Созвездие ворона - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Вересов cтр.№ 45

Свет вспыхнул.

— Позвольте, — сказала она, подходя ближе. — Я умею снимать боль! Что у вас болит?..

«Да, верно, — почти испуганно подумал он, — она ведь тоже одна из них». Но тем не менее не отстранился, когда она приблизилась.

— Нет, нет! — сказал он. — Все уже хорошо! Давайте… Давайте, что ли, сходим куда-нибудь! Я не знаю, есть ли здесь поблизости приличные заведения!.. А поедем в центр, на Невский? В какой-нибудь клуб. Я вижу, что вы никуда не выходите!

И замер, ожидая ее реакции. Она улыбнулась несколько растерянно.

— Я не знаю, право! Может быть, в другой раз. Но мы можем просто посидеть, поговорить, — поспешила она добавить, видя, что он огорчился. — У меня есть пирог с клубникой. Я сама готовила.

Никита согласно закивал. Так было лучше, в самом деле. В клубах и не поговоришь толком, о чем можно говорить в клубах? И на старых знакомых можно случайно нарваться, а это совсем некстати.

— Я очень люблю пироги с клубникой! — сказал он, нисколько не покривив душой.

Этот вечер они провели за разговорами. Никита как-то сразу ощутил себя здесь своим. И эта кухня, и пирог с клубникой, оказавшийся в самом деле невероятно вкусным, — все было ему мило. Говорили обо всем, за исключением разве что политики. Бог с ней, с политикой! Никита о многом не стал распространяться, были в его жизни эпизоды, о которых не хотелось сейчас вспоминать. Больше всего он боялся оттолкнуть ее. «Что со мной происходит?» — спрашивал он себя снова и снова, следя за тем, как она разливает чай. Сердце немного успокоилось. «Седина в бороду, бес в ребро! — ехидно напоминал внутренний голос. — Размечтался, старый дурень. Бабка наша, может, и кудесница, а вернуть тебе годы не сможет. Так что успокойся, герой-любовник».

— Так, — он засуетился, взглянув на часы, — мне пора. Пока мосты не развели!

— Хотите, — предложила она уже по-свойски, — я вам постелю на диване в гостиной?

— Я даже не знаю… — он опять замялся, не понимая, как следует лучше отреагировать. — Не хотелось бы вас затруднять! Я не знаю, удобно ли это…

Она улыбнулась и встала.

— Сейчас я вам постелю.

Да, что бы на это сказала мама? Мама! Он ведь так и не заглянул к ней после приезда. Она даже не в курсе, что он вернулся. Не хотелось признавать очевидный факт, но появляться в ее квартире, слушать брюзжание по поводу того, как он позорит ее седины, не хотелось. Узнай она о том, где он провел эту ночь, нетрудно представить ее реакцию: «Знаю я эту развратную молодежь! Еще подцепишь какую-нибудь болезнь и опозоришь мою старость!» Рядом с матерью Никита ощущал себя свихнувшимся персонажем хичкоковского «Психоза». «Не смей приводить в мой дом этих развратных девиц, Норман!». Но в отличие от киношного маньяка его мать была не высушенной мумией и навестить ее было просто необходимо.

Большую часть ночи он проворочался на диване. Не потому, что было неудобно, мучили мысли. О матери, Надежде, Таньке, куда-то запропастившейся, и Анне Давыдовне, которая знала гораздо больше, чем говорила.

Ничего, рано или поздно он все узнает. Сейчас у Никиты было ощущение, что он двигается в нужном направлении. Пускай на ощупь, но туда, куда нужно. А это главное!

Уже на другой день он узнал о том, что вместо Шотландии им предстоит прибыть на греческий остров Танафос, в поместье Занаду, принадлежащее некоему Нилу Баренцеву и его жене, урожденной Татьяне Захаржевской. «Вот мы кое-что и выяснили насчет Таньки, — подумал Захаржевский — не с пустыми руками к матери явлюсь! Только вряд ли она порадуется, радоваться мама разучилась давно. Да и Танька хороша, ни разу весточки не передала, словно ножом отрезала. А может, и правда, что она вроде как прокляла свою мать. Или наоборот? Ох, ну и угораздило родиться в семейке. Ведьма на ведьме».

— А почему она мне ничего сразу не сказала? — спросил Никита.

— Она и сама не знала. Только сейчас все решилось окончательно.

— Что решилось?

— Скоро узнаете, — пообещала Надежда.

Никита недовольно нахмурился. Что за дурацкая конспирация? Можно подумать, будто за ними кто-то следит. С другой стороны, бабке виднее.

— Интересно, как там, в Занаду? — сказала Надежда задумчиво.

Никита пожал плечами.

— Не думаю, что там стоит дворец из золота. Хотя теперь кажется, я уже ничему не удивлюсь.

— Почему?

Никита посмотрел на нее.

— Потом как-нибудь объясню…

И в следующее мгновение, словно испугавшись, что все может закончиться, так и не начавшись, что кто-то, бабка или Таня, отберут у него Надежду, он прикоснулся к ее руке. Она не отдернула руку, посмотрела на него внимательно. А потом сама потянулась к его губам. Так по-женски, нежно. Этот робкий поцелуй вызвал у него целую бурю эмоций. Он чувствовал, что возвращается к чему-то настоящему, чему-то, что считал давно утерянным. Зарылся лицом в ее волосы, чувствуя тепло, исходящее от нее.

— Ну что ты? — Надежда даже немного испугалась, но не отстранилась, а наоборот, теснее прижалась к нему. — Я здесь, все хорошо. Ведь правда — хорошо?

Упустил, сколько времени упустил… Все эти годы бестолковых метаний. Или, может быть, так и должно было случиться? Все предначертано в одной книге, что лежит на коленях у Господа, или, может, в небесах, среди звезд. И не было ему пути-дороги никуда, кроме как к этой женщине. И тогда все складывается в одну удивительную картину, где нет хаоса и сумятицы, только один замысел…

«Опомнись, человече, — пытался он образумить себя в такие минуты, когда на него, как сказал бы он, находило. — Тоже мне — пуп земли!»

Но ведь все вело его сюда. Сначала старый знакомый, подкинувший халтуру на вечере у монархистов, потом старый князь, отправивший его в Шотландию на поиски предков, Джон Дервиш, похитивший его в Лондоне, Анна Давыдовна, железною рукой направившая на родину. А частью какого колоссального плана является он, Никита Захаржевский? Он пока не знал, но было похоже, что это известно Анне Давыдовне. А возможно, и Наде.

Тепло ее губ, тепло ее тела. Ощущение прикосновения к чему-то чистому, очищающему. Сколько раз он обрывал сам себя, пытаясь напомнить, урезонить. «Кто ты такой — старый дурак!» Но «старый» сейчас звучало неубедительно. Ему снова было двадцать. Черт возьми! В Занаду, значит — в Занаду! Да хоть на край света!

Он приехал к матери под вечер. Показалось, что она еще больше постарела — голосом, движениями, повадками, — так что ее моложавая внешность казалась чужой, взятой напрокат или украденной, как в «Сказке о потерянном времени». Никита передал привет от Анны Давыдовны. Она недоверчиво вскинула глаза — думала, наверное, что это шутка. И весь его краткий рассказ о встрече с бабушкой восприняла так спокойно, что он понял — не верит. Что ж, он был не слишком оскорблен этим. Во-первых, привык уже, что мать не воспринимает его всерьез, во-вторых, он и сам недавно не поверил бы ни во что из того, что рассказал. О колдовстве вообще не упоминал — интуитивно почувствовал, что не стоит. Ничего нового не узнает, а мать только разволнуется. Глядя на нее, Никита вдруг испытал жалость.