Отражение Ворона - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Вересов cтр.№ 30

– Какие планы на послезавтра? – спросил Колин.

– Послезавтра? – переспросила Татьяна. – Послезавтра ничего, никаких планов.

– Тогда поезжай в банк за своими брильянтами и готовься – будешь моей парой на балу у губернатора.

– Где-где? – переспросила Татьяна.

– На ежегодном балу у губернатора штата Калифорния, – медленно и раздельно произнес в трубку Колин Фитцсиммонс.

– Хорошо, я очень рада, хоть это так неожиданно, – сказала Таня в растерянности.

Колин не соврал, когда сказал Татьяне, что идея пригласить ее стала такой же неожиданностью и для него самого.

После второго своего развода с кинозвездой Мелани Д’Аршбоу, Колин посещал великосветские рауты в сопровождении разных спутниц. Но этикет Голливуда предполагал в каждом таком выборе некий потаенный смысл, который тут же на следующее утро выливался в виде метровых заголовков лос-анджелесских газет.

«Новая подружка режиссера Фитцсиммонса? Она получит главную роль в новом фильме?»

Или: «Новая невеста, которая взамен за свои прелести получит миллионы Колина Фитцсиммонса?»

Именно поэтому Колин частенько приходил на подобные мероприятия с Алабамой Джонс. Про нее, про веснушчатую маленькую девчушку, подобных сплетен никто не распускал.

Но вот пригласить на бал к губернатору Таню Розен!

Сам Колин был занесен в число приглашенных еще полгода тому назад. А идея пригласить в качестве дамы Таню пришла именно веснушчатой Алабаме. И именно после длинного, в милю, интервью на целых шесть разворотов в «Лос-Анджелес Таймс», где Таня умыла Тони Сазерленда своей «парфеткой»…

Колин Фитцсиммонс будет на балу с перфектной женщиной.

В русской литературе был такой штамп – женщина, приятная во всех отношениях. Теперь именно Татьяне предстояло ввести новое понятие о женщине – во всех отношениях совершенной. Она и поет. Она и танцует. Она и умна. Она и музыкальна. Она и красива. Она – просто прекрасна.

– Именно так и рождаются «Оскары», – сказал на это Эд Факноумо.

Он и слово-то это – «Оскар» – тоже произносил смешно шепелявя – Ошкар.

– Да, именно так и делаются «Оскары», – подтвердила Алабама, которая специально приехала, дабы поглядеть, проверить, как Татьяна приготовилась к балу.

Поглядеть, да и проинструктировать – о чем и с кем говорить.

– «Оскары» делаются не сколько на съемочной площадке, Таня, сколько в голливудских кулуарах, дорогая моя, и бал у губернатора Робинсона – как раз то место, где решаются многие подобные дела, а твое паблисити – что-то вроде разведки боем, что-то вроде подготовки предполья перед тем, как будет принято окончательное решение…

Бал у губернатора Калифорнии был одним из главных событий года. Здесь, словно в гигантской кастрюле, собирались все сливки. Приглашения на бал получали избранные из избранных: виднейшие политики, самые богатые бизнесмены, писатели, чьи книги расходились по миру рекордными тиражами, музыканты, чьи пластинки били рекорды продаваемости. Модельеры и дизайнеры, по прихоти которых все вышеперечисленные брились налысо или красили шевелюру в фиолетовый цвет, надевали брюки, в которых невозможно сделать ни шагу, и шляпы, не проходящие в дверной проем.

И, разумеется, почетными гостями дядюшки Джефа Робинсона, равно как и всех губернаторствовавших до него дядюшек Джонов, Джеков и Джимов, всегда были киношники. Потому что вечеринка эта была событием, предшествовавшим «Оскару». Именно здесь, а не в зрительных залах, решался главный вопрос года: чье имя будет вписано в заветный листочек и вложено в заветный конвертик. Получить приглашение, отпечатанное на гербовой бумаге губернатора Калифорнии, означало, что на красной дорожке славы для тебя включили зеленый свет. И чтобы приехать первым, надлежало взять хороший разгон. То есть заручиться нужной поддержкой. А всех, кто нужен, можно было найти именно здесь, на балу, где собирался весь свет и цвет.

Появление на губернаторском вечере нового лица, ничем пока себя не прославившего, было исключено. На девяносто девять процентов. Один процент оставался для сенсаций, которые нужны, ибо без них любое, даже самое помпезное событие вскоре теряет свою привлекательность и переходит в разряд заурядных. Поэтому с некоей периодичностью такие сенсации происходили. Молодой патлатый певец или едва оперившийся, желторотый политик неожиданно для себя оказывался в золотом списке. Это значит, что в назначенный час его принесут в жертву, отдадут на растерзание алчущим свежатинки акулам пера. И, пройдя через горнило сплетен и домыслов, будучи сотню раз раздетым до последней нитки и растерзанным, он вскоре явится миру преображенным, он станет суперзвездой, взмоет к небесам, которые еще вчера казались ему такими недоступными. И будет сверху вниз глядеть на кусающих локти от зависти бывших друзей и подружек. В следующем году новобранец появлялся на балу уже в числе признанных вип-персон. И вместе с другими небожителями с превосходством и состраданием взирал на очередного жертвенного агнца, ведомого на священное заклание.

Но сенсации, каковы бы они ни были, не могут происходить регулярно. Иначе они, опять же, перестанут быть сенсациями. В этом сезоне журналистов решили оставить без сладкого. Впрочем, представители второй древнейшей профессии за тысячи лет своего существования века навострились добывать и обжаривать пищу в любых условиях. А предлагаемые были далеко не самыми худшими: добрая сотня знаменитостей под одной крышей. Устраивайся поудобнее и выжидай, кто поссорится, кто напьется, кто кому состроит глазки. Да это ладно! Достаточно увидеть, кто с кем под руку зайдет в просторный мраморный холл. В том году Том Крутс был с Пенелопой Крувз, а нынче заявился с Памелой Кривз. Если умело преподнести – скандал неизбежен. Впрочем, давайте подождем, с кем же заявится Крувз. А вот и она! Хороша, чертовка. Хотя нос малость длинноват. Зато какие ножки точеные. А у Кривз-то, признаться, конечности под стать фамилии. Но нас сейчас интересует Крувз: кого это наша носатая прима взяла под руку? Вот это да! Вот это наш ответ Чемберлену! Старина Джим Кенри. Позвольте, а где же его верная боевая подруга супермодель Клава Рубероид? Хорошо подкованный представитель желтой прессы из такого подручного материала мог изготовить бомбу огромного разрывного действия, а то и не одну.

На сей раз самый аппетитный пирог для прожорливых сплетнеядных испекла хитрюга Алабама Джонс. Зная журналистскую кухню как свои пять пальцев, она просчитала все со стопроцентной точностью. Колин Фитцсиммонс и Таня Розен, которых бульварные издания сотню раз клали в постель к кому угодно, но только не друг к другу, появляются на балу вместе. Но никакой пошлости, упаси Боже! Никаких поцелуйчиков перед объективами, никаких откровенных взглядов. Хотя сыграть в любовников для двух талантливых актеров не составило бы труда. Но это было бы слишком просто, чересчур тривиально. И к тому же лишило бы мастеров пера, или тех, кто считают себя таковыми, возможности заняться любимым делом – досочинить неоконченную историю, дописать начатый сценарий. Ради такой возможности они пожертвуют и длинноносой Крувз, и кривоногой Кривз. Разгадать чужую загадку, что может быть приятнее? Я все про вас знаю, от меня шила в мешке не утаишь! Я всегда догадывался, что все именно так и обстоит, только ждал подтверждения.