Лучше не возвращаться - читать онлайн книгу. Автор: Дик Фрэнсис cтр.№ 73

Вернувшись в офис, Рэмзи задумчиво сказал:

— Лошади умерли уже давно. Последняя партия анализов сгорела еще до исследования. Пустые упаковки из-под раствора были выброшены. Вашу теорию никак не докажешь. — Он внимательно посмотрел на каждого из нас по очереди. — Что еще вы знаете, о чем вы сами не знаете?

— Загадка сфинкса, — сказал я.

— Простите?

— Звучит как загадка.

— Загадка в головоломке, спрятанной в лабиринте, — вдруг сказал он. — Полиции часто приходится так работать. — Он взял конверт со счетами. — Неплохая идея. Передайте мне остальные ответы, когда они придут.

Мы пообещали и спросили, знает ли он уже, кто убил Скотта и кто устроил поджог.

— Мы сейчас работаем с версиями, — ответил он.

Я поехал к Нэгреббу.

Кен отказался ехать со мной, но мне из чистого любопытства, и только, хотелось увидеть человека, который почти наверняка жестоко убил двух лошадей, одну — с воспалением копыта, другую — с разрывом сухожилия. И его, и Винна Лиза не заботило, что их лошади умирали в агонии. Я видел, как мучилась кобыла Винна Лиза, и не мог поверить, что лошади могут так страдать. Мне было больно и горько, когда она умерла. Я не мог доказать, что ее владелец скормил ей цыганскую иглу. Я не мог доказать, что он вколол инсулин лошади Иглвуда. Я верил, что это он, верил с таким сильным отвращением, что мне не хотелось опять оказаться рядом с ним.

Кажется, Нэгребб испытывал ко мне те же чувства.

Я представлял себе, что он огромный, как бык, и грубоватый, как Винн Лиз. Поэтому его внешность меня удивила. Он был на выгуле у себя за домом, когда, следуя неохотным инструкциям Кена, я обнаружил скрытые в лесу столбы ворот и между ними — подъездную дорожку, которая огибала дом и исчезала из виду.

Выгул был огорожен, как в конкуре, шпалами, некогда белыми, вполне в духе такого жестокого и самолюбивого человека. На порядком вытоптанной траве стояли мужчина и рыжеволосая женщина, криками побуждая другого мужчину, который, сидя верхом на темной мускулистой лошади, пытался преодолеть барьер. Я видел такие барьеры в лошадиных шоу — яркая красно-белая имитация длинной кирпичной стены. Лошадь упорно не желала прыгать, обегая препятствие сбоку, за что и получила пару жестоких ударов кнутом.

В этот момент все трое заметили меня, но вместо приветствия я заметил лишь злобные взгляды. По всем признакам, отсутствие вежливости было для них таким же естественным, как привычка ходить.

Мужчина, сидевший верхом на лошади, и женщина были молоды. Мужчина постарше был очень непропорционально сложен, и это сразу бросалось в глаза — слишком короткие ноги и слишком массивный торс. Он направился к забору широкими шагами, лысый, с колючим взглядом, сварливый, — не человек, а ротвейлер. Я вышел из машины и подошел поближе к забору, чтобы представиться.

— Мистер Нэгребб? — осведомился я.

— Что вам нужно? — спросил он, остановившись в двух шагах от забора и повышая голос.

— Я всего на пару слов.

— Кто вы? Мне некогда.

— Я пишу статью о случаях лошадиных смертей. Я думал, что вы можете мне помочь.

— Вы напрасно думали.

— Но вы же такой опытный.

— Свой опыт я держу при себе. Проваливайте.

— Я слышал, что вы можете рассказать о внезапном остром воспалении копыта, — сказал я.

Его реакция была по-своему достаточно убедительной. Он вдруг замер как вкопанный, мышцы вокруг глаз непроизвольно задергались. Я знал, что это признаки тревоги. Мне приходилось наблюдать подобное, когда я задавал в дипломатических кругах с виду безобидные вопросы о тайной недозволенной сексуальной жизни.

— О чем вы говорите? — требовательно спросил он.

— Об избытке углеводов.

Он ничего не ответил.

Должно быть, его беспокойство каким-то образом передалось двум остальным — молодая женщина подбежала к нам, а мужчина подъехал на лошади. Она — гарпия со свирепым взглядом, он — такой же темный и мускулистый, как и его лошадь.

— Что случилось, папа? — спросил он.

— Человек интересуется острым воспалением копыта.

— В самом деле? — Его голос походил на отцовский — такой же угрожающий, с явным глостерширским акцентом. Он тоже понимал, о чем идет речь. Насчет девушки я не был так уверен.

Я сказал:

— Мне нужен репортаж из первых рук. Не для ветеринаров, а для широкой публики. Только лишь ваше описание, что вы чувствовали, когда увидели, что ваша лошадь смертельно искалечена.

— Чушь, — сказал сын.

— Это случилось в прошлом году в сентябре? Лошадь была застрахована? — спросил я.

— Пошел ты… — сказал сын, направив лошадь прямо к забору и угрожающе подняв свой внушительный кнут.

Я подумал, что самое время последовать его совету, тем более что Нэгребба, ради которого затевалась вся эта экскурсия, я увидел и оценил, завершая таким образом свою картинную галерею стариков. К тому же я целиком и полностью разделял мнение Кена о его сыне. «Если эта девушка — дочь, то она является продуктом воспитания все той же семьи, ее частью, но уж никак не главой», — подумал я.

— Кто вас прислал? — спросил Нэгребб.

— Молва, — ответил я. — Восторженный вздор.

— Как вас зовут?

— Блэйк Пастер, — я назвал первое имя, которое пришло мне в голову. Это был мой коллега, первый секретарь посольства в Токио. Я подумал, что Нэгребб вряд ли будет проверять списки министерства иностранных дел. — Независимый журналист. Жаль, что вы не можете мне помочь.

— Дерьмо, — сказал Нэгребб.

Я уже начал свой картинный отход, и на том бы все и закончилось, если бы в этот момент из-за дома не появилась еще одна машина и не остановилась возле моей.

Водитель вылез. К моему смятению, им оказался Оливер Квинси.

— Привет, — удивленно протянул он. — Какого черта ты здесь делаешь? — Его недовольство было очевидным.

— Ищу информацию для статьи о лошадиных смертях.

— Ты его знаешь? — спросил Нэгребб.

— Конечно. Друг Кена Макклюэра. Вечно в клинике сует во все свой нос.

Ситуация обострилась еще больше.

— Я пишу статью о больнице, — сказал я.

— Для кого? — подозрительно спросил Оливер.

— Для того, кто купит. А ее купят.

— Кен в курсе? — воскликнул Оливер.

— Для него это будет приятным сюрпризом. А сам-то ты что здесь делаешь?

— Не твое собачье дело, — отрубил Нэгребб, а Оливер ответил одновременно с ним:

— Что и обычно. Растяжение сухожилий.

Я пытался проникнуть в сознание Оливера, но мне не удалось. Наверно, в его мыслях я был врагом вместе с Кеном и Люси Амхерст, верными сторонниками «Кэри Хьюэтт и партнеры» и противниками всяких перемен. Он с ненавистью наблюдал за мной.