Только в то время он не был таким голодным.
С тех пор как они покинули территорию Каррег Гаэра, мелкая дичь и зайцы встречались всё реже и реже. Приходилось чаще отдыхать, потому что почти не оставалось сил идти против ветра. А во время отдыха животы урчали всё громче и громче. Громогласнее всех проявлял себя живот Эдме, самой маленькой из них четверых.
— Вот уж действительно «много шуму из ничего». Совсем из ничего, — попыталась пошутить она.
— А помнишь, когда-то зайцы казались нам безвкусными? — задумчиво спросила Дэрли.
— Мне не нравились их глаза. А мясо у них прекрасное… — мечтательно отозвалась Мхайри.
Разговор о еде навел Фаолана на мысли о другом.
— Эдме, — обратился он к своей напарнице на очередном привале. — Если стада сюда не вернутся, а мелкая добыча исчезнет, наступит голод. И мы с тобой прекрасно знаем, кто умрет в первую очередь.
Эдме замедлила шаг. Глаза ее расширились от волнения.
— Глодатели! Они всегда едят последними.
— Да, а в голодные месяцы это значит, что они вообще никакой еды получать не будут. Но можно помочь им, а заодно и волкам из Кровавого Дозора.
Эдме совсем остановилась и повернулась к Фаолану.
— Это прекрасно! — воскликнула она.
— Но я же еще ничего не сказал!
— И не нужно. Я сама придумала. Мы соберем всех знакомых глодателей и отведем их в Кровавый Дозор.
— Да. И, кстати, ты знаешь, что в клане МакДонегалов новый глодатель? Как там его зовут, Бегун?
— Но отпустят ли их вожди кланов, вот в чем вопрос.
— Ну, это даже не вопрос. Не забывай, мы действуем по приказу фенго. А фенго поручил нам найти подкрепление для Кровавого Дозора.
Эдме моргнула.
— Ты прав. Я почему-то об этом не подумала.
Она повернулась к Мхайри и Дэрли.
— Решение принято. Мы соберем всех глодателей и приведем их на помощь Кровавому Дозору.
— Отличная идея! — воскликнула Мхайри. — Тамсен из стаи Голубой Скалы находится в дозоре почти так же долго, как и мама. Если бы она участвовала в том бирргисе, то, возможно, охота не закончилась бы провалом. Может, если мы приведем больше волков, то вернутся и другие охотники из ее стаи.
Обо всем договорившись, они свернули с первоначального пути и направились к летнему лагерю МакАнгусов, надеясь застать там Тирлача. Не прошло и часа, как переменившийся ветер донес до них тревожный запах. Шерсть на загривке у всех четверых стала дыбом. Это был запах мертвого волка, причем на удивление знакомый.
— Тирлач! — одновременно воскликнули Фаолан и Эдме и подбежали к небольшому сугробу.
— Тирлач! — голос маленькой волчицы дрогнул, когда она увидела останки безухого глодателя из клана МакАнгусов. Эдме закрыла единственный глаз, но из него продолжали течь слезы. Она с трудом сглотнула и подавила стон.
— Этого не может быть! Скажите, что это всего лишь очень жестокая шутка. Мы только-только решили отвести глодателей в Кровавый Дозор и спасти от голодной смерти. Да, они действительно умирают первыми.
Эдме с Фаоланом прижались друг к другу. Дэрли и Мхайри держались в отдалении, не решаясь подойти к трупу. Волкам Стражи надо было выплеснуть горе, и свидетели им сейчас не нужны.
— Первый знак голода, — прошептал Фаолан.
Когда все четверо окружили труп глодателя, в глаза им бросилась странная деталь. Тирлач лежал, прижав голову к снегу, но это не была обычная поза покорности, какую нужно принимать при обращении к вышестоящему волку.
— Как будто он к чему-то прислушивается, — заметила Эдме.
— Прислушивается к земле, скрытой под снегом и льдом, — сказал Фаолан, не сводя глаз с выпирающих из-под шкуры костей.
— Но что он надеялся услышать? Он же без ушей, — сказала Дэрли.
Стражи оглянулись на сестер, которых, похоже, смутило такое внимание. Как они, выросшие в стае и не имевшие никаких уродств, могли понять, что значит жить без уха, без глаза или с кривой лапой? Недостатки глодателей часто оборачивались их преимуществами. Разве сам фенго не сказал на гаддерглоде, что единственный глаз Эдме помог ей найти дорогу и руководил ею, как дух из Пещеры Душ? А Фаолан, несмотря на кривоватую лапу, бегал быстрее и прыгал выше любого другого волка. И Тирлач не был исключением. Несмотря на отсутствие ушей, он всегда слышал разговоры других волков, особенно те, что не предназначались для глодателей. Оставалось только догадываться, что он услышал на этот раз. И услышал ли?
— Нам лучше двигаться дальше, — нерешительно заметила Дэрли.
Эдме посмотрела на Фаолана.
— Нет, еще чуть-чуть задержимся.
Молодые стражи припали к покрытой снегом земле и склонились перед трупом своего погибшего товарища в позе покорности. Их движения были невероятно красивы и грациозны. А затем они завыли, да так печально, что из глаз Мхайри и Дэрли потекли слезы.
Утихнут бураны и вьюги,
Восстанешь из снежных оков,
На радость друзьям и подругам
Помчишься в пещеру из снов.
Холодную даль озаряет
Серебряным светом луна,
И эхом твой клич повторяет
Небесному волку она.
Не слышно ни стонов, ни жалоб,
Лишь сердце бьется в груди.
Невзгоды, обиды, печали —
Осталось всё позади.
Там встретят тебя как родного,
Как равного знатным сынам
Извечного клана, но снова
Грустить останется нам.
— Где вы выучили такую прекрасную песню? — спросила Мхайри.
Теперь смутились Фаолан с Эдме. Они переглянулись, не зная, что сказать.
— Она… она, — замялась маленькая волчица. — Она просто пришла нам на ум.
Фаолан снова взглянул на труп Тирлача.
— А теперь нам действительно лучше продолжить путь. У бедняг осталось не так уж много времени.
Тут на занесенном снегом холме выросла еще одна фигура. Холодный воздух разрезало криком:
— Фаолан!
В душе Фаолана пробудилась надежда, как пробуждаются ростки травы в луну Новых рогов. Голос кричавшего отличался такой музыкальностью, какой не было ни у кого из членов кланов. Страж знал, что этот голос может принадлежать только одному волку — Свистуну.
Глава десятая
Свистун
Свистун выглядел едва ли не более тощим, чем Тирлач, если такое вообще было возможно. Сквозь проплешину на бедре выпирала кость. Увидев, что друзья его заметили, глодатель упал и забился в приступе. Четыре волка оттащили его почти безжизненное тело в небольшую нору, которая, должно быть, когда-то служила логовом волчице с щенками. Эдме нашла в ней выводок мышей, быстро с ними разделалась, разорвала на кусочки и попыталась накормить ими Свистуна, пока Фаолан гонялся за зайцем.