– А что делать? – философски пожал плечами Сварог
и выбрался из машины.
…В толпе, состоящей, главным образом, из лиц самого что ни
на есть пенсионного возраста, слышались отрывистые реплики: «…пятый этаж…», «…в
лепешку…», «…а что вы хотели…»
По уму, конечно, ему следовало нацепить чужую личину, а хоть
бы и Гаудина, – внешность Сварога, несмотря на то, что в этом мире он
появился всего лишь вчера вечером, уже наверняка известна многим… Но он
отчего-то остался в собственном обличье, пусть даже и в примитивном спортивном
костюмчике. Трудно сказать, почему. То ли потому, что это – его родная Земля,
на которой нет места магии, то ли потому, что на родной Земле ему ничего
грозить не должно…
К месту происшествия было не подобраться: толпа стояла перед
подъездом, как вражья армия перед воротами осажденной крепости.
– Бабуля, – учтиво обратился Сварог к старушке в
потрепанном зимнем пальто и платочке, которая мелко крестилась, не отрывая
взгляда от верхних этажей дома, – а что случилось-то? Я к приятелю
приехал, а не пущают…
– Дык самоубивец, – охотно ответила бабушка, на
Сварога не глядя. – Ентот, который китайский псих ученый, из девяносто
четвертой. Сиганул из окна – и алё… Уже часа два как, а менты, уроды, только
щас понаехали.
– Я-асно.
Сварог протиснулся чуть поближе, в партер. Скучающий санитар
охранял накрытое куском рубероида тело на асфальте, молоденький сержантик,
что-то сосредоточенно записывая в блокнот, опрашивал свидетелей, на подножке
милицейского «уазика» устало курила, повесив голову, рыжеволосая дама в
длинном, кофейного цвета плаще, с балконов свешивались любопытствующие жильцы в
надежде увидеть что-нибудь интересненькое…
Сварог не стал подходить ближе. Каким-то восемнадцатым
чувством он понимал, что под рубероидом лежит именно Серафим Пак, президент,
директор и председатель… Кто-то планомерно и не скрываясь ставит Сварогу палки
в колеса. И он даже догадывался – кто именно.
Что ж, не он первым начал. Сварог почувствовал, как в нем
поднимается волна ярости… И тут рыжеволосая тетка на подножке «уазика», бросив
окурок на газон, устало подняла голову. И посмотрела в глаза Сварогу. И Сварог
ни секунды не сомневался, что она его тут же узнала.
Да и он узнал рыжую – это именно она срисовала незваного
гостя в камзоле официанта на карнавале, а потом палила по вертолету из
пистолета. И теперь тоже прекрасно понимала, что и Сварог узнал ее. Значит,
валькирия тоже выбралась из мясорубки? Браво. Хотя что с такой станется…
Безмолвная дуэль закончилась вничью: к рыжей некстати
подошел давешний сержантик, позвал: «Дарья Андреевна…» – а потом что-то
зашептал на ухо, и она отвела взгляд.
Сварог тоже не стал продолжать игру в гляделки, отвернулся,
сделал шаг прочь из толпы…
И почувствовал, как кто-то ласково, но крепко взял его под
руку.
– Прошу вас, – раздался над ухом тихий, вкрадчивый
мужской голос, – давайте обойдемся без проблем. С вами хотят поговорить.
Просто поговорить, ничего больше.
Сначала Сварог едва не начал действовать, машинально, на
автомате, рефлекторно… Но потом увидел рядом с собой тупоносые ботинки
светло-коричневого цвета, похожие не то на обувку битников, не то на башмаки
Олега Попова. И моментально вспомнил их: «ледяная» кладовка, диалог Ботинок и
Красивых Сапог. Ключник.
Он поднял глаза, встретился взглядом с коротко стриженным
худощавым блондином, бережно держащим его под руку. Ага, вот как ты выглядишь,
с-сука. У блондинчика были водянистые равнодушные глаза, худощавое лицо и едва
заметный шрам на левой скуле. А где, интересно, Красивые Сапоги? Несут охрану
по периметру?
– Эй, – столь же негромко начал играть
Сварог, – что это вы себе…
– Пожалуйста, – почти шепотом перебил крепыш,
просительным тоном, который напрочь не вязался с его обликом. – Помните,
что Лана ждет вас… вместе с человеком, который желает с вами просто
побеседовать.
Что самое интересное, блондинчик не врал. Сварогу и в самом
деле ничего не угрожало – пока, если точнее.
– Где она? – спросил Сварог. И добавил – из
чистого мальчишества: – Где она, Ключник?
Опа! Рука, державшая его под локоть, на мгновенье сжалась
стальной пружиной. Ну да, ну да, господин Ключник, кажется, весьма не любит,
когда его называют этим прозвищем…
– Лана недалеко, – послышался спокойный
голос. – Я не принуждаю вас, не заставляю, не угрожаю. Я прошу пройти
вместе со мной.
«А ведь он меня боится, – понял Сварог. – И не
только он…» И сказал:
– Ну, если столь вежливо… Что ж. Идем. Ведите.
Они выбрались из толпы (Ключник его локоть вежливейшим
образом не отпускал), пересекли улицу, направились к двум припаркованным возле
пустой Ланиной малолитражки черным «джипам» с тонированными стеклами. Дверца
одного из них распахнулась, на мгновенье показалось перекошенное гневом лицо
Ланы. Она махнула Сварогу ладошкой: дескать, милости просим.
Сварог пожал плечами, сунул голову в салон – водитель, на
переднем пассажирском сиденье Лана, сзади кто-то третий… короче, плевое дело,
если начинать акцию, – и смело полез внутрь.
Дверца на роликах тут же захлопнулась за ним, Сварог сел,
Ключник остался снаружи.
– Наконец-то, – недовольно выдохнула Лана.
А третий, тот, который не водитель, а вовсе даже сосед по
заднему сиденью, повернулся к Сварогу. И Сварог узнал Сергея Ольшанского,
олигарха, любовника Ланы. Того самого седогривого льва, которого расстреляли из
станковых пулеметов на Олеговой пустоши.
– Думаю, мне нет нужды представляться, – холодно
сказал лев, внимательнейшим образом Сварога разглядывая. Был он одет вполне
демократично: джинсы, мокасины, клетчатая рубашка.
– Н-да, – лихорадочно выискивая манеру поведения,
осторожно ответил Сварог. – В смысле – нет. Нужды, то есть, нет. Я видел,
как вас изрешетили на сцене Ледяного замка.
– Именно, – преспокойно кивнул господин
Ольшанский. – И, прошу заметить, тут мы в чем-то похожи. Я выживаю после
пулеметной очереди в упор, а вас вообще очереди не берут. Не так ли… профессор
Беркли?
И Ольшанский растянул губы в самой что ни есть дружеской
улыбке. От которой за сто верст веяло неприязнью и… опасностью. А чертов
детектор молчит!
Беркли? Что еще за Беркли? За кого его принимают на этот
раз?
Сварог почел за лучшее промолчать.
– И неужели вы думали, – продолжал Ольшанский,
улыбку с лица не убирая, – что я, собственно, и спонсировавший экспедицию
Беркли в Центральную Африку, не распознаю подмены? Профессор вернулся вчера, но
мне не звонит, не связывается со мной… Я посылаю людей в наш аэропорт,
просматриваю видеозаписи всех прибывающих… И кого же я вижу? Совершенно
незнакомого типа, который под именем профессора проходит регистрацию! А куда вы
своих дружков задевали? Ну, этого Крокодила Данди и негрилу?