Нерв - читать онлайн книгу. Автор: Дик Фрэнсис cтр.№ 45

Зазвонил колокол, оповещая, что жокеям пора садиться. Джеймс сменил парня, который подвел к нам Темплейта, снял с лошади чепрак.

– Все в порядке? – спросил Джеймс.

– Да, сэр.

Глаза у Темплейта сияли прозрачной ясностью, уши стояли, мускулы играли: образцово настроенный скаковой механизм. Темплейт не был доброй лошадью, во всем его виде не было нежности, и он вызывал скорее восхищение, чем любовь, но я любил его за горячность, агрессивность и жадную страсть к победе.

– Вы уже достаточно полюбовались им, Роб, – поддразнивая, заметил Джеймс. – Садитесь.

Я снял куртку и бросил ее на чепрак. Джеймс подставил руку, и я вспрыгнул в седло, взял поводья, всунул ноги в стремена.

Что он прочел на моем лице, не знаю. Но он вдруг озабоченно спросил:

– Что-нибудь не так?

– Нет. Все прекрасно, – улыбнулся я, убеждая его и себя.

Лорд Тирролд сказал: «Удачи вам, Роб», словно считал, что она мне не нужна. Я прикоснулся в ответ к козырьку шапки и тронул Темплейта, чтобы занять место в ряду лошадей.

На башне, недалеко от стартовых ворот, я заметил телевизионную камеру, и мысль о том, какую ярость вызовет у Кемп-Лоура мое появление на мониторе, оказалась лучшим согревающим на ледяном ветру. Минут пять мы объезжали круг, одиннадцать лошадей и жокеев, пока помощник стартера жаловался: мол, можно подумать, будто мы замерзаем в Сибири.

Я вспомнил, как Тик-Ток, когда мы вместе работали в холодный день, пробормотал: «Аскот – место для шабаша. Где же ведьмы?» И я представил, как мужественно он переносил отставку, которую дали ему многие тренеры. Я представил Гранта, который, возможно, проклинает меня, смотря скачки по телевизору, и жену Питера Клуни, у которой вообще нет телевизора, и жокеев, которым пришлось уйти, и Арта в могиле.

– Становись, – закричал стартер, мы вытянулись в линию, и Темплейт твердо занял позицию на краю дорожки с внутренней от зрителей стороны.

Я подумал о себе, доведенном до отчаяния от вбитой в меня мысли, будто я потерял нерв, я – подумал о себе, облитом водой с головы до ног и привязанном к недавно купленной цепи, и мне не надо было лучшего повода, чтобы выиграть Зимний кубок.

Я наблюдал за рукой стартера. У него была привычка шевелить пальцами, прежде чем нажать на спуск и дать сигнал, и я не собирался позволить кому-нибудь вырваться вперед раньше и занять – позицию, которую я облюбовал.

Стартер пошевелил пальцами, я толкнул Темплейта в бок, мы прошли как раз под поднимавшимся стартовым шнуром, он просвистел у меня над головой, я прижался к холке Темплейта, чтобы меня не снесло. Такое случается, когда слишком резко берешь старт. И мы помчались, заняв задуманную позицию с краю на внутренней стороне круга, по крайней мере на ближайшие две мили.

Для моего состояния первые три препятствия оказались самыми худшими. К тому времени, когда мы одолели четвертое – со рвом, наполненным водой, – я почувствовал, что тонкая корочка, которая образовалась на ободранной спине, потрескалась, и мне казалось, будто из-за напряжения плечи и руки отделились от туловища. И кровь на запястьях проступила через рукава камзола с цветами лорда Тирролда. Я все время сдерживал горячившегося Темплейта.

Когда мы приземлились, перенесясь через водяной ров, я почувствовал огромное облегчение. Боль была терпима, я мог сосредоточиться, не обращать на нее внимания и думать только о работе.

От старта до финиша я видел только трех лошадей – Эмеральду и еще двух, которым я пока разрешил лидировать. Они шли в одну линию впереди меня, держа от края скаковой дорожки расстояние в два фута, и я рассчитал, что если они так и будут идти до предпоследнего препятствия, то у меня будет вполне достаточное пространство, чтобы вырваться вперед.

Моя главная задача состояла в том, чтобы не позволить Эмеральде взять препятствие прямо передо мной и прорваться вместо Темплейта в открывшийся коридор. Поэтому я оставил совсем небольшое расстояние между Темплейтом и передней парой, и Эмеральда не могла влезть между нами. Я вынуждал кобылу все время идти с наружной от меня стороны. То, что она была на два-три фута впереди, не имело значения, так я лучше ее видел.

Нам удалось пройти первый круг по намеченному плану. Четвертое препятствие Темплейт взял так великолепно, что, приземлившись, я чуть не подергал хвосты идущей впереди пары лошадей. Мне приходилось удерживать его, чтоб не вырваться вперед слишком рано и в то же время не дать Эмеральде проскользнуть в промежуток, который был между мной и этими двумя лидерами.

Время от времени я замечал мрачное выражение на лице жокея Эмеральды, он прекрасно понимал, что я делаю с ним, и, если бы нам не удалось занять задуманную позицию с самого старта, то же самое он бы сделал со мной. По-видимому, надо поблагодарить Кемп-Лоура, что жокей Эмеральды не вступил в борьбу со мной еще на старте, мелькнула мысль. Благодаря репутации, которую создал мне Кемп-Лоур, ирландец недооценил меня. – Ну что ж, тем лучше.

Следующие полмили две лидирующие лошади продолжали идти впереди, но жокей одной из них уже использовал хлыст перед третьим от конца препятствием, и второй постоянно поощрял своего скакуна. Они обе фактически уже выбыли из игры, и перед последним препятствием расстояние между ними и краем скаковой дорожки стало шире. Ирландцу следовало бы придерживаться своей обычной тактики, но он избрал именно этот момент, чтобы вырваться вперед. Не самый подходящий для подобного рывка. Я увидел его маневр сбоку, и мы прибавили скорости, но он пошел кругом на внешнюю сторону от двух лидирующих лошадей, которые сами широко разошлись друг от друга, и на этом он потерял несколько корпусов.

Перед выходом на последнюю прямую с двумя оставшимися препятствиями лидировала Эмеральда, затем две усталые лошади и на четвертом месте я.

Между двумя лидерами и краем скаковой дорожки было три фута, я сжал бока Темплейту, он навострил уши, напряг колоссальные мускулы и устремился в узкое пространство. Он взял предпоследнее препятствие на полкорпуса позади и приземлился на корпус впереди усталой лошади. Он прыгнул так близко к ней, что я услышал удивленный вскрик жокея, когда мы пролетали мимо.

Одно из громадных преимуществ Темплейта заключалось в том, что он, приземлившись после прыжка, моментально набирал скорость. Не теряя своего широкого шага, он словно летел к следующему препятствию, все еще прижимаясь к краю дорожки отставая от Эмеральды только на корпус. Я бросил его вперед, чтобы помешать кобыле занять место перед нами у последнего препятствия. Ей всего-то нужно было идти на два корпуса впереди, чтобы безопасно совершить прыжок, но я не намерен был уступать.

Работа с Темплейтом давала огромное наслаждение из-за гигантской силы, исходившей от него. На его спине не нужно вытворять какие-то фокусы, переползать с места на место, ложиться на круп, вставать в стременах, надеяться на ошибки других и до финиша растерять силы свои и лошади. Темплейт обладал такими резервами, что его жокей мог провести скачку как задумал, и ничего нет более волнующего, чем такое ощущение.