Она протягивала мне крохотный подарочный пакетик.
– Лика, спасибо, это что? Ой, подожди, замазка на роже
высохла, сейчас!
Я кинулась в ванную, освежила маску, сполоснула руки и
вернулась на кухню, где Лика деловито все осматривала.
– Ну, Санька, ты дала шороху! Все новое!
Я открыла пакетик и вытащила оттуда маленькую белую кошку из
меха, пушистенькую и ужасно милую.
– Лика! Спасибо! Это как раз то, что я хотела! Как ты
догадалась?
– Да ты ж все долдонила, что тебе белая кошка дорогу
перебежала и это к счастью. Ну и вот, пусть у тебя все будет окейно!
– Окейно? – засмеялась я.
– Ага, это я на Кипре от одной бабы подхватила. Она все
восхищалась, как там окейно. Ну, подруга, я оттянулась по полной программе!
Советую – съезди! Недорого, виз не надо, а отдых – балдежный! А где твой мужик?
Говорят, от него тут уже вся Москва кипятком ссыт, а?
– Похоже на то.
У меня опять сводило кожу, и я в последний раз намазала
лицо.
– Мебеля из «Икеа», да? Молодец, здорово все подобрала.
Как на картинке! Много бабулек вгрохала? А ковер такой не очень практичный,
по-моему. Ну да ничего, ты теперь в этой хате не задержишься. Если надумаешь
продавать, скажи мне, я для мамани куплю, а то она через весь город ко мне
мотается. Значит, говоришь, сегодня Глебка приезжает? Надо будет как-нибудь вечерком
собраться и обмыть ремонт. Как считаешь?
– Можно.
В этот момент в дверь опять позвонили, долго и повелительно.
Меня даже мороз подрал по коже.
Свекровь.
– Во, дурная кровь пожаловала, – прошептала Лика,
тоже хорошо знавшая Светлану Георгиевну. – Все, я убываю! Созвонимся,
Саня! Здрасте, – поклонилась она свекрови. – И всего наилучшего!
– Саша, что у тебя с лицом?
– Проходите, Светлана Георгиевна, мне надо в душ, а вы
пока посмотрите, как все получилось!
Когда минут через двадцать я, распаренная, довольная, вышла
из ванной, Светлана Георгиевна встретила меня взглядом, исполненным трагизма.
– Саша!
– Что случилось? – испугалась я.
– Почему у тебя стол накрыт всего на две персоны? Мне
уже нет места за столом в доме моего сына?
– Господи, Светлана Георгиевна, я же не знала, что вы
придете, если б вы позвонили…
Настроение у меня сразу упало до нуля. Значит, она попрется
со мной в аэропорт, потом притащится сюда. Глеб будет раздражаться…
Я молча достала еще один прибор.
– Вот все и улажено, правда? – попыталась я
улыбнуться. – Вам нравится ремонт?
– Это что, теперь модно – некрашеные деревяшки?
– Да. Очень модно. По крайней мере, для людей с нашим
достатком.
– Так сказать, достойная бедность…
– А по-моему, все очень даже элегантно, не роскошно, но
мило.
– Да, довольно мило, но…
– По крайней мере, уж точно лучше, чем раньше.
– А почему пол такой? Разве можно циклевать и не крыть
лаком? Он же моментально затрется и будет грязный.
– Это такой шведский лак! Незаметный!
– И тебе это нравится? А по-моему, тебя просто надули и
украли лак.
– Вам приятно думать, что меня надули? Но я должна вас
разочаровать.
– Саша, ты опять дерзишь!
– Извините, я не хотела, – выдавила я из себя. Я
надеялась полежать спокойно, отдохнуть, привести в порядок мысли и чувства. А
она опять явилась без звонка. И что за манера?
– Кто тебя повезет в аэропорт?
– Меня? А вы разве не поедете? – с надеждой
спросила я.
– Не отвечай вопросом на вопрос. Так кто же тебя
повезет?
– Тимур.
– Это кто?
– Таксист с первого этажа, я с ним договорилась.
– Это, наверное, дорого?
– Ничего, осилю.
– Саша, ты очень легкомысленно относишься к деньгам.
Потратила бог знает сколько на мебель, на всякие штучки… А я надеюсь, вы скоро
сможете купить себе престижную квартиру! И все твои труды и траты пойдут
прахом.
Мне хотелось завыть в голос, но я, как всегда, сдержалась. И
не завыла, а только довольно кротко сказала:
– Но нам пока и тут нетесно.
– Ну это будет решать Глеб. Думаю, ему скоро будет
очень важно, в какой квартире он живет, в какой машине ездит…
– Ну уж договаривайте, Светлана Георгиевна, вы ведь
хотели сказать – с какой женщиной появляется, да?
– Саша, не делай из меня монстра! Я просто думаю о
своем сыне, это же естественно.
Думаешь ты о сыне, как же! Когда мы с твоим сыном голодали,
то почему-то помогала нам не ты, а Уля. А ты делала вид, что не в курсе наших
обстоятельств. И когда я продала буквально все до нитки, чтобы спасти Глеба, ты
только нотации нам читала, а денег не дала, хоть они у тебя и были, я точно
знаю.
Но все это я произносила молча. Пока у Глеба все было плохо,
она твердила, что никогда не хотела видеть его артистом, что это ужасная
профессия, что быть незаметным актером стыдно, и все в таком роде, зато теперь…
– А этот Тимур, он хорошо водит машину?
– Прекрасно, а что?
– Нет, я просто спросила…
Между тем я взяла свои вещи и ушла в ванную одеваться.
Подсушила волосы феном, накрасила глаза и подумала: «Черт подери, очень
неплохо!» Конечно, свекровушка сейчас скажет какую-нибудь гадость, но я не
стану обращать на нее внимания.
– Зачем ты так накрасила глаза? – поморщилась
она. – Тебе не идет.
– А Глебу нравится! Так вы поедете в аэропорт?
– Нет, я лучше тут посижу, телевизор посмотрю.
Кстати, к этому интерьеру лучше бы купить новый.
– Вы недавно спрашивали, что подарить Глебу, думаю,
новый телевизор его бы обрадовал.
– Ну это мне не по средствам, тем более я недавно
купила видеомагнитофон, чтобы записывать «Частного сыщика», так что…
– Да ладно, сами купим, я пошутила!
К счастью, вскоре позвонил Тимур – сообщить, что через
десять минут будет ждать меня внизу.
– Светлана Георгиевна, я пошла, машина ждет!
Лучше я на улице постою, чем с ней общаться.
– Саша, может быть, нужно что-то приготовить к ужину,
ты скажи, – великодушно предложила свекровь.
Но я столь же великодушно отказалась. У меня все было
готово.