– Русские или немцы? – спросил Еланчук.
– Может, тебе подарить выигрышный лотерейный билет?
Перед тем как Мария походкой морской сирены подошла к их столику, они уже закончили свой разговор, договорились и о легенде для соседей: знакомы, виделись в Москве. Гуров – коммерсант. Еланчук – юрист крупной торговой фирмы. Дел друг друга не знают.
– Приветствуем тебя, темнокудрая дочь Посейдона! – торжественным голосом произнес Гуров, воздев руки к небу. Откуда пришла к нему эта фраза? Вспомнилась же как-то вдруг, невзначай. Но был в том и некий особый знак. Предзнаменование! Слушая Еланчука, он, между прочим, мучительно извлекал из памяти или, вернее, подсознания имя бога моря. И надо же, извлек-таки!
Еланчук не узнал прекрасную женщину, которая еще совсем недавно казалась ему эксцентричной, взбалмошной стервой.
Впрочем, едва она присела на краешек придвинутого Гуровым стула, беседа затеялась самая прозаическая, хотя и неожиданная.
– Если за вами следят, это хорошо или плохо? – невинным голосом спросила Мария.
– А вы, Мария, не ошиблись? – взволнованно проговорил Еланчук.
– Это вряд ли, – невольно передразнила Гурова Мария и сразу стала серьезной. От прежней насмешливости не осталось и следа. – Сейчас он стоит на волнорезе. Среднего роста, худощавый. Ходит обычно в шортах. Сейчас в брюках. Днем загорает невдалеке от нас, читает Ремарка, ухаживает за одной немочкой. Могу и еще кое-что рассказать о нем! – загадочно усмехнулась Мария, но томить не стала. – Пьет пиво, играет в карты, у него здесь любовница с ребенком и мужем… Хватит?
– Тогда он за нами не следил, – облегченно вздохнул Еланчук.
– Как скажете, – Мария взяла сигарету, подождала, пока Гуров щелкнет зажигалкой.
Подбежал мальчик в униформе, забрал пустые чашки, сменил пепельницу.
– Не пора ли отдыхать? – предложил Еланчук.
– Юрий Петрович, вы сегодня завербовали ценного агента, – с усмешкой протянула Мария. – В знак благодарности могли бы предоставить даме возможность спокойно выкурить сигарету. Я уж не говорю о том, что с удовольствием выпила бы водочки с тоником.
Гуров мгновенно поднялся.
– А тебе?
– Сиди, я принесу, – Еланчук тоже встал.
– Схватка джентльменов за дармовую выпивку, – прокомментировала Мария, явно забавляясь.
Когда Еланчук вернулся, Мария тем же невинным голосом, что и в первый раз, сообщила:
– Внимание! Появился второй шпион. – Перешла на шепот: – Он пошел следом за немцем. – Роль сыщика ей явно нравилась.
– Простите, Мария, почему вы решили, что кто-то за кем-то следит? Возможно, люди просто гуляют.
– Интуиция! Если хотите, ясновидение, – пожала она плечами, но в ее голосе прозвучала уверенность.
– Для наблюдения нет смысла, – повернулся Еланчук к Гурову. – Ты понимаешь меня.
Гуров понимал: засечь момент передачи посылки практически невозможно.
– В любом случае никто не станет выбирать местом встречи волнорез да еще поздним вечером, когда за милую душу можно провести операцию при свете дня.
– Приземленные вы мужики, – тяжело вздохнула Мария. – Никакой романтики!
Гуров давно уяснил, спорить с женщиной – занятие бессмысленное и глупое. Возражать не стал:
– Умничка, Машенька, мужики начисто лишены романтики. Но теперь она у нас появится. Раз мы засветились на этом месте, придется ежевечерне пить кофе здесь.
– Пока в кустах над нашей головой не поставят «жучок», – добавил Еланчук.
– Подслушивать можно без допотопных «жучков», просто направленным лучом, – как бы между прочим, однако не без чувства превосходства в голосе, произнесла новоявленная разведчица.
Гуров удивленно вскинул брови, насмешливо хмыкнул:
– Все всё знают. Пожинаем плоды демократии!
Со стороны волнореза послышался громкий всплеск. Мария хотела закричать, но Еланчук, сидевший спиной к морю, вовремя закрыл ей рот ладонью, прошипел:
– Сидите спокойно! Вы ничего не видели и не знаете. – Но спустя минуту не выдержал: – И что же там интересного произошло?
Гуров рассматривал огонек сигареты, дожидаясь, когда наступит его очередь удовлетворить профессиональное любопытство коллеги:
– Кажется, там произошла дружеская потасовка, в результате чего кому-то пришлось искупаться в ночном море. – Лицо его оставалось бесстрастно.
Не больше эмоций выразил и Еланчук.
– Бессердечные вы людишки! – возмутилась Мария, стукнув кулачком по столу. – Вместо того чтобы ловить бандита, сидите и еще посмеиваетесь!
– Ты же умница, – Гуров мягко накрыл ладонью руку Марии, – разве респектабельные туристы гоняются за неизвестными? А во-вторых, не волнуйся, сейчас твой пловец уже, наверное, выбирается на берег. Не будь я Гуров.
Глава 2
Ребром ладошки Мария провела по туго накрахмаленной свежайшей простыне «границу», дремотно зевнула:
– Нарушить границу может только злейший враг!
– Спокойной ночи, любимая! Постарайся думать о море, представь его необъятность и мощь. – Гуров лег на спину, заставил себя расслабиться, закрыл глаза.
Мария чмокнула его в щеку, свернулась калачиком. «Удастся ли уснуть после такой нервотрепки?..» Едва подумав так, она уже забылась, сознание сладко затуманилось. Наверное, ей снилось море. Но она не знала и не понимала этого. Или, может, она снилась морю?
«Спокойной ночи, любимая!»
…Проснулась Мария от громкого шума воды, тут же и прекратившегося.
«Гуров…» – сладко заныло сердце. Глаза ее были закрыты, но сквозь едва заметное подрагивание шелковистых ресниц она тотчас увидела его, выходящего из ванной с мокрыми, гладко зачесанными волосами, улыбающегося и, чего больше всего хотелось ей в эту минуту, счастливого.
Дольше притворяться спящей не было сил. Она открыла глаза.
Гуров присел на постель.
– Доброе утро, сударыня! Как почивать изволили? Никого во сне не поймали?
– Бог с тобой, спала как убитая…
Гуров быстро поднялся, взял со столика изящный подносик, на котором дымилась чашечка кофе, лежал очищенный апельсин.
– Ты всем своим женщинам подаешь кофе в постель?
– Обязательно! Утренний кофе снимает с женского язычка частичку яда. Пей, слушай, старайся не перебивать.
– Слушаю и повинуюсь! – Пригубив кофе, Мария приготовилась слушать со вниманием.
– На кой черт нам нужен этот Еланчук? У него – своя команда, у нас – своя. – Гуров явно завелся. – Ты в подобные игры не играешь. Мне они надоели до чертиков. Скажем ему: ныряй, Юрий Петрович, здесь неглубоко, а мы в законном отпуске, к тому же за границей, нам неинтересно. Согласна?