Последнее японское предупреждение - читать онлайн книгу. Автор: Марина Крамер cтр.№ 12

– Саша, ну, не надо… Ты ведь знаешь…

– Я знаю только одно – мне нужно что-то сделать, чтобы ты задумалась. Что-то такое, что заставит тебя прислушиваться к моим словам и особенно – к моим запретам.

Началось… Лучше бы он орал на меня, чем вот этот спокойный ровный тон, тихий голос и отлично контролируемая ярость, которую я ощущаю физически – она исходит от его тела, я ее чувствую. Это самое ужасное, что мне приходилось видеть в жизни, – вот такой запредельный самоконтроль. Я ведь понимаю, что он очень зол на меня. Я не смогла бы держать себя в руках, орала бы, визжала, и стало бы легче, а Акела… Прав был когда-то Бесо – ему со мной очень нелегко, и если бы он не любил меня так, как любит, неизвестно, чем бы все закончилось. Все-таки я маленькая бессовестная дрянь, пользующаяся его чувствами и отношением.

– Ты дослушай меня, пожалуйста, – попросила я, положив руку ему на бедро, – это действительно очень важно.

– Говори.

– Подробности тебе расскажет, если захочешь, Никита, меня при разговоре не было, но мой «хвост» признался в том, что прицепился ко мне по приказу Вити Меченого.

Муж тихо присвистнул:

– Сильно… а мы-то думали, он спекся давно.

– Я знаю… но, как видишь, не все так. И еще. Никита уверен, что у нас в доме кто-то снова «крысит».

– Твой Никита сильно много на себя берет.

– Саша, послушай… эти люди в курсе всех наших передвижений по городу – твоих, папиных, моих. Понимаешь?

– Мы не летчики, у нас полетных карт не бывает. Я с утра еще не знаю, где окажусь вечером, – буркнул Акела, но я поняла, что говорит он это скорее для того, чтобы немного успокоить меня.

– Саша…

– Скажи, что мне делать с тобой? Ты никак не можешь понять, что больше не одна.

– Я клянусь – это не специально! Я просто не хотела волновать вас с папой.

– Разумеется, мы волновались бы куда меньше, если бы нашли тебя с простреленной головой где-нибудь на пустыре. А рядом твоего Никиту, чтобы уж для полноты картины. Конечно, какие волнения? Никаких! Ты хоть иногда думаешь, что говоришь и делаешь? – Мне всегда было удивительно, как можно произносить такие тирады спокойно и не повышая голоса. Но как раз именно эта манера Акелы устраивать мне разнос и оказывалась действенной. Лучше бы он орал…

– Отцу скажешь? – Я опустила голову и совершенно перестала ощущать себя взрослой женщиной.

– А ты как думаешь?

О чем тут было думать… Понятное дело – скажет, только преподнесет это не как жалобу, а как добытую информацию. Мной добытую, Акеле чужой славы не нужно. И папа не погладит по головке, а как раз наорет – на это он мастер. И Никите еще достанется – и за обман, и за то, что потакает моим капризам. В общем, влипли мы с моим телохранителем, как, впрочем, всегда.

До дома добрались в гробовом молчании, я отказалась ужинать и сразу ушла к себе, сославшись на то, что сильно промокла и замерзла. Сашка весь вечер возился с Соней, я слышала, как в детской за стенкой они занимаются японским, и дочь бойко декламирует стихотворение про кошку, но понять текст полностью я не могла – не та подготовка, кроме слов «кошка», «миска», «молоко» и «спать», я ничего знакомого в стихах не услышала. Перед сном Соня забежала ко мне, забралась на постель и, обняв за шею, пожелала спокойной ночи. Мне почему-то стало слегка обидно – она не особенно замечала мое отсутствие, если Саша был дома, ей хватало общения с ним. Тут, конечно, была и моя вина, но как-то так повелось, что Акела значил в жизни Сони куда больше, чем я.

Муж явно не торопился ко мне, хотел, чтобы я осознала свою вину – ну а как же, воспитатель! Можно было, конечно, отвернуться и уснуть, но я никогда не засыпала, не выяснив все до конца, не хотела мучиться всю ночь от обиды и заставлять еще и Акелу делать это. Он всегда переживал наши размолвки, я знала, что он считает себя, как более старшего и умного, виновным в любом конфликте – мог избежать, но не сделал этого. И я терпеливо ждала, пока он закончит все свои дела и придет в спальню.

Он вошел почти неслышно, как ходил всегда, когда в доме все засыпали, сбросил домашнюю одежду и лег на край кровати, осторожно потянул к себе одеяло. Меня бросило в дрожь, как, собственно, и всегда, едва тело мужа касалось моего. Но нет, пока рано…

Я перевернулась на живот, подобралась ближе и прижалась к горячему боку Акелы. Никогда я не могла равнодушно вдыхать запах его туалетной воды, с того самого момента, когда впервые ощутила его, с той поры, когда мне было всего семнадцать. До сих пор этот запах волновал меня и приводил в неописуемый восторг. Тяжелая рука мужа легла мне на спину, осторожно погладила:

– Не спишь?

– Что ты… я тебя жду. Ты… говорил с папой? – чуть запнувшись, задала я вопрос, волновавший меня, пожалуй, не меньше «Фаренгейта», которым пользовался Акела.

– А ты как думаешь? – спокойно спросил муж, не убирая руки.

– Ну, судя по отсутствию криков и традиционного «Санька, я запрещаю тебе» в папином исполнении, думаю, что не сказал.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Ну… хочу убедиться лишний раз. Может, мы пока не станем волновать его, а? Ну, пока не все понятно? – поглаживая мужа по груди, спросила я.

– То есть ты еще не все фортели выкинула? – насмешливо поинтересовался Акела, прижав мою руку огромной ладонью.

– Саша…

– Ну что – «Саша»? Аленька, ты забываешь, что все твои хитрости я знаю наизусть. И не об отцовском здоровье ты сейчас заботишься, а о том, как бы оттянуть момент наказания за самоуправство, да?

Не скажу, что меня так уж пугало это пресловутое «наказание» – ну, поорет отец, побрызжет слюной, потопает ногами. И все на этом. Потому что в душе – это я хорошо знала – будет гордиться тем, что его дочь оказалась умнее и хитрее мужчин. В который раз. Не знаю, почему, но мне всегда приятно было это его молчаливое признание моих заслуг. Наверное, мне нужно было родиться мужчиной, а не пигалицей метр шестьдесят ростом.

– Ну, Саш…

В том, что я родилась женщиной, несомненно, было одно преимущество – даже мой сильный и прекрасно владеющий собой муж в некоторых моментах оказывался беззащитен и весьма податлив.

– …ты играешь не по правилам, – выдохнул Акела, стараясь восстановить сбивающееся дыхание, – ты прекрасно понимаешь, что я не могу устоять, и бессовестно этим пользуешься.

– Я не виновата, что иной раз мне приходится вести себя как женщина, чтобы добиться своего, – промурлыкала я, не шевелясь и не открывая глаз.

– Хорошо… можешь считать, что сейчас ты своего добилась… я пока ничего не буду говорить Фиме, сам постараюсь проверить. Но ты держись подальше, поняла? Подальше! – с этими словами он, повернувшись на бок и нависая надо мной, сжал пальцами мой подбородок, заставляя открыть глаза. – Ты все поняла, Аля?

Я кивнула и закинула руки ему на шею, притянула к себе и поцеловала: