Крик ворона - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Вересов cтр.№ 87

– Мне восьмой, пожалуйста, – сказала она, и этот низкий бархатный голос перетряхнул мою заплесневелую душу.

– Мне тоже, – зачем-то сказал я, краснея ушами, словно прыщавый гимназист.

Лифт тряско покатил в гору. Я смущался смотреть на свою нежданную соседку и упер взгляд в коряво нацарапанное на стенке слово. Я не разглядел ее лица, лишь самым краешком глаза замечал, что она высока ростом и одета в неброское и недорогое пальто. И еще мне показалось, что она улыбается, но наверняка сказать было нельзя. Мы молча доехали до восьмого, я пропустил ее вперед и замешкался у лифта, делая вид, что занят розысками ключей, а сам взглядом поедал ее со спины. Свободное сероватое пальто скрадывало ее походку и очертания фигуры, но неявленное только пуще влекло к себе. Я видел, как она подошла к дверям соседней, двадцать седьмой квартиры, поправила сумку на плече, вынула из кармана ключ, отворила… На пороге она вдруг обернулась и с улыбкой произнесла:

– До свидания, сосед.

– Всего доброго, – сдавленно проговорил я, не в силах сдвинуться с места.

Дверь затворилась. Я столбом стоял на площадке, стиснув сетку с простой советской едой.

Учитывая общее состояние души моей и вполне созвучный этому состоянию фон новоэтажных многостроек, происходящее со мной представлялось решительно невозможным: вычленить в омуте бурой энтропии яркое пятнышко и, более того, силой собственного сознания переродить это пятнышко в путеводную звезду – да возможно ли?

Но тем не менее так оно и было. Войдя в свою временную обитель и суча ногами от нетерпения, я швырнул авоську на кухонный стул, вставила верный магнитофон первую попавшуюся кассету с роком и принялся прямо в грязных уличных ботинках козлом скакать по комнате, приговаривая: «Врете, врете, жизнь не кончена в тридцать пять лет!» И это я, и. о. замзава, рыцарь мрака – душераздирающее зрелище! Помнится, что-то подобное говорил у Толстого князь Андрей, наведенный на эту смехотворную мысль видом молодой листвы на старом, полумертвом дубе. Мою же листву толкнула к солнышку бездонная зелень соседкиных глаз.

Наутро я позвонил своему приятелю, давно предлагавшему мне взяться за перевод книжечки Брукса, известного американского культуртрегера – срочно требовалось лекарство от всколыхнувшихся пульсов.

Свободное от работы время я проводил, глядя в окно, и светел становился день, когда мне удавалось высмотреть прекрасную, до боли знакомую незнакомку. Она появлялась из-за угла высоченного первого корпуса, выходящего на проспект, осторожно переступала по деревянным мосткам, проложенным поверх непролазной грязи просторного двора с голыми отсыревшими палками многолетних саженцев, и, приближаясь, исчезала за нижним краем окошка. До чего же хотелось, рассчитав время, как бы невзначай высунуться на площадку, увидеть, как раскрываются створки лифта, заглянуть в эти неповторимые глаза… тихо сказать: «Здравствуй, это я!» Однако я знал, что не сделаю этого никогда, и, не уверенный в том, как поведу себя, вновь встретившись с ней лицом к лицу, старался подобных ситуаций избегать – и избегал, исподволь изучив ее довольно педантичный график.

Почти всегда она возвращалась в один и тот же час, около половины седьмого, чаще одна, иногда с девочкой лет десяти-двенадцати, определенно дочерью – их поразительное сходство было заметно даже на таком расстоянии. Но ни разу я не видел ее с мужчиной… По счастью, близилась весна, дни теплели и прибывали, седьмой час стал постепенно светлым – и это давало мне возможность все отчетливей видеть мою незнакомку. Открылись густые черные волосы, скрывавшиеся доселе под высокой зимней шапкой, бесформенное пальто, которое я постепенно начал ненавидеть, наконец сменилось строгим светло-серым плащиком… Но милостей природы мне было мало. Под каким-то нелепым предлогом я заглянул домой, и хотя визит этот был крайне неприятен и обошелся мне в пятьдесят рублей – именно столько пришлось оставить семье на пропитание, – цели своей он достиг: улучив момент, я подобрался к жениному секретеру и стащил оттуда театральный бинокль. Свой неприглядный поступок я оправдывал только тем, что жена все равно не ходит в театры и биноклем, следовательно, не пользуется. Этот приборчик в красном чехле я пристроил на подоконнике, чтобы всегда иметь его под рукой… Только умоляю, господа, не поймите меня превратно – банальный вуайеризм мне чужд напрочь. Ее окна, давно уже вычисленные мной, не манили мой взгляд, и я был бесконечно далек от нездорового стремления подловить мою незнакомку в каком-нибудь пикантном неглиже или вовсе без оного… Да и к чему все это человеку, наделенному воображением? Тем более что ее окна выходили туда же, куда и мои, и заглянуть в них из квартиры было невозможно даже теоретически.

Так я жил, деля свое время и внимание между культуртрегером Бруксом и моей таинственной прелестницей, имени которой я не знал да и не чаял узнать. Никого иного вокруг себя я не замечал и несказанно удивился, когда, возвращаясь с делового визита, был остановлен возле лифта простоватого вида невысокой женщиной средних лет.

– Молодой человек, ты, как я вижу, налегке. Узлы дотащить не поможешь?

Я осмотрелся. У ног ее лежали три довольно объемистых полосатых узла.

– А на лифте проще не будет? – не без усмешки осведомился я.

– Может, и проще, – согласилась она. – Да только он не работает.

Я подошел к дверце и прочел приклеенное на ней объявление: «В связи с утечкой газа лифт не работает. Администрация».

Я покосился на тюки. Вид их как-то не располагал. С тяжким вздохом я нагнулся и в порядке эксперимента потянул один. Он оказался неожиданно легким, я взвалил его на плечо, на второе взгромоздил второй. Так как третьего плеча в наличии не было, третий узел пришлось взять женщине. Мы направились на лестницу, по прихоти архитектора отнесенную от лифта на значительное расстояние.

Физический труд заметно упрощает нравы, и уже на втором этаже я с некоторой натугой проговорил:

– Слава Богу, не картошка. Белье, что ли, из прачечной?

– Ага, – коротко отозвалась женщина. Видимо, ей тяжело было говорить.

– Только я, тетка, высоко не потащу. До восьмого – а потом сама. В три приема.

Она бухнула свой мешок на ступеньку, выпрямилась и удивленно посмотрела на меня. Я тоже остановился.

– Так мне выше и не надо, – сказала она. —

Я ведь тоже на восьмом. Не знал, что ли?

– Да так как-то… – пробормотал я. – Не примечал.

– То-то. Четвертый месяц дверь в дверь с нами живешь, а все – не примечал. Странные вы люди, городские.

– Какие есть…

К восьмому этажу я взмок, обессилел и обозлел. Какого, спрашивается, помидора эта баба меня столь беспардонно эксплуатирует?! Облегченно бухнув поклажу возле указанной двери, я повернулся к ней и довольно грубо сказал:

– Ну, тетка, с тебя причитается.

– Да уж понимаю. – Она вздохнула. – Что ж, заходи, налью стаканчик.