Горячие деньги - читать онлайн книгу. Автор: Дик Фрэнсис cтр.№ 88

Стены дома все еще стояли. Но все вокруг снова завалило тоннами обломков. Массивные стены старой постройки выстояли после первой бомбы — они устояли и после второй, которая была на этот раз размером с приличный чемодан.

Я наконец смог вдохнуть. Пошевелился, сбросил с себя груду кусков кирпича и штукатурки, попробовал подняться. Меня тошнило, я был весь измочален. Но, похоже, кости выдержали, не было ни переломов, ни кровотечения. Я встал на колени и так пополз к Малкольму. Он был жив, дышал, из ушей и носа не текла кровь — на большее я не мог пока рассчитывать.

Я медленно, качаясь от слабости, поднялся во весь рост и, пошатываясь, побрел к центру развалин. Как мне хотелось закрыть глаза и ничего этого не видеть! Но все осталось бы по-прежнему. Нужно пережить этот кошмар, раз уж он выпал на мою долю.

Там, где разорвалась бомба, черный пластик напрочь сорвало с пола, везде вокруг его порвало на большие неровные куски. Сирена — то, что от нее осталось, — лежала вперемешку с кусками пыльного битого кирпича и черной пластиковой пленки, клочья ярко-зеленой и снежно-белой одежды, голубые гетры, синие лосины и раздробленные куски плоти, алые кляксы… алая лужа посредине.

Я прикрыл куски тела обрывками черной пленки, спрятав ужасающую действительность от взглядов тех, кто придет сюда неподготовленным. Мне было плохо. Я чувствовал себя так, будто голова у меня набита ватой. Все тело неудержимо дрожало. Я подумал о людях, которые часто имеют дело с подобными кошмарами, — и как они такое выдерживают?

Малкольм застонал. Я сразу вернулся к нему. Он пытался сесть, упираясь руками в пол. У него на лбу быстро наливалась большая шишка, и я подумал, что он скорее всего просто стукнулся головой, когда я швырнул его на пол.

Малкольм горько сказал:

— Господи! Сирена… ох, Боже мой!

Я помог ему подняться на подгибающиеся ноги и вывел в сад через боковую дверь. Мы обошли дом со стороны его кабинета, прошли вдоль фасада. Я усадил его на пассажирское место в машину Сирены. Он спрятал лицо в ладонях и заплакал о своей дочери. Я стоял, опершись руками о машину и опустив голову на холодный металл ее крыши, и чувствовал себя совершенно несчастным, разбитым и неожиданно старым.

У меня не хватило сил даже подумать, как быть дальше, когда на дорожке показалась полицейская машина и медленно, словно неуверенно, поехала к нам.

Полицейский остановил машину и вышел. Он был молод, гораздо моложе меня.

— Из поселка сообщили о новом взрыве… — он вопросительно переводил взгляд с нас на дом.

Я сказал:

— Не входите туда. Свяжитесь со старшим инспектором. Там взорвалась еще одна бомба, и на этот раз есть жертвы.

Потом были кошмарные дни, полные вопросов, формальностей, объяснений, сожалений. Мы с Малкольмом вернулись в «Ритц». Он страшно горевал о потере дочери, которая так хотела его убить.

— Но ты же говорил… что ее не интересовали деньги. Почему… почему же она все это делала?!

Я ответил:

— Она хотела, чтобы все стало на свои места. То есть ей хотелось жить в Квантуме, с тобой. Она мечтала об этом с шести лет, когда Алисия забрала ее у тебя. Сирена, наверное, выросла бы совершенно нормальной милой девушкой, если бы тогда суд оставил ее тебе. Но закон, конечно, отдает предпочтение матерям. Сирена хотела вернуть то, чего ее лишили. Я видел, как она из-за этого плакала, совсем недавно. Это до сих пор было для нее так же важно и необходимо, как в шесть лет. Ей снова хотелось быть твоей маленькой девочкой, она не хотела взрослеть. Она и одевалась всегда по-детски.

Он слушал, широко раскрыв глаза от ужаса, как будто в родном доме устроили себе логово дьяволы.

— Алисия совсем не облегчала ее страданий. Пичкала ее историями о том, как ты от них отвернулся, и не давала девочке возможности повзрослеть — из-за своих собственных полудетских повадок.

Малкольм измученно сказал:

— Бедная Сирена. Ей так не повезло…

— Не повезло…

— Но… Мойра?

— Я думаю, Сирена убедила себя, что, если ей удастся избавиться от Мойры, ты вернешься в Квантум и заберешь ее к себе. Она хотела жить там, ухаживать за тобой — так исполнились бы ее мечты.

— Но это еще не причина, чтобы… Это неразумно…

— Убийцы никогда не поступают разумно. Они действуют под влиянием неудержимых желаний. Непреодолимые порывы, внезапные побуждения, ненормальные поступки. Они не понимают, что творят.

Малкольм беспомощно покачал головой.

Я сказал:

— Теперь уже не узнать, хотела ли она в тот день убить Мойру. Вряд ли Сирена собиралась избавиться от нее именно так — откуда ей было знать, что там окажется этот ящик с компостом? Открытый, будто специально, и как раз под рукой… Если бы Сирена думала тогда убить Мойру, она наверняка прихватила бы с собой какое-нибудь оружие. Не удивлюсь, если она хотела оглушить ее, отнести в гараж и положить в машину — как проделала это с тобой.

— Господи…

— Так или иначе, убрав с дороги Мойру, Сирена надеялась переехать к тебе в Квантум и жить там — но ты не захотел этого.

— Но сам подумай, зачем бы мне это было нужно? Я даже не обратил внимания на ее просьбу. Конечно, мне было с ней хорошо, но я вовсе не хотел, чтобы она жила в моем доме, это правда.

— И, видимо, ты очень недвусмысленно дал ей это понять?

Малкольм задумался.

— Наверное, да… Она все время вертелась под ногами. Задавала массу вопросов. Каждый день приезжала в Квантум. Мне это надоело, и я прямо сказал ей — «нет». Я велел ей больше не приставать ко мне… — Малкольм был совершенно подавлен. — Ты думаешь, как раз тогда она меня и возненавидела?

Я печально кивнул.

— Наверное, тогда. Думаю, тогда она наконец поняла, что ей никогда не получить того, о чем она мечтала всю жизнь. Ты мог сделать ее счастливой и не захотел. Отказался ясно и недвусмысленно. Наотрез. Навсегда. Она поверила тебе так, как никогда прежде в это не верила. Сирена говорила мне, что давала тебе шанс, но ты отверг ее.

Малкольм закрыл лицо руками.

— И она решила тебя убить. А потом уничтожить и весь дом… уничтожить то, чего она никогда не получит.

Я до сих пор не знал, как не знал в Нью-Йорке, не из-за того ли, что я, Ян, снова вернулся к отцу и жил с ним в Квантуме, Сирена решилась на такое ужасающее выражение протеста. Мне досталось слишком многое из того, что Сирена так страстно желала и не получила. Почти уверен, бомба предназначалась не только Малкольму, но и мне.

— Помнишь то утро, когда она узнала, что мы не погибли? Она чуть не упала в обморок. Все подумали, это от радости, но готов поклясться, что как раз наоборот! Она трижды пыталась тебя убить, и ей казалось непостижимым, что ты все еще жив.

— Она, наверное, была… больна? Да?