмеяться надо мной.

— Я… скажите, а эти сны, значит…

— К этим снам я не имею ни малейшего отношения! Поверьте, честное слово! Наш Центр транслировал их в качестве эксперимента. Для статистики, я сейчас поясню. Только люди с очень высоким уровнем UR, ну… уровнем восприимчивости тонких энергий, могли подключиться к этой волне, понимаете? А потом проводился подсчет, и выяснилось, что на всей планете только восемьсот двадцать человек сумели принять сигнал, из них почти двести — россияне. А лидируют страны Южной Америки и Австралия.

— Надо же… всё это правда… А я так и знала, я чувствовала… И этот сморщенный зеленый… но почему они были все зеленые? Я с ними знакома, получается…

— Сморщенный — это Бо-а-ра, наш президент, ему стукнуло уже пять тысяч лет. Только вы не общались с ним лично, была создана интерактивная скан-проекция, способная реагировать на возможные вопросы реципиента. Это иллюзия общения.

— А вы… не иллюзия, Иван Денисович? Почему у вас с братом такие русские имена… вы ведь не русские, да?

— Вы правы, по-настоящему меня зовут Хоми, а Олега — Куи. Но это очень приблизительное звучание. В русском да и во всех других языках нет соответствующих звуков.

— А можете сказать что-нибудь на своем родном языке?

— Конечно. Я даже спеть могу. Но давайте сначала выпьем, Марья Ивановна…

Подумать только, пробыла до темноты… Хорошо, договорилась с соседями, чтобы впустили Зорьку в загон, если та придет раньше. Бедняжка мечтает о дойке, а хозяйки след простыл… Так и есть, вымя переполнено. Увидела Марью Ивановну и замычала от обиды.

Так, накинуть молочный халат, нельзя томить скотину… а, взять фонарь, в хлеву перегорела лампочка. Ну, ну, бегу, моя хорошая, не плачь…

Марья Ивановна собиралась идти пешком, но Иван настоял — хочу, мол, доставить на машине прямо к дому. Сказал, что никаких следов алкоголя в его организме уже не осталось, как-то они умеют это делать… но сама она захмелела не на шутку, да и вообще — кому рассказать, подумают, что совсем сдурела, лечиться надо. Получается, в ее жизни есть тайна…

Ведро звенит под тугими струями, Зорька сегодня прямо ударник труда, молоко не кончается. А сколько пауков развелось этим летом, за вечер оплели всё вокруг! Пока она впотьмах пробиралась в хлев, лицом несколько раз попала в паутину. Теперь на глазах и на губах эти липкие нити, тьфу ты…

Какую странную песню он исполнил, разве это пение? Как будто всхлипы и вскрики. А потом они вместе спели «Дубинушку» и что-то еще… и Иван заявил, что ее голос идеально подходит для исполнения таких вот странных песен, якобы у нее особый тембр, а языку он ее обучит. Нет уж, увольте… Еще она зачем-то разоткровенничалась, что последние несколько лет мечтала родить ребеночка от любого приличного человека, рассказала, как на областном семинаре соблазняла женатого завуча из Тулы, а он испугался ответственности… Вот дура… До чего хочется спать, а молоко и не думает кончаться, хорошо полакомилась Зорька сегодня… скорее всего, пролезла в чей-то огород и наелась капусты. Ага, Гусевы новый забор ставят, у них и подъела…

Марье Ивановне снится, что она летит над каким-то большим городом, высоко над домами. Что за унылый пейзаж, как будто мир стал бесцветным? Скопища голых черных деревьев, всюду снег, но не пышный, а какой-то облезлый. И грязно-серые многоэтажки разбросаны там-сям, ульи человеческие. Дальше видны высокие острые здания, неужели Москва? Или Петербург: может, это игла Адмиралтейства? Как быстро настала зима, надо же… Уже смеркается, одетые в темное люди осторожно идут, боясь поскользнуться. Она пролетает вдоль длинного фасада, заглядывая в окна квартир. Пусто, пусто… вот мальчик смотрит телевизор… и опять пусто и темно… ну понятно, еще не вернулись с работы. Старушка стрижет старичка… еще одна пожилая женщина развешивает белье на балконе… А вон там светится окно, посмотрим… Марья Ивановна подлетает поближе, заглядывает. Вот это да! Не квартира, а настоящий аквариум! Комната доверху заполнена водой, а среди мебели плавают блестящие рыбы. Чего только не придумают… Она видит, как из дверного проема выплывает человек: ух ты, здесь и жильцы есть! Да это же Иван, ну конечно… он заметил ее, улыбается и машет рукой. Вот он уже совсем близко, их разделяет только стекло. Иван улыбается, но как-то странно… натянуто и неестественно. Или вода так искажает черты? Как же им поговорить, она не сможет войти в эту комнату, она и плавать-то не умеет… а Иван пытается что-то объяснить жестами, ничего не понятно… И вдруг Марья Ивановна так разозлилась, прямо бешенство нахлынуло, р-раз! Ударом ноги она разбила оконное стекло, пускай вылезает оттуда! Нечего кривляться за стеклом! Выдумал еще под водой разговаривать! Но почему же… она ожидала, что вода тут же хлынет наружу, а вода застыла, будто студень какой-то… В стекле зияет дыра, а вода ни с места. Марья Ивановна чувствует, что Иван ее предал, так обидно, она чуть не плачет. А Иван уже не улыбается, смотрит осуждающе — зачем, мол, хулиганишь? Хочешь померяться силами? Ты же дура деревенская, а я потомок великой расы. Он молчит, но именно эти слова жгут ей мозг, а лилипут, смерив ее напоследок презрительным взглядом, отворачивается от разбитого окна… Ку-ккаа-ррре-ку!