– Познакомься, Тамара, это полковник полиции Лев Иванович Гуров из Москвы, – представил Саша своего гостя.
– Добрый вечер, – сказала она, протягивая Гурову руку. – Слышала о вас очень много хорошего и всегда хотела познакомиться.
– Тамара! Я о вас ничего не слышал, никогда вас не видел, но восхищен безмерно, – ответил Гуров, целуя ей руку.
– Эх, если бы хоть кто-то из наших мужей умел делать комплименты! – улыбнулась она.
– Тамара, вы умная женщина и поэтому не обидитесь, если я скажу, что очень устал в дороге и перейду прямо к делу, – спросил Гуров.
– Не возражаю, – согласилась она и улыбнулась. – И против того, что я умная, – тоже.
– Скажите, у вас все готово для медосмотра? Никто ничего не заподозрил?
– Да, я все организовала, но, извините, не понимаю, почему это нужно было держать в тайне даже от моего мужа? – недоуменно спросила она.
– А потому, Тамара, что флюорография и кардиограмма – само собой. Но! – выделил Лев. – Обращаю на это ваше особое внимание! Кровь из вены нужно будет брать не только на общий анализ и биохимию, но еще на наркотики и сифилис.
– Лева! – обалдело воскликнул Романов. – Откуда наркота? Мы же эту заразу у себя в области уже давно раз и навсегда вывели!
– Тебе это кто-то гарантировал? Расписку дал? – язвительно поинтересовался Гуров. – И потом! Я тебя предупреждал, чтобы ты делать делал то, что я скажу, и ты с этим согласился. Если же сейчас передумал, то я, пожалуй, в Москву вернусь.
– Все! Молчу! – заверил его Романов.
– Далее, Тамара, – продолжал Лев. – Мочу нужно будет брать не только на общий анализ, но и на гонорею у всех, а у девочек еще и на беременность, причем их должен будет осмотреть детский гинеколог.
– Ты представляешь, что в городе начнется? – хмуро спросил Саша.
– А что? У вас тут еще ничего не началось? – язвительно спросил Лев и снова обратился к женщине: – И еще нужно будет организовать круглосуточную работу лаборатории, чтобы все анализы были обработаны как можно быстрее.
– Лев Иванович, вы подозреваете, что все творящиеся в городе безобразия дело рук обдолбанных подростков? – спросила Тамара, причем сейчас она выглядела уже не ухоженной кошкой, а разъяренной пантерой.
– Подумайте сами, будут ли взрослые дядьки после трудового дня, поужинав в кругу семьи и проведя вечер перед телевизором, вместо того чтобы лечь спать, отправляться ночью на поиски приключений, тем более что им утром снова на работу, – сказал Гуров.
– Скорее всего, вы правы, – подумав, сказала она.
– Сколько времени потребуется на то, чтобы обследовать всех подростков?
– Даже не думайте о том, что это можно сделать за один день – это свыше наших сил, – предупредила она его. – Если врачи будут работать в две смены, а лаборатория – круглосуточно, то все равно потребуется минимум три дня.
– Пусть так, а с кого вы планируете начать? – спросил Лев. Он-то уже знал, с кого, но как же ему не хотелось пока говорить об этом!
– С интерната, – подумав, ответила Тамара.
– Почему? – удивился он.
– Потому что обычные ученики живут у себя дома и их можно собрать только в будний день в школе, а вот воспитанники интерната постоянно находятся вместе, – объяснила Тамара. – Чтобы не срывать их с уроков, мы проведем медосмотр в воскресенье, рано утром, когда они только проснутся.
– Очень разумно, – согласился с ней Гуров. – А с понедельника вы займетесь школьниками. Кстати, когда у нас воскресенье, а то я с этими перелетами потерялся во времени и пространстве?
– Послезавтра, – ответил Романов.
– Ну что ж, недолго ждать осталось.
– Знаете, Лев Иванович, я, конечно, сделаю все, что в моих силах, вызову на работу всех, кто находится в отпуске, в отгулах. Даже пенсионеров наших привлеку, – сказала женщина. – Но буду изо всех сил молиться, чтобы вы ошиблись, потому что та давняя история очень дорого обошлась нашей области. И упаси нас Бог от ее повторения.
– Тамара, только от нас с вами зависит, чтобы это зло, если оно действительно уже пустило корни в области, было ликвидировано на самой ранней стадии, – очень серьезно ответил ей Лев.
Тамара ушла, Романов поехал на работу, а Гуров отправился в свою комнату и, несмотря на то, что было еще довольно рано, лег спать. Хотя с непривычки ему было очень неудобно на односпальной кровати, с каким же наслаждением он уснул.
Проснувшись утром, Гуров посмотрел в окно и понял, что не зря Романов так торопился с вылетом – туман можно было сравнить уже не с молоком, а со сметаной. После завтрака Саша, пообещав держать Гурова в курсе событий, поехал в администрацию, а Лев, не подумав о разнице во времени с Москвой, решил позвонить Стасу и узнать, удалось ли что-нибудь выяснить про Степана. Услышав недовольный голос преждевременно разбуженного друга, Лев виновато сказал:
– Прости, вовремя не сообразил, что ты еще спишь.
– Бог простит! – буркнул Крячко. – У тебя что-нибудь случилось?
– Нет, просто хотел услышать, что ты узнал у Савельевых.
– А подождать до приличного времени нельзя было? – возмутился Стас, но смилостивился и проворчал: – Погоди, сейчас тапочки надену и в кухню уйду, чтобы жену окончательно не будить.
Гуров покорно ждал, а потом услышал все еще недовольный, но уже более бодрый голос друга. Сообщенные им новости были таковы, что он в первый момент даже растерялся, но потом взял себя в руки и сказал:
– Ну и ну! Вот так Степка! Удивил ты меня! Это точно?
– Точнее не бывает, – заверил его Крячко. – Та еще оторва!
– Да-а-а! – протянул Гуров. – А по виду не скажешь!
– Так я к тебе вылетаю? – спросил Стас.
– Нет, ты мне нужен там.
– Как с мужиками в бане париться, так ты, а как по Москве, высунув язык, круги наматывать, так я, – не удержавшись, съязвил Крячко.
– Прав ты, Стас. Кажется, меня настоящая парная ждет, – хмыкнул Гуров.
Он принялся изучать распечатки с телефонов Сафонова и довольно короткий список людей, приехавших в Новоленск год назад и до сих пор здесь находившихся, – и то и другое привезли губернатору ни свет ни заря. Гуров отмечал маркером фамилии, встречавшиеся в обоих документах, и уже почти закончил, когда позвонил Романов и сказал, что Кедров его ждет:
– За тобой Кузьмич заедет, а то ты же не знаешь, где новое здание управления находится.
Гуров не стал возражать, потому что этого действительно не знал. В пути, несмотря на туман, старался запомнить дорогу, потому что возвращаться планировал один. В управлении он, предъявив удостоверение, пошел к Кедрову, который встретил его не без некоторого душевного трепета. Он и сам знал, что на этом посту человек случайный, и если крупно проштрафится, то с работы, конечно, не вылетит, но отцы города могут произвести рокировку и перевести его в замы, а на его место посадить, соответственно, Сафонова – родственник же. Все эти мысли были написаны на лице Афанасия Семеновича такими крупными буквами, что Гурову стало даже как-то неловко. Отказавшись от чая, он сел в кресло для посетителей и, тяжело вздохнув, посмотрел на хозяина кабинета, который съежился за своим столом и даже дышал через раз в ожидании неизбежной взбучки.