Будь моей ведьмой - читать онлайн книгу. Автор: Елена Звездная cтр.№ 37

Я повернулась к двери в спальню, ожидая чудища… но по ступеням прогрохотали вполне человеческие шаги, а через секунду распахнулась дверь, являя вполне себе обычного Стужева, разве что полуголого, в порезах и исцарапанного… и в крови!

И тут кто-то как завопит:

— Сашенька! Сашунечка! Родненький! Ты меня спас! От супостатов темных, от иродов вандальных! Кощеюшка, разлюбезный ты мой!

Мы с Князем одновременно на книжку уставились. Фолиант, ничуть не устыдившись, продолжал вопить:

— Герой! Добрый молодец! Как ты их, а!

Стужев молча подошел к постели, взял подушку и «сделал звук тише». Затем обошел кровать, приблизился ко мне, замер на расстоянии полушага. А я смотрела на многочисленные порезы, которые продолжали кровоточить, и вспоминала, как от одного удара меча темных развалился автомобиль…

— Саш, — подняла голову, вгляделась в его льдисто-синие глаза, — поехали в больницу, а?

Он вдруг скривился и устало так:

— Маргош, ну змей и змей, это мелочи, серьезно. В конце концов, я же не настолько страшный, чтобы ты от меня по психиатрам бегала.

— Какой психиатр? — в ужасе смотрю на него. — Саш, я подозреваю, что тут без хирурга никак!

— А? — Недоуменный взгляд на меня.

Молча указала пальцем на его грудь, где имелись три царапины и один аккуратный, как от лезвия, глубокий порез… в котором виднелась белая кость… Стужев перевел взгляд на себя и выдал:

— Мля, а как они через броню достали?! — потом глянул на побелевшую меня и мгновенно исправился: — Да ерунда, малыш, до свадьбы заживет…

В следующую секунду кто-то отчаянно завизжал на весь дом, потому что другой кто-то, теряя сознание, повалился на пол, умудряясь при этом шептать:

— Все хорошо, Ритусь, я счас… только не переживай… Рит…

И он просто упал.

Уже без сознания!

И из всех порезов вдруг хлынула кровь! Ее так много было! Ужасающе много! Я рухнула на колени рядом, пытаясь зажать пальцами самый глубокий порез на груди и истерично зовя почему-то маму и Генри. Причем по очереди. И даже не соображая, что ору, срывая связки! Мне никогда в жизни не было так страшно, а он… он истекал кровью у моих ног, и я не знала что делать! Совсем не знала. Что-то вопила про «Скорую помощь», про…

Хлесткая звонкая пощечина отрезвила мгновенно!

Словно вынырнув из омута безумия, я посмотрела на Ягу, ту самую книжную, которая глядела на меня темно-зелеными злыми глазами.

— Прекрати, — тихо и оттого очень грозно сказала она. — Больница здесь не поможет, и даже Кощей не справится. На Терру нужно, зажигай свечу, в избушку свою переносись, а уж там Яги подсобят. И быстрее, он умирает.

Свечу принес Генри. Принес, протянул и осел рядом на колени, весь сотрясаясь, словно от едва сдерживаемых рыданий. Я и сама плакала не переставая.

— Будь сильной, — приказала Ядвига.

Я кивнула, обняла Стужева за шею, схватила Генри за костлявую ладонь и с мыслью «Печка, в избушку, пожалуйста» прикоснулась к огню губами.

Вспышка!

Пламя ревущее, грозное!

Теплый домашний полумрак, запах дерева, сдобы, сказки. Я открыла глаза и поняла, что лежу на печи, на расстеленной перине, обнимая Сашу.

Оглянулась, увидела стоящего посреди сказочной избушки потрясенного происходящим Генри, а глянув в окно, заметила, как бежит ко мне вся моя сказочная живность. А больше и посмотреть не успела!

Вспышка!

Вспышка!

Вспышка!

Вспышка!

Вспышка!

И в избушке стоят пять Ёжек!

И самая старшая на меня, на Стужева, на меня…

— Пожалуйста… — Поняла, что у меня снова начинается истерика.

Но Яги казались несколько шокированными и злыми. И лица были такие, что я сразу поняла — не помогут. Кощей им — первый враг, мне так вообще запретили к нему приближаться, а тут…

— Чего стоим, кого ждем?! — вдруг возопил фолиант.

Оказалось, что книжка в руках старшей бабы Яги находится.

— Мой спаситель кровью истекает, а они замерли, аки столбы ледяные!

Ёжки переглянулись, а старшая вдруг с такой злостью:

— Сама ж против племени Кощеева была!

— Это я когда была? — возмутилась книга. — Это я раньше была, когда они из меня страницы повыдирать хотели, ругательные которые! А теперь я «за», он меня от супостатов вандальных спас, живота не жалеючи! Да кто б еще — один-одинешенек против девяти супостатов темных на бой бы вышел?!

— Дурак! — в сердцах брякнула старшая Яга.

— Дурак, кто ж спорит, — согласилась книга. — Но наш дурак, родной, геройский и любимый! Чего встали? Дурака вылечить да в чувства привести, живо!

И старшая Яга хмуро скомандовала мне:

— Отойди.

Я быстренько с печи слезла, а пока слезала, две другие успели стол наш обеденный в длину растянуть, причем основательно, и даже простыней белоснежной застелить. Яга бросила мне обучательный фолиант и освобожденные руки направила в сторону Стужева. И Сашу словно подхватило да и перенесло по воздуху прямо на стол. И простыня мгновенно начала пропитываться кровью…

Кто-то завыл…

— Да не убивайся ты так, сейчас подлатают нашего Кошеньку, как новенький будет, — утешила меня книга.

А старшая Яга бросила взгляд укоризненный на меня, не на книгу. И тогда я не выдержала и тихо призналась:

— Мы… поженились.

У одной из Ёжек выпала метла, две тихо ойкнули, старшая развернулась ко мне и как рявкнет:

— Где?!

— Ты чо орешь? — возмутилась книга. — Не, Рит, ну ты видела, у нее пациент кровью истекает, а она орет! На Земле они поженились, на Риточкиной, по законам по ихним. Орать потом будешь, Сашеньку лечи, Ритка без него все равно жить не захочет и не получишь ты ни Яги новой, ни хранительницы верной. Лечи, кому говорят.

Яга бросила взгляд на меня, на Стужева, повернулась и простерла руки над его телом. Легкая сизая дымка и зеленое сияние, вырвавшееся из ее ладоней… И я с замиранием сердца смотрела, как останавливается кровь, как раны затягиваются, как исчезают тонкие розовые линии заживших порезов, оставляя лишь паутинку белесых шрамов.

Остальные Яги также стояли, окружив его и простирая руки.

— А избу очистить от посторонних и запереть забыли, — занудно произнесла книга.

Я метнулась сама и, выставив все еще находящегося в ступоре Генри, остальным крикнула: «Нельзя, идет операция», да и двери на засов заперла. Заперла и, привалившись спиной, вновь не отрываясь, уставилась на Сашу и на Ёжек вокруг стола.