Сунь Укун — Царь обезьян - читать онлайн книгу. Автор: У Чэнъэнь cтр.№ 24

– Он спас меня, а за добро платят добром. Верну-ка я ему жизнь.

Царь тут же написал бумагу и отправил якшу в храм местного бога в Хунчжоу с просьбой отдать душу убитого Чэнь Гуанжуя. Бог передал душу якше, а якша не замедлил доставить ее в Хрустальный дворец.

Чэнь рассказал царю драконов обо всем, что с ним произошло, и попросил помочь ему. Тогда царь драконов молвил:

– Помните золотого карпа, которого вы однажды спасли? Это был не кто иной, как я сам. Могу ли я после этого не выручить вас из беды?

И он тут же приказал Чэню в рот положить жемчужину, предохраняющую от разложения, чтобы после в тело вселилась душа и Чэнь смог бы за себя отомстить.

– А душа ваша, – сказал царь, – пусть остается у меня во дворце, я пожалую ей чиновничью должность.

Мы не будем рассказывать о том, какой пир был устроен в честь Чэня, а вернемся к его жене.

Она ждала ребенка и потому все терпела от ненавистного ей разбойника. Они прибыли в Цзянчжоу, Лю Хун занял должность убитого Чэня, и все пошло своим чередом.

Время летело быстро. И вот однажды, когда Лю Хун уехал по делам службы, а жена Чэня сидела в беседке, предаваясь печальным думам о судьбе мужа и его матери, она вдруг почувствовала боли в животе, упала без памяти и родила сына. В этот момент кто-то невидимый сказал ей такие слова:

– Я – дух Полярной звезды! Внимай каждому моему слову. По велению богини Гуаньинь я принес тебе сына. Он вырастет человеком необыкновенным и прославится в веках. Разбойник Лю Хун, когда вернется, постарается сгубить младенца, но ты любой ценой сохрани его. Твоего мужа спас царь драконов, и в положенное время вы соединитесь снова, а ваши обидчики понесут заслуженное наказание. Запомни же крепко-накрепко мои слова, а теперь просыпайся!

Сказав это, дух исчез. Женщина очнулась ото сна, крепко запомнила все, что ей сказал дух Полярной звезды, и прижала к себе младенца. Так и сидела она, не зная, как ей быть дальше. Между тем вернулся Лю Хун. Он хотел тотчас же уничтожить младенца, но женщина сказала:

– Сегодня уже поздно, а завтра я сама брошу его в реку.

На следующий день Лю Хун снова уехал по какому-то срочному делу. Тогда жена его взяла младенца и решила отправиться с ним к реке.

«Быть может, – думала она, – какой-нибудь добрый человек спасет мое чадо и в один прекрасный день мы встретимся. Но как я узнаю его?» И женщина, надкусив палец, собственной кровью написала на листе бумаги имена родителей младенца, изложив всю его историю, а потом надкусила мизинец левой ноги сына, чтобы остался шрам. Затем она завернула его в свою рубашку и, улучив момент, когда на улице никого не было, вышла из дому. Подойдя к реке, женщина стала горько плакать. Вдруг она увидела, что к берегу прибило доску. Несчастная мать сотворила молитву, положила младенцу на грудь лист бумаги, сняла шарф, привязала им младенца к доске и оттолкнула доску от берега. После этого она, едва сдерживая слезы, возвратилась домой.

Доска между тем все плыла и плыла по течению, пока наконец не приплыла к подножию горы, где стоял монастырь Золотой горы. Настоятель монастыря Фамин отличался необыкновенной святостью, высокой добродетелью и вдобавок был человеком ученым, постигшим тайну истинного учения. Однажды он сидел, погрузившись в самосозерцание, когда вдруг услыхал детский плач, и тотчас поспешил к реке посмотреть, что случилось. Увидев доску с привязанным к ней младенцем, настоятель быстро вытащил ее на берег, взял написанное кровью письмо, которое лежало на груди у младенца, прочел и все узнал. После этого он нарек младенца Цзянлю, что значит «Принесенный рекой», отдал его на воспитание крестьянам, а письмо, шарф и рубашку, в которую был завернут младенец, спрятал в надежное место.

Когда мальчику исполнилось восемнадцать лет, настоятель постриг его в монахи и нарек монашеским именем Сюаньцзан. С той поры Сюаньцзан целиком посвятил себя постижению Истины.

Но однажды кто-то из монахов затеял с Сюаньцзаном ссору и оскорбил его такими словами:

– Ах ты, несчастная скотина! Ни роду ни племени, а еще рассуждать смеешь!

Не стерпев обиды, Сюаньцзан вошел в храм, пал перед учителем на колени и, горько плача, молвил:

– Каждый человек состоит из пяти элементов, происходящих от двух начал – Инь и Ян, каждый рожден от отца и матери. Так может ли быть, чтобы у меня не было родителей?

Тронутый горем Сюаньцзана, настоятель сказал:

– Следуй за мной в келью, и я раскрою тебе одну тайну.

Сюаньцзан пошел за учителем, и, когда они вошли в келью, настоятель достал ящичек, укрытый в надежном месте, вынул написанное кровью письмо, женскую рубашку и шарф и передал все это Сюаньцзану. Из письма юноша узнал, кто его родители и какая злая постигла их участь.

Юноша бросился наземь и, рыдая, вскричал:

– Кто не в силах отомстить за родителей, недостоин называться человеком! Дозвольте же мне, учитель, отправиться на поиски матери. А в благодарность за все ваши милости я обещаю восстановить этот храм.

– Даю тебе на то дозволение, – ответствовал настоятель. – Возьми с собой это письмо и рубашку, в пути выдавай себя за странствующего монаха, а как только придешь в Цзянчжоу, ступай прямо в окружное управление. Там и найдешь свою мать.

Сюаньцзан все сделал, как велел учитель, переоделся странствующим монахом и покинул храм Золотой горы.

Когда Сюаньцзан добрался до Цзянчжоу, Лю Хун как раз уехал по делам. Само Небо, казалось, желало, чтобы мать с сыном встретились. А надо вам сказать, что странный сон приснился матери в ту ночь. Как будто бы луна на ущербе снова стала полной. И подумала тогда женщина: «Если какой-нибудь добрый человек вырастил моего сына, ему теперь должно быть восемнадцать лет».

Погруженная в глубокое раздумье, она вдруг услышала, что у ворот их дома кто-то просит подаяние. Женщина поспешила выйти, увидела монаха и спросила:

– Ты откуда явился?

– Я ученик Фамина, настоятеля монастыря Золотой горы, – отвечал тот.

Женщина пригласила монаха в дом, накормила постной пищей и, внимательно приглядевшись к нему, удивилась необычайному сходству с ее убитым мужем. Но она ничего не сказала про это, а обратилась к монаху с такими словами:

– Ты совсем еще юный. Когда же тебя постригли в монахи? Как имя твое? Кто твои родители?

– Не по своей воле покинул я мир, – отвечал Сюаньцзан. – Не стану скрывать от вас, я затаил обиду, великую, как небо, и ненависть, глубокую, как море! Злодей убил моего отца, а мать сделал насильно своей женой. Мой духовный наставник велел мне идти в Цзянчжоу, в окружное управление, и сказал, что там я найду свою мать.

– Как зовут твою мать? – спросила женщина.

– Инь Вэньцяо, – отвечал Сюаньцзан. – А отца – Чэнь Гуанжуй. Мирское мое имя Цзянлю, а монашеское – Сюаньцзан.

– Я и есть Инь Вэньцяо, – произнесла женщина. – А можешь ли ты привести какие-нибудь доказательства в подтверждение твоих слов?