Перелом - читать онлайн книгу. Автор: Дик Фрэнсис cтр.№ 25

Я не засмеялся. Даже не улыбнулся.

* * *

Не успел я повесить трубку, телефон опять зазвонил. Это был Дейнси.

— Передо мной лежат рентгеновские снимки, — сказал он. — Боюсь, они недоказательны. Похоже на самый обычный перелом. Очень много продольных трещин, но так часто бывает при переломах берцовых костей.

— Если задаться целью сломать себе ногу, — спросил я, — как проще всего это сделать?

— Вывернуть ее, — не мешкая ни секунды, ответил Дейнси. — При этом кость оказывается под повышенной нагрузкой. Кость в неестественном положении ломается от легкого удара. Спросите у любого футболиста или конькобежца.

— Да, на рентгене этого не увидишь.

— Боюсь, что так. Не могу подтвердить вашего предположения — не могу и опровергнуть. Жаль.

— Ничего не поделаешь.

— Но зато анализ крови... — сказал Дейнси. — Мне передали результаты, и тут вы попали в точку.

— Наркоз?

— Да. Одна из разновидностей промазина. Скорее всего — спария.

— Это ни о чем мне не говорит, — ответил я. — Каким образом можно дать его лошади?

— Инъекция, — тут же ответил Дейнси. — Самая простая внутримышечная инъекция — ничего сложного. Можно ткнуть иглой практически куда угодно. Лекарство часто используется в психиатрических клиниках при лечении маниакальных психозов, когда больные впадают в буйство. После укола маньяки спят как убитые в течение нескольких часов.

Разговор о промазине вызвал во мне смутные неприятные воспоминания.

— Скажите, а как быстро он действует? — спросил я.

— Если ввести внутривенно — практически в ту же секунду. Но внутримышечно... наверное, тоже недолго. У человека — минут десять-пятнадцать, у лошади — точно не знаю.

— А можно сделать укол через одежду?

— Ну, естественно. Я ведь уже говорил, что лекарство используется в психиатрии. Маньяк не будет спокойно сидеть и ждать, пока ему закатают рукав рубашки.

В течение примерно трех недель в Роули Лодж сохранялся относительный порядок.

Я здорово подправил заявочные списки отца, отослал их и продал шесть половинных совладельческих долей отцовских лошадей различным своим знакомым, придержал только за Ланкета.

Маргарп перешла на зеленую тушь для ресниц, а подруга Сузи доложила, что Алессандро не носит пиджак мы и что он заказал телефонный разговор со Швейцарией. И еще: за все услуги оплатит шофер, потому что у Алессандро нет своих денег.

С приближением сезона скачек Этти начала заметно нервничать; на лбу ее часто появлялись глубокие морщины. Слишком многие решения я оставил на ее личное усмотрение, и от этого она чувствовала себя крайне неуверенно. Этти уже не скрывала, что с нетерпением ждет того дня, когда вернется мой отец.

Лошади постепенно набирали форму. Никаких неприятностей в конюшнях больше не произошло, если не считать небольшого шума в сердце, обнаруженного у кобылы-трехлетки; и насколько я мог судить, наблюдая за тренировками в остальных сорока пяти конюшнях, Роули Лодж был подготовлен не хуже других.

Алессандро появлялся каждый день и молчаливо выполнял распоряжения Этти, хотя всем своим видом выражал протест по поводу такого положения вещей. Он больше не сказал ни слова о своем нежелании подчиняться женщине и, видимо, понял, что Этти действительно готовит будущих победителей на скачках. Она тоже перестала жаловаться на его поведение и начала судить об Алессандро куда более объективно: не вызывало сомнений, что за месяц упорных тренировок он превзошел остальных наших учеников.

К тому же Алессандро заметно похудел и выглядел теперь просто плохо. Несмотря на то что у него была узкая кость, его намерение весить шесть стонов семь фунтов было просто безумием при росте пять футов четыре дюйма [3] .

Фанатизм Алессандро был фактором непредвиденным. Если прежде я втайне надеялся, что создание крайне тяжелых условий (на какие я мог осмелиться) заставит его отказаться от глупого каприза и оставить нас в покое, то я глубоко ошибался. Это не было глупым капризом. Желание стать жокеем слишком ясно проявлялось в поглощающем его честолюбии, настолько сильном, что он голодал, подчинялся женщине и проявлял чудеса самоконтроля, — видимо, первый раз в своей жизни.

Наперекор мнению Этти, однажды утром я посадил Алессандро на Архангела.

— Рано, — запротестовала она, узнав о моем намерении.

— В конюшнях нет другого ученика, который отнесся бы к лошади с большей ответственностью, — сказал я.

— Но у него совсем нет опыта.

— Вы не правы. Архангел просто дороже стоит, но ездить на нем верхом ничуть не труднее, чем на остальных.

Когда Алессандро услышал эту новость, на лице его не появилось радостного выражения. Весь его вид говорил: «Наконец-то!» — но на губах промелькнула презрительная улыбка.

Мы отправились на поле Уотерхолла, подальше от посторонних глаз, и там Архангел проскакал кентером шесть фарлонгов и выглядел после этого так, как будто только что вышел из своего денника.

— Алессандро прекрасно держит равновесие, — сказал я. — Ни разу не ошибся.

— Да, — ворчливо согласилась Этти. — Жаль, что он такой несносный.

На сей раз на лице Алессандро отразилось: «Я же вам говорил!» — но это выражение быстро исчезло, когда я велел ему пересесть завтра на Ланкета.

— Почему? — в бешенстве выкрикнул он. — Я очень хорошо скакал на Архангеле.

— Неплохо, — согласился я. — И через день-другой я снова разрешу вам его проездить. Но в среду мы решили провести испытания, и я хочу, чтобы вы привыкли к Ланкету. После испытаний скажете мне свое мнение о лошади и ее возможностях. И именно продуманное мнение, а не дурацкие ернические комментарии. Для жокея почти так же важно уметь анализировать, на что способна лошадь, как и вести скачки. Успех тренера во многом зависит от того, что скажет ему жокей. Поэтому вы расскажете мне о Ланкете, а я вас выслушаю.

Алессандро посмотрел на меня долгим пытливым взглядом, в котором не было обычного высокомерия.

— Хорошо, — сказал он. — Сделаю.

Мы провели испытания в среду на специально отведенном поле за Известковыми Холмами, недалеко от Ньюмаркета. Я приурочил время испытаний к началу чемпионата по скачкам с препятствиями в Челтенхэме, и Этти была ужасно раздосадована, что ей не придется посмотреть их по телевизору. Но моя стратегия была верна. Мы добились практически невозможного: провели испытания, точное подобие скачек, которых не видел ни один журналист или «жучок».

Мы взяли с собой четырех лошадей: Горохового Пудинга, Ланкета, Архангела и одного из многократных победителей прошлого года жеребца-четырехлетку Быстрого, излюбленной дистанцией которого была одна миля. Томми Хойлэйк приехал из своего дома в Беркшире, чтобы испытать Горохового Пудинга, Энди мы посадили на Архангела, а одного из наших лучших учеников на Быстрого.