На полголовы впереди - читать онлайн книгу. Автор: Дик Фрэнсис cтр.№ 31

Все восприняли это как остроумную шутку. Нигде в мире поезда не идут впереди расписания. Они могут только опаздывать.

Все еще усмехаясь, Джордж повел меня обратно через стеклянную дверь в раскаленный ад. Мы снова протиснулись мимо многометрового громыхающего чудища и его напарника в задней секции и наконец очутились в багажном вагоне, заполненном гулким грохотом, который теперь показался мне затишьем. Здесь я воссоединился со своим жилетом. Мой чемодан, как я отметил, благополучно стоял в ряд с другими — если понадобится, добраться до него не составит труда.

Джордж запер за нами дверь багажного вагона, и мы снова оказались в тихом вагоне для лошадей, который показался мне домашним и уютным. Из стойл высовывались поверх дверец лошадиные головы. Любопытно, что, хотя стойла были довольно тесными — метр двадцать в ширину, не больше, — большинство лошадей стояло в них по диагонали, чтобы лучше противостоять толчкам. Все они выглядели бодрыми и проявляли живой интерес к окружающему — верный признак, что они чувствуют себя неплохо.

Я похлопал несколько лошадей по морде под сердитым и подозрительным взглядом мисс Браун, которая осталась весьма недовольна, услышав, что должна пускать меня в вагон, когда я только захочу.

Все еще усмехаясь, Джордж вышел из вагона с лошадьми, и мы не спеша направились назад вдоль поезда. В каждом спальном вагоне Джордж останавливался и спрашивал проводника, что нового и нет ли каких-нибудь проблем. В переднем вагоне-ресторане пели хором, а в сидячем болельщики расселись в четыре кружка и играли в карты — деньги так и мелькали в воздухе, переходя из рук в руки.

Выбившийся из сил, угрюмый шеф-повар главного вагона-ресторана пока еще сохранял остатки самообладания, и лишь несколько пассажиров высказали недовольство, что в купе слишком тесно: самые обычные жалобы, сказал Джордж. Никто не заболел, никто не напился пьяным, никто не подрался. В конце концов Джордж сказал:

— Все идет так гладко, что, того и гляди, что-нибудь стрясется, а?

Наконец мы добрались до его служебного купе, которое, в сущности, мало чем отличалось от моего, — это было крохотное помещение в два с небольшим метра длиной и чуть больше метра шириной сбоку от центрального коридора. В купе находились умывальник, откидной столик и два сидячих места, под одним из которых располагалось то, что в памятке было игриво названо "удобствами". Дверь можно было отодвинуть вбок, чтобы видеть, как пассажиры проходят мимо по коридору, или задвинуть, оказавшись внутри персонального кокона. А на ночь из-под потолка опускалась койка, которая опиралась на сиденье с удобствами, после чего воспользоваться ими становилось невозможно.

Джордж пригласил меня войти и оставил дверь открытой.

— Этот поезд, — сказал он, усаживаясь в кресло и указывая мне на сиденье с удобствами, — настоящий триумф дипломатии, а?

Мне пришло в голову, что в глазах у него постоянно прячется усмешка, словно все в жизни он воспринимает как шутку. Как я выяснил впоследствии, он вообще считал глупость нормой человеческого поведения, а самыми глупыми людьми из всех считал пассажиров, политиков, газетчиков и свое начальство.

— Почему триумф? — спросил я.

— Потому что здравый смысл прорезался.

Я ждал. Он с веселой улыбкой посмотрел на меня и продолжал:

— Если не считать машинистов, то вся поездная бригада едет до самого Ванкувера!

Вероятно, по моему лицу было видно, что это не произвело на меня должного впечатления.

— Неслыханное дело, а? — сказал он. — Профсоюзы такого не разрешают.

— А, вот что.

— И кроме того, вагон для лошадей принадлежит Канадско-Тихоокеанской дороге.

Я снова ничего не понял. Он усмехнулся:

— Канадско-Тихоокеанская и "Ви-Ай-Эй" сотрудничают самым тесным образом, но дружат, как кошка с собакой. Канадско-Тихоокеанской принадлежат товарные поезда, а "Ви-Ай-Эй" перевозит пассажиров, и вместе им не сойтись. А в нашем поезде они сошлись. Чудо, а?

— Действительно, — поддакнул я. Во взгляде, который он бросил на меня, мелькнула жалость к человеку, который не понимает самых важных вещей.

Я спросил, будет ли работать его телефон на ближайшей большой стоянке, что для меня как раз и относилось к числу самых важных вещей.

— В Садбери? Конечно. Но мы простоим там целый час. Гораздо дешевле звонить со станции. В несколько раз дешевле.

— Но здесь не будет посторонних.

Он с философским видом кивнул:

— Приходите сюда, как только мы начнем замедлять ход перед Садбери, а? Я вас тут оставлю, а сам уйду. У меня будут дела на станции.

Я поблагодарил его за все и расстался с его веселой усмешкой, понимая, что теперь безвозвратно отнесен к категории глупых. Нет, с Джорджем не соскучишься, подумал я.

Мое купе оказалось через две двери от его, на правой стороне, если смотреть вперед по ходу поезда. Я не остановился там, а прошел мимо, отметив про себя, что в головном конце вагона всего шесть купе, по три с каждой стороны. Потом коридор делал поворот, огибая четыре двухместных купе, а дальше снова шел посередине вагона, между открытыми сидячими купе, которые на ночь закрывали занавесками, — они назывались отсеками. Шесть таких отсеков в этом вагоне были отведены двенадцати актерам и поездной бригаде — в этот момент большинство их читали, разговаривали или крепко спали.

— Как дела? — зевая, спросил Зак.

— На Западном фронте без перемен.

— Можете проходить.

Я улыбнулся ему и пошел дальше по поезду, который уже казался мне знакомым: теперь я понимал, как он устроен, и начал задумываться о таких вещах, как электричество, водоснабжение и канализация. Маленький современный город на колесах, подумал я. Со всей инфраструктурой, какая только нужна.

В спальных вагонах владельцев открытых отсеков почти не было, а купе были все закрыты: их обитатели привыкли к уединению. Есть ли в купе кто-нибудь или они пусты, сказать было невозможно, и действительно, дойдя до специального вагона-ресторана, я обнаружил, что изрядное число пассажиров сидит там за пустыми столиками, просто болтая между собой. Я прошел дальше, в салон-вагон, где было еще три спальных купе, а за ними — бар со столиками, стульями и барменом. Там тоже сидели несколько человек, занятых разговором, а кое-кто расположился в длинной гостиной в хвостовом конце вагона.

Из гостиной короткая лестница вела на второй этаж, откуда можно было любоваться пейзажами, и я ненадолго заглянул туда. Места были почти все заняты — пассажиры наслаждались зрелищем освещенных ярким солнцем лесов под синим небосводом и грелись в горячих лучах, лившихся сквозь стеклянную крышу.

Мистер Янг сидел там и дремал. Джулиуса Аполлона не было, и нигде больше я его тоже не видел. Не попадалась мне и Нелл. Я не знал, где она в конце концов устроилась сама после того, как много раз переводила пассажиров с места на место, но, где бы она ни была, дверь ее купе была закрыта.