Песнь крови - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Райан cтр.№ 192

Баркус плюхнулся на песок у огня, протянул руки к костру. Его оплетенные мышцами руки были голыми: на нем была только матерчатая безрукавка и штаны, ноги босые, волосы слиплись от морской воды. Единственным оружием при нем была секира, примотанная к спине кожаными ремнями.

– О Вера! – буркнул он. – Со времен Мартише так не мерз!

– Тяжело, наверно, плыть-то было?

– Ну да, нелегко. Мы успели отойти на три мили, прежде чем я сообразил, что ты меня надул, брат. И не так-то просто было убедить капитана корабля развернуть свою посудину обратно к берегу.

Он тряхнул головой, с длинных волос полетели капли воды.

– На Дальний Запад уплыл, с сестрой Шерин! Можно подумать, ты упустишь возможность пожертвовать собой!

Ваэлин смотрел на руки Баркуса и видел, что они совсем не дрожат, хотя холод был такой, что изо рта пар валил.

– Это было условие сделки, верно? – продолжал Баркус. – Нас отпускают живыми, а они получают тебя?

– И принц Мальций возвращается в Королевство.

Баркус нахмурился.

– А он что, жив?

– Я скрывал правду, чтобы вы все спокойно убрались из города.

Верзила хмыкнул.

– И скоро они за тобой явятся?

– На рассвете.

– Ну, значит, есть время отдохнуть.

Он снял со спины секиру и положил ее так, чтобы была под рукой.

– И как ты думаешь, много ли народу они пришлют?

Ваэлин пожал плечами:

– Я не спрашивал.

– Против нас двоих надо целый полк, не меньше.

Он посмотрел на Ваэлина и озадаченно спросил:

– А где твой меч, брат?

– Губернатору Аруану отдал.

– Бывали у тебя идеи и поумнее. Как же ты драться-то собираешься?

– Я не стану драться. Я отдамся в руки альпиранцев, в соответствии с королевским словом.

– Они ж тебя убьют.

– Не думаю. Если верить пятой книге кумбраэльского бога, мне предстоит убить гораздо больше людей.

– Ба! – Баркус сплюнул в костер. – Ерунда все эти пророчества. Суеверия богопоклоннические. Ты отнял у них Светоча, они тебя наверняка убьют. Вопрос только в том, сколько времени это займет.

Он встретился глазами с Ваэлином.

– Не могу же я просто стоять и смотреть, как они тебя схватят, брат!

– Уходи тогда.

– Я и этого не могу, ты ж понимаешь. Что я, по-твоему, мало братьев потерял? Норта, Френтис, Дентос…

– Довольно! – Резкий голос Ваэлина рассек темноту.

Баркус встревоженно, непонимающе отшатнулся.

– Брат, я…

– Прекрати, и все.

Ваэлин как можно пристальнее вглядывался в лицо человека, сидящего напротив, ища хоть какую-то щель в его личине, хоть какой-то признак утраченного самоконтроля. Но личина выглядела совершенной и непроницаемой, и это бесило. Ваэлин постарался обуздать гнев, понимая, что он его погубит.

– Ты ведь так долго ждал, отчего же не показать мне свое истинное лицо? Теперь, когда все кончено, что это изменит?

Баркус скривился, безупречно изображая смущение и озабоченность.

– Ваэлин, с тобой все в порядке?

– Перед тем как взойти на корабль, капитан Антеш мне кое-что рассказал. Хочешь знать, что?

Баркус неуверенно развел руками:

– Ну, если тебе угодно…

– Судя по всему, «Антеш» – не настоящее его имя. Оно и неудивительно. Я уверен, что многие из нанятых нами кумбраэльцев записались под чужим именем, либо опасаясь своего преступного прошлого, либо стыдясь брать наши деньги. Удивительно было другое: его настоящее имя мы с тобой уже слышали.

Личина держалась по-прежнему. Баркус по-прежнему не проявлял ничего, кроме озабоченности настоящего брата.

– Брен Антеш некогда был до крайности предан своему богу, – сказал ему Ваэлин. – Столь велика была его преданность, что она заставляла его убивать и собирать других, кто тоже жаждал почтить своего бога кровью еретиков. Со временем он привел их в Мартише, и большинство из них погибли от наших рук, и это заставило его усомниться в своей вере, оставить своего бога, принять золото от короля и раздать его семьям погибших, а самому отправиться искать смерти за морем. Все это время он старался забыть то имя, что заслужил в Мартише: Черная Стрела. Брена Антеша некогда звали Черной Стрелой. И он заверил меня, что ни он, ни кто-либо из его людей никогда не имел никаких пропусков, выданных владыкой фьефа.

Баркус сидел неподвижно. Лицо его теперь было лишено всякого выражения.

– Помнишь письма, брат? – спросил Ваэлин. – Те письма, что ты нашел на теле убитого мною лучника? Письма, из-за которых началась война с Кумбраэлем?

Он всего лишь чуть по-иному повернул голову, чуть иначе расправил плечи и по-другому сложил губы, но Баркус внезапно исчез, развеялся дымом на ветру. И, когда он заговорил, Ваэлин не был удивлен, услышав уже знакомый голос, голос двух мертвых людей.

– Ты и в самом деле думаешь, что будешь служить Царице Пламени, брат?

Сердце у Ваэлина камнем рухнуло вниз. Он все же питал слабую надежду, что он, возможно, ошибается, что Антеш солгал и его брат по-прежнему тот благородный воин, что отплывал с утренним отливом. Теперь надежда рухнула. Они остались вдвоем на одиноком берегу, со стремительно надвигающейся смертью.

– Говорят, есть и другие пророчества, – ответил он.

– Пророчества? – Тварь, что прежде была Баркусом, разразилась хриплым, скрежещущим хохотом. – О, как же мало вам известно! Всем вам, пытающимся записать свои жалкие потуги на мудрость и именующим их «писанием», когда это всего лишь бред безумцев, алчущих власти!

– Испытание глушью. Ты тогда им овладел, да?

Тварь, носящая лицо Баркуса, ухмыльнулась.

– Он так отчаянно хотел жить! То, что он нашел Дженниса, было даром жизни, но его братские чувства были столь сильны, что он не смог заставить себя сделать то, что было необходимо.

– Он нашел тело Дженниса замерзшим, без плаща.

Тварь расхохоталась вновь, грубо и хрипло, смакуя собственную жестокость.

– Его тело и его душу. Дженнис был все еще жив. Он умирал от холода, но еще дышал и шепотом умолял Баркуса спасти его. Разумеется, сделать бы он ничего не смог, а он был голоден, страшно голоден. Голод творит с человеком странные вещи, напоминает ему, что он просто зверь, зверь, которому нужно жрать, а мясо есть мясо. Искушение сводило его с ума, голод толкнул его за грань безумия, и он побрел прочь и лег в снег, чтобы умереть.

«Хентес Мустор, Одноглазый, тот плотник, что сжег дом Ам Лина – все они побывали на грани смерти…»