Созвездие ворона - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Вересов cтр.№ 29

Антон не уставал удивляться способностям своего внука.

— Разумеется, ты ведь дед! — смеялась Надежда. — Для тебя всякий его лепет — откровение!

— Нет, нет! — возражал он. — Я совершенно объективен, милая! Я уж за свою жизнь насмотрелся на разных детей. И никто меня так не удивлял. Кроме тебя, разве что…

А сама Надежда, глядя на Данилу, думала об одном — где его отец и не передадутся ли Даниле его беспокойные гены, не погонят ли однажды из дома на поиски приключений? Тут же одергивала себя, вспоминая старую сказку про бабу, что расплакалась, представив, как будущий ребенок вырастет, пойдет в сарай и там ему что-то на голову упадет… Надо верить в лучшее, и тогда все будет хорошо. И потом была еще в ней уверенность, что ее сила преодолеет все прочие влияния. Она чувствовала, что эта странная сила, которой она сама только-только начинала учиться управлять, передается и сыну. Более того, в нем она становится чем-то большим… «Как вирус», — пришло ей в голову сравнение. Она только носитель, в Даниле эта сила должна была найти конечное воплощение…

А пока он почти ничем не выделялся среди сверстников. Разве что был вдумчивее и внимательнее. Его привлекали вещи, к которым дети обычно равнодушны, он замирал возле статуй и, казалось, пытался найти в их торжественной неподвижности признаки одному ему ведомой жизни. Деревце, окруженное мостовой, вызывало у него недоумение и сочувствие, и Надежда чувствовала это, как чувствует каждая любящая мать настроение своего ребенка.

— Он похож на снайпера! — сказал как-то Антон, видя, как сосредоточенно Данила изучает новые вещи. — Я читал, что у снайперов такая наблюдательность…

— Ну вот еще не хватало! — рассердилась Надежда.

Она-то знала, что Данила никогда не будет смотреть на кого-то в перекрестье прицела. Не для того он пришел в этот мир.

— Я знаю, — улыбнулся Антон, — он не убийцей вырастет. Напротив… Напротив…

И замолкал, не решаясь произнести слово. Чтобы не сглазить.

А ребенок смеялся, глядя на деда, и глазенки его лучились. Как, впрочем, у всех детей…

Нет уже давно деда, и теперь не юная несмышленая Надя, а Надежда Антоновна Скавронская смотрит на своего спящего сына.

— Мам, — пробурчал он, приоткрыв глаза. — Ты бы свет выключила!

(3)

Никита выехал вместе с Хэмишем, еще в салоне были двое его сыновей, Мэттью и Шон, первому было шестнадцать, Шону, старшему — почти двадцать. Дорога вилась по живописнейшим местам.

— Посмотрите, — сказал Мэттью, — на этом озере жил в свое время Алистер Кроули. Последний из великих оккультистов. Это он сказал, что магия — это искусство. Если бы не наркотики и алкоголь, неизвестно, чего бы он мог достичь…

— Сатанист, наркоман и пьяница! — возразил ему Шон. — К тому же вор и предатель, в начале войны перебрался в Штаты и пел дифирамбы Гитлеру. И в чем его заслуги? В том, что он якшался с демонами, и после его отъезда в доме стало невозможно жить из-за привидений. А большая часть его достижений и вовсе липа — шарлатан был почище Блаватской.

— Оставь Блаватскую в покое!

— Кроули называл себя Зверем… — пояснил младший, обращаясь к Никите, который несколько был смущен предлагавшейся ему ролью третейского судьи в споре о предметах, в которых он ровно ничего не смыслил. Он не понимал, почему Хэмиш спокойно относится ко всей этой чепухе, которую городят его сыновья. Они ведь уже далеко не дети. Ведьмак почувствовал на себе его взгляд и, повернувшись, пояснил:

— Мэттью сейчас на перепутье, в его возрасте типично увлечение темной стороной…

Никита кивнул, не зная, что сказать. Вот попал в компанию! Путешествие в Шотландию превратилось в вояж по стране сказок. Вместо точных сведений о предках Захаржевских он обогатился набором бессмысленных суеверий, которые несомненно порадовали бы ученого, изучающего влияние фольклора на современное общество или что-нибудь в этом роде. Никите пришел на память профессор Делох, с которым ему довелось повстречаться случайно в Лондоне.

Этот чудак, вероятно, заинтересовался бы приключениями Захаржевского!

По дороге они разминулись с серым «лендровером», направлявшимся в сторону деревни. Хэмиш проводил машину взглядом и заметил, что таких ни у кого здесь нет.

Никита забеспокоился. Хэмиш заметил это и покачал головой.

— Не волнуйтесь, все под контролем!

Через двадцать минут повстречавшаяся им машина уже пробиралась по деревенским улицам. Человек, сидевший за рулем, был собственной персоной детектив Родерик Бревер. С ним был один из агентов его конторы. На всякий случай. Бревер предпочитал подстраховаться. Однако в данном случае предосторожность оказалась излишней. Анна Давыдовна, дом которой он отыскал по подсказке одного из жителей, выслушала его молча и отвела за деревню. В машину сесть не захотела, несмотря на возраст, она казалась полной сил. Бревер зашагал вслед за ней. Обыватели почтительно здоровались со старухой и кланялись приезжему детективу. Было видно, что матушка Анна пользовалась здесь большим уважением, которое распространялось и на ее гостей. За деревней она свернула к морю. Кладбище было расположено на холме, овеваемом всеми ветрами. Не одно столетие оно служило последним прибежищем тем, кто жил по соседству. Среди старых могил, как подметил внимательный Бревер, было больше женских, нежели мужских. Мужчины тогда по большей части гибли в море, а море редко возвращает тела. «Отец твой спит на дне морском, кораллом стали кости в нем…»

«Шоэйн-Александр Лерман. Покойся с миром».

Простой деревянный крест и одинокий венок.

«Что ж, — Бревер покачал головой, — большего усопший был вряд ли достоин».

Детектив сделал несколько снимков, спросив предварительно разрешения у старухи. Исключительно из уважения. Анна Давыдовна кивнула. Бревер защелкал камерой и, задав еще несколько незначительных вопросов, пошел назад, к ожидавшему его у холма агенту. По пути обернулся. Анна Давыдовна деловито поправляла увядший венок. Казалось, у нее здесь есть еще какие-то дела, и она только ждет, когда гость удалится.

Бревер поежился — то ли от этой картины, то ли от ветра.

— Узнали что-нибудь? — поинтересовался агент.

— Все узнал! — сказал Бревер. — Поехали!

В его распоряжении, помимо снимков, была кассета с записью рассказа Анны Давыдовны об обстоятельствах смерти ее племянника Александра Лермана, его последних часах и его признании, которое расставило все точки над «i». Бревер, прокрутив запись, подивился еще раз старухе. После всего, что учинил этот человек, она готова была ухаживать за его могилой.

— Я его простила, а дальше пусть судят другие… — закончила она свой рассказ.

— Другие! Странные люди эти русские! — заметил Бревер.

— Русские? — теперь агент вел машину. — Я был уверен, что старушенция — коренная шотландка.