– И в какой же он дом пошел – показать сможете? – спросил Гуров.
– Я еще из ума не выжила, – гордо сообщила Беленькая. – И дом, и машину, и все, что хотите, показать могу. Только опасаюсь я, что теперь-то он меня наверняка уж запомнит.
– С нами вам нечего бояться, – сказал Гуров. – Да и совсем не обязательно, чтобы вы были на переднем плане. Покажете издали, а дальше мы уж сами.
Неизвестно, то ли успокоили ее слова Гурова, то ли пересилило врожденное любопытство, то ли деятельная натура гражданки Беленькой взяла свое, но пенсионерка перестала вспоминать про вознаграждение и про опасность. Она с важным видом повела оперативников во двор, где проживала ее двоюродная сестра. По пути немного порассуждала на философские темы, вспоминая утреннюю трагедию.
– Господь, он не смотрит, молодой ты или в годах! – заявила она. – Призвал тебя – и ступай. Чего говорить – жаль, конечно, девчонку, хоть и непутевая она была. Нас сегодня как следователь пригласил на опознание, да как я ее увидела в эдаком непотребном виде, так у меня сердце и защемило! До сих пор болит! Ну, да ведь сама виновата, разве можно с такими обалдуями компании водить? Конечно, там денежки, вино, машины… Уж больно нынешняя молодежь на это падкая! Это мы жили в строгости. Упаси бог, если девчонка закурит! А сейчас?
– Сейчас нравы заметно упали, – с серьезным видом сказал Крячко. – Граждане даже с милиции норовят деньги получить.
– Ну, не вам же одним граждан трясти! – не моргнув глазом, ответила Беленькая.
Она вдруг вскрикнула, замерла и зажала ладонью рот. Они как раз вошли во двор, и Гурову сначала показалось, что их провожатая как минимум узрела самого главного убийцу с руками, по локоть обагренными кровью. Но, проследив за ее взглядом, Гуров не увидел ничего особенного. Даже когда Беленькая вытянула вперед указательный палец и трагически произнесла: «Там!», он все равно ничего не понял.
– Что случилось? – с тревогой спросил он. – Я ничего не вижу.
– Еще бы он не видит! – с отчаянием проговорила женщина. – Конечно! Потому что там ничего и нет! А ведь как раз там и стояла машина! Пока вы копались, он, конечно, уехал!
Гуров и Крячко переглянулись.
– Ну, что выросло, то выросло, – заметил Гуров. – Если вы не ошиблись и это действительно был человек, приходивший утром к вашей соседке, то сам факт его появления здесь очень примечателен. Скажите, а как вам показалось, он чувствовал себя здесь в своей тарелке? Или же озирался, присматривался?
– Да как у себя дома! – гневно сказала Беленькая. – Расхаживал тут, точь-в-точь как у себя дома, мне это сразу в глаза бросилось. Думаю, недалеко, оказывается, ты гуляешь! И совести ведь хватает! Другой бы бежал куда глаза глядят…
– Нет уж, пусть лучше так! – поспешно сказал Гуров, внимательно осматривая двор. – Тут правило «подальше положишь – поближе возьмешь» не работает. Если ему нравится крутиться около места преступления – на здоровье! Однако пора нам навести справки. Я вижу, из этого самого дома вышел человек. Попробуем спросить у него…
Гуров оставил Беленькую на попечение Крячко, а сам быстро направился к пожилому худощавому мужчине с матерчатой сумкой в руке, который явно был намерен совершить небольшой поход в магазин. На вид тот выглядел рассудительным и слегка флегматичным. Однако по живому огоньку в глазах можно было догадаться, что с хорошим собеседником он мог с удовольствием поговорить по душам.
Гуров поздоровался и сразу же предъявил свое удостоверение.
– Полковник Гуров. Лев Иванович. А вас как по батюшке?
– Иван Севастьянович. А вы по какому делу? У меня, почитай, лет двадцать никаких контактов с органами не было, – со спокойной улыбкой сказал мужчина. – Прежде я выпивал, правда, а на этой почве, сами понимаете… Но вот уж лет пятнадцать как ни грамма… Нельзя мне, врачи сказали. Категорически. Можете, говорят, в ящик сыграть. Одним словом, остепенился я.
– А мы не по вашу душу, Иван Севастьянович, – улыбнулся в ответ Гуров. – Хотим задать вам несколько вопросов по поводу ваших соседей, не возражаете?
– А чего возражать? – пожал плечами мужчина. – Чего я про них знаю, так это все знают, а чего не знаю – того и говорить не буду. Спрашивайте!
– Живете вот в этом доме, значит? И в подъезде всех знаете?
– Ну, более-менее. Вас кто персонально интересует?
– Вот, например, имеет кто-то из жильцов машину?
– Машину? Есть! У Романа Игнатьевича «Волга», у Тольки Фадеева машина, у майора Авросимова тоже…
– Про «Волгу» мне не надо, а вот иномарка синего цвета меня интересует, – сказал Гуров.
Иван Севастьянович наморщил лоб.
– Синего? – разочарованно спросил он. – У Тольки Фадеева иномарка, но красная, как задница у макаки. А синей ни у кого нет, извините. А вам обязательно синюю надо?
– Да хотелось бы, – небрежно заметил Гуров. – Вы только не подумайте, что у меня это праздное любопытство. Дело очень серьезное, и обсуждать его с кем попало не стоит, особенно с владельцами синих иномарок, понимаете меня?
– Ага, тайна следствия! – радостно закивал Иван Севастьяныч. – Это понять нетрудно. Чем вот только вам помочь, ума не приложу… М-м… А вы почему именно в наш подъезд обратились? Или какие основания имеются?
– Да есть кое-какие, – признался неохотно Гуров. – Не ахти какие, конечно, но других пока не предоставили. Был сигнал, что появлялся сегодня у вас в подъезде молодой человек, владелец синей иномарки – такой, неприятного вида, в черных очках…
– Точно! – почти вскрикнул Иван Севастьянович, и его глаза едва не выскочили из орбит от восторга. – А ведь я начисто забыл! Вот начисто! Вы-то спрашиваете, кто у нас в подъезде держит машину, а этот ведь не наш!
– Что значит – не наш? – Гуров буквально впился взглядом в честную физиономию Ивана Севастьяновича. – Так он здесь был?! Вы его видели?
– Ясное дело, – кивнул Иван Севастьянович. – Мои окна – вот они. Все, что во дворе, мимо меня не проходит. Не скажу, что только и дел у меня, что пялиться в окна, но безучастным не остаюсь. Во дворе, знаете, порой такое разворачивается – никаких сериалов не нужно! Вот, например, в прошлый четверг Дмитрич из дома напротив в отсутствие жены софу продал. Ну и пропил, естественно. Так что тут было, когда жена с работы вернулась!..
– Было очень интересно, не сомневаюсь, – сказал Гуров. – Но давайте все-таки вернемся к синей иномарке.
– А, ну да! Увлекся, извиняюсь! Тема уж больно болезненная. Скажу откровенно – иной раз посмотришь, как люди веселятся, и такая тоска берет, вроде пятнадцать лет из жизни своей рукой вычеркнул.
– Сочувствую, – кивнул Гуров. – И все же?
– Так вот, про иномарку. Я эту иномарку тут постоянно вижу. «Хонда» это, я как-то специально даже поинтересовался. Японцы молодцы, качественная все-таки у них продукция! Если бы у меня были средства, я бы только японскую машину покупал. А у этого, видать, средства имеются. Сигареты дорогие курит, и машина совсем новая. Видно, недавно раскошелился. Да и вообще, держится он так… Ну, как все эти хозяева сейчас держатся – будто вокруг них не люди, а вши.