Возвращение в Москву - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Вересов cтр.№ 102

– Андрончик, детка, а шампанское будет? Или ты нас сегодня будешь кровью поить?

– «Кровавой Мэри» буду поить, Элька. Я же не монстр.

– Не монстр?! Твою мать!!! Не выразить, как я разочарована… Пойду поищу себе монстра.

Красное, черное, рыжее, белое, змеино-зеленое, серое. Золото и бриллианты всенепременные. Всё мельтешит. И все узнаваемы под масками. Уверен, что я не ошибся ни разу. А Юлька теряется, пытаясь опознать очередного представителя ряженой нечисти.

– Юрка, это кто? Этот скелет в черном плаще? Ты узнал?

– Это же твой ненаглядный ювелир, как его там?.. Вообще-то, для скелета он жирноват.

– А-а, понятно. Гаврик Изорский-Кунц. Надо бы поздороваться. А девочка-вампир в белом платьице с кружевами? Совсем не пойму.

– Это же Наша Конфетка. Юлька, ну, его-то могла бы и узнать.

– Игорек Савватеев? Надо же, как откровенно.

– По-моему, он никогда и не скрывал своих склонностей. Ты что, Юлька? Забыла, как он пытался меня соблазнить? Приглашал в свой бордель, то есть в гей-клуб, просто котом вокруг ходил, буквально обтирался.

– Ты с ума сошел! Я и не знала никогда.

– Мне казалось, я тебе рассказывал.

– Ничего подобного ты не рассказывал! А красный джинн? Ах, понятно! Это наш Султанчик. Девочки из «Чешского Ларчика» на него очень жаловались. Он им предлагал вместе сняться в порноклипе. Каждой обещал массу острых ощущений. Вероятно, мальчики из подтанцовки и начинающие поп-сокровища, которые просят его о протекции, ему обрыдли. Видеть поганца не хочу. А это что за чучело дистрофическое с лисьей головой? Демон какой-то?

– Лисянский же, Юлька! Как не узнать? Этот ваш шарлатан-психоаналитик или кто он там еще.

– Ах да! Кто же еще. У меня голова кругом. И декорации такие неприятные. Будто расстрельная камера какая-то, а не бальный зал. Слушай, мы отметились, так, может, еще по стаканчику и до дому?

– Да-да, – говорю я рассеянно и все ищу глазами того, ради кого я здесь и появился.

– Юрка?

– Сейчас.

Кажется, вон он там, за колонной, увитой терниями, подсвеченными красным. Широкое бледное лицо под красно-черной полумаской, длинная и тоже почему-то красно-черная щель рта, голый череп, без черного паричка на этот раз и без черных злодейских усов. Если бы не серьга в ухе, уж так похож на Юлькиного шофера. Маски сброшены, это называется. Филипп Ипполитович собственной персоной. Улыбается покровительственно, приветствуя поднятием бокала с «Кровавой Мэри» всех своих… Свою паству. А также паршивых овец в лице нас с Юлькой.

– Юрка!

Она встревожена, моя девочка. Надо торопиться. Я пробираюсь к черно-красной маске через толпу нечисти. Всем весело.

– Юрка, что ты задумал?!

– Я сейчас. Я сейчас все устрою. И мы поедем домой. В последнем я совершенно не уверен.

– Юрка!!!

Вот он передо мною – кривит рот. Ждал? Слова излишни, пистолет в моей руке. Он почему-то так же призрачен и прозрачен, как и мои одежды, как и мои пальцы. Я стреляю раз, другой, третий в лицо, в грудь, в живот… Вижу дыры от пуль – черные воронки. Вижу, как мой враг сползает вниз по колонне, прижимаясь щекой, руками цепляется за колючую проволоку, изображающую терновник. Лицо его изодрано в клочья, руки глубоко изрезаны, рот выворачивается в безмолвном крике. Хлещет на пол черная кровь. Залитый кровью пол вдруг начинает вибрировать, будто под ним проносится поезд метро, потом пол вдруг встает дыбом, летит черно-белый мрамор плитки и плашки подпола, ломаются колонны, разбрасывая осколки, дрожит готовый обрушиться потолок. Визг, вой, как от взрыва сотрясается здание казино, стены оседают и уходят в разверстую землю, в бездонную полость. Землетрясение. Землетрясение! Будто в полете, вижу, как черные, непроглядно черные трещины пошли по всей Москве – кругами и радиусами, прямо по кольцам, улицам, переулкам и сеткой между ними. И в один момент встала дымная пыль до небес, молнии коротких замыканий заискрили адовым фейерверком, и – вниз, все вниз, в бездну. Бездна дождалась своей жертвы. А из бездны, освобожденная, поднялась бледная звезда и, одинокая, повисла в черной вышине.

Юлька. Я не успел проститься с ней. Юлька… Юлька, я не хотел!!!

Падение в черноту.

– Юрочка, – нежно говорила Юлия Михайловна, склоняясь над постелью. – Все хорошо. Доктор сказал, что ты обязательно поправишься. Я рассказала доктору твою историю, и он сделал вывод, что ты эмоционально очень чувствителен. Оттого все неприятности. Стресс, видения, возможно, последствия черепно-мозговой травмы. А на самом деле твоя борьба с самим собой. Ты никак не можешь сам с собою смириться. Так доктор говорит. Ты ведь помнишь доктора? Ты видел его, когда он приходил сюда в последний раз. Ты был в сознании.

– Я не помню, – еле-еле шевелил языком Юрий Алексеевич. – Какая чушь – доктор…

– Ну и ничего страшного. Тебе гораздо лучше. Ты даже говорить можешь, поэтому у меня сегодня праздник, – радовалась Юлия Михайловна и подносила ему питье в плоском хрустальном стаканчике с носиком.

Юрий Алексеевич выпил нечто витаминизированное и вновь впал в бессознательное состояние – устал.

Постепенно он окреп, перестал неожиданно для себя самого проваливаться в сон, стал способен прогуливаться по комнате, и вскоре его из лечебницы перевезли в комфортабельные апартаменты отеля.

– Почему в отель, Юля? – спросил он. – Где мы, вообще-то?

– В Швейцарии, дорогой. В местечке под названием Бирштадт. Здесь неподалеку клиника нервных заболеваний. Ты уже здоров, но надо еще окрепнуть. Тебе показаны пешие прогулки по окрестностям, свежий воздух, покой, простая вкусная еда. Всего здесь в избытке.

– Не понимаю, – потер лоб Юрий Алексеевич. – Почему вдруг Швейцария? Мы же… А Москва? – побледнел он. Побледнел, вдруг вспомнив.

– Ну-ну-ну, – усадила его в кресло Юлия Михайловна. – Москва… Провалилась в тартарары, считай. Не будем о ней больше вспоминать, тебе там было очень плохо, так ведь, Юрочка?

– А как же?.. Я ведь стрелял? Стрелял в него, да? Юлька, я все отлично помню. Стрелял, а потом – катастрофа.

– Это ты о пугаче, который нашли рядом с тобой? Из него выстрелить невозможно было, пружину заело насмерть, как мне сказали. И слава богу. Бал был во всех смыслах сомнительным, там что угодно могло произойти, и все сошло бы, даже стрельба, даже поножовщина… Так что никакой катастрофы.

– А землетрясение? А Москва? А Пипа Горшков?

– Пипа Горшков подох от инфаркта, перепив Андроновой «Кровавой Мэри». Другое дело, что в этот самый момент ты наставил на него пушку и кто-то додумался запустить петарду в помещении. Хулиганье. Но инфаркт Пипы отнюдь ни для кого не катастрофа, этот факт никак не мог вызвать землетрясения, Юрка. А Москва… Считай, что ее не было. Считай, что не было, и здоровее будешь.