Летописец. Книга перемен. День Ангела - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Вересов cтр.№ 39

– Это только так кажется, милая, – живо возразила дама. – У вас все впереди, и молодость, и… любовь. Ах, типун мне на язык! Простите старушку. Но я почему-то уверена в том, что у вас все сложится. О, я не пытаюсь вас успокоить, как маленькую девочку. Жизнь сложна! Как же без бедствий и потерь! Без них не обойтись. Но главное. Главное – это встречи. И расставания. Да, расставания! Во имя новых встреч. Скажу еще, если я вас не утомила.

– Нет, нисколько, – качнула головой Аврора, – продолжайте, прошу вас. Мне с вами легко, потому что вы не повторяете через каждую минуту это ужасное слово «мужайтесь». Я совершенно не понимаю, как мужаются.

– И прекрасно, что не понимаете. Те, кто понимает, превращаются в надгробные памятники. Не надо вам мужаться. Так о чем это я? Ах да! О встречах и расставаниях. Ведь не думаете же вы, что расставания происходят просто так? Всегда для этого есть причина. Заметьте: не повод – ссора, например, – а причина, глубинное основание. Это значит, что люди друг другу перестают быть нужны, теряют взаимопритяжение. И тогда поворачивается некий калейдоскоп, узор меняется, и вы оказываетесь в окружении совершенно иных людей.

Дама задумалась на минуту, словно переводя дух, а потом продолжила:

– Все, конечно же, не так просто. И наш калейдоскоп дает не плоский узор, как детская игрушка, а объемный и весьма сложный. Бывает и так, что один человек взял от общения с другим все, что ему было нужно, и испытывает по отношению к нему в лучшем случае лишь благодарность. А другой еще не намерен расставаться, он еще не исчерпал для себя возможностей общения. Тогда все, разумеется, сложнее. Но, простите, дорогая, мне кажется, что это не ваш случай. За вас – еще раз простите, дорогая, – все решила смерть.

– Вы хотите сказать?..

– Ну да. То, что вам еще не раз скажут мудрые люди. Что надо продолжать жить, встречаться, влюбляться, расставаться, снова встречаться и ждать своего часа.

– В смысле – смертного?

– Да нет же! Зачем его ждать? Придет когда придет, никуда не денется. Ждать той встречи, которая на всю жизнь, той встречи, которая сама состоит из множества встреч, ежедневных и ежечасных открытий. О, я тут философствую, а там. Идемте-ка, Аврора Францевна, я вас провожу, раз уж записалась в провожатые, а то вы на похороны опоздаете.

* * *

– Вам туда, – сказала дама, – именно туда, не перепутайте. Потом через среднюю кулису выйдете на сцену и окажетесь там, где и стояли. А мое место в зале. Я всего лишь хористка.

Она мило улыбнулась и ушла, а Аврора, свернув направо, услышала в пыльной и высокой пустоте кулис чей-то горестный плач и почти в тот же миг увидела женщину с залитым слезами лицом и распухшим носом. Женщина прижимала ко рту скомканный мокрый платочек, тщась заглушить рыдания. Аврора неожиданно для себя узнала в ней ту самую Верочку Иринееву, новоявленную Леду, осквернившую супружеское ложе. Верочка, похоже, тоже узнала Аврору. От неожиданности встречи она перестала рыдать, а потом рассердилась на Аврору:

– Вы?! Что вы тут бродите?! Он погиб из-за вас, а вы… бродите привидением. Вам… вам все равно, жив он или умер! Почему вы не у гроба стоите? Стыдно смотреть на дело своих рук?

– Что вы такое говорите, Вера? – холодно спросила Аврора. – Что за бред?

– Ах, бред! Ах, бред! Я же все знаю, все понимаю! Вы не хотели развестись, дать ему свободу, чтобы мы могли пожениться и растить ребенка. Он любил меня и нашего будущего ребенка! А вы убили его, хладнокровно убили, только чтобы не отпускать! Убийца!!!

– Я не понимаю вас, Вера, – немного растерялась Аврора. – Какой развод? Какой ребенок? Вы же с Делеором расстались по меньшей мере год назад. Вы ничего не перепутали? Или это вы в какую-то новую роль вживаетесь?

– Роль?! – разъярилась Верочка. – Я хористка, вот и вся моя роль. Но в его жизни я была примой. Я, а не вы!

– Так, значит, вы… оставались любовниками? – начала понимать Аврора. – Все это время?

– А что же вы хотели, чтобы он меня бросил? Меня, которую любил? Меня, которая ждала от него ребенка? Да что вы лжете! Вы же все знали! Он же с вами разводился!

– Вера, вы ошибаетесь, – одними губами сказала похолодевшая от понимания Аврора. – Вы ошибаетесь. Делеор мне ничего не говорил, ни словом, ни намеком. Он немного нервничал в последнее время, готовясь к новой роли. Но это столь обычно. Никакого развода не предвиделось. А вы… вы правда беременны?

– На пятом месяце, – прошептала Верочка. – Вот, смотрите.

Она обтянула на талии свободный блузон, под которым пока еще совсем немного выступал живот.

– Мне рожать в середине октября. Мы должны были пожениться. Он говорил. И вот – никакого развода. Ах, да что теперь. Господи, какой обман, какая подлая ложь. – Вера опустила голову, стиснула лицо ладонями и снова зарыдала.

– Развод. Вот как, – шептала Аврора, вся во власти своих мыслей. Она почти перестала воспринимать окружающее. Верочка, рыдавшая в голос, отодвинулась куда-то, превратилась в плоскостное киноизображение, размазанное по экрану, исключающее дальнейший контакт.

Аврора замерла, опустив руки. Она чувствовала, как сквозь звенящую тишину, внезапно воцарившуюся в ее душе, пробивается нечто – какая-то весть, важное понимание. Она прислушивалась и ждала, когда бледный, чахлый росток впитает в себя только что раскрытую тайну, в свете недавних событий осуществит фотосинтез, окрепнет, оформится и выстрелит тугим бутоном, в дрожи нетерпения отгибающим лепестки. И он наконец раскрылся чашей, задышал болотными миазмами.

– Развод. Вот как, – повторила Аврора, с дотошностью ученого исследуя бледные переливы ядовитого цветка. – Нет, не развод, а попытка убийства вместо развода. Ну и дурак… Ну и дурак ты, Делеор. Дурак и трус.

Она решительно двинулась мимо погибающей в тихих слезах Верочки тем самым, указанным ей путем и вышла на сцену, где уже заканчивалась грандиозная оратория. Она, скорбно опустив голову, проскользнула меж черными боками и спинами и встала на свое место. Рыдания, ранее доносившиеся из-за кулис, были отнесены на ее счет, и всех потрясло мужество вдовы, нашедшей в себе силы справиться с горем и с достоинством перенести похоронный обряд.

На сороковой день Аврора приехала на Елагин остров, тенистыми тропинками и дорожками вышла к занавешенной ивами заводи и присела на теплую траву, рассматривая толстенькие желтые кувшинки, расставленные по круглым плоским листам, – поминальный стол с живым сервизом. Аврора пришла сообщить душе, покидающей сегодня эти края навсегда, о том, что в феврале следующего года у нее должен будет родиться ребенок. Последняя ночь накануне смерти Делеора не прошла бесследно.

* * *

Верочка, до момента гибели Делеора легко переносившая беременность, начала вдруг мучиться, преследуемая приступами тошноты, болями во всем теле, судорогами ног и изнуряющей бессонницей. Петь в хоре она больше не смогла, нервы не выдерживали репетиций. Отец, которому пришлось все рассказать, решил, что работать Вера пока не станет, а станет сидеть дома до родов, и врачи будут ходить к ней на дом. Вера чуть с ума не сошла, сидя в четырех стенах, а на положенные прогулки у нее не оставалось сил, силы выливались с многочасовыми беззвучными слезами. Ей назначили лечение успокаивающими. Лекарства одурманивали, лишали разума. Она отупела и даже не заметила, что активно шевелившийся ребенок накануне родов угомонился, затаился и не дает о себе знать. Он родился мертвым, и Веру долго приводили в себя в клинике на 15-й линии, где лечили неврозы и депрессии, а затем, на зиму, отец отправил ее в санаторий.