Наемный убийца - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов cтр.№ 29

Сейчас она с Тимошей прослушала запись, размышляла, ничего путного придумать не могла, главное, не понимала, кто есть кто и с какой целью они прилетели. И посоветоваться не с кем: Тимоша убийца и блестящий организатор, Нина уверена, что он обладает огромной гипнотической силой, потому мужики подчиняются ему беспрекословно, но аналитик, мыслитель он никакой. Академик мозговитый, но посвящать его в дело – значит брать в долю. Мустафа – тот же Тимоша, только на два порядка ниже. Надо решать самой. Если бы не русский полковник, то она бы в постели вынула из немца все, до самого донышка. Нина лишь несколько раз встретилась взглядом с полковником, поняла, с этим мужиком ничего не пройдет. А руководит делом явно полковник, а немец представляет заинтересованную сторону и финансы.

– Деточка, давай мотанем недельки на две в Сочи, – сказал Тимоша, допивая свое молоко. – Эти парни из города уберутся, а если Мустафа их замочит, то сам и ответит. Мы отсидимся в стороне.

– Если мы не поймаем свой шанс, мы отсидимся в стороне от жизни до ее конца, – стараясь не сорваться, ответила Нина. – Тебе нравится эта жизнь?

Тимоша посмотрел Нине в глаза, хотя и знал, что это абсолютно бесполезно. На всех его взгляд действовал парализующе, лишь девчонка в ответ только щурилась да смеялась. Наверное, поэтому Тимоша и присох к девчонке, даже слушался, а дважды схлопотал по физиономии. Нина была умница, знала, что вожжи все время натягивать нельзя, поднялась, взъерошила мужику волосы, почесала за ухом, сказала:

– Тимофей, ты прирожденный лидер, за что и люблю тебя. Но ты, извини, слаще морковки ничего не кушал, а я в Германии два года прожила, хлебнула, забыть не могу. Немцы тебя не примут, но в русской колонии, при твоих способностях, место найдется, узнаешь, что такое нормальная жизнь.

– У нас есть марки, поехали, – пробурчал Тимоша.

– Ты умный мужик, – польстила Нина, – но не понимаешь, что наши марки здесь деньги, а там пустяки. Новичков принимают осторожно, долго приглядываются. Нужна престижная квартира, машина, ты должен приобрести свой бизнес, уладить дело с префектурой…

– У тебя там мать.

– Верно, иначе мы бы туда и сунуться не могли. – Нине надоело уговаривать дурака, и голос у нее зазвенел. – В любом случае потребуется минимум полгода на акклиматизацию, и люди должны видеть, что деньги у нас есть, тогда нам будет другая цена. Кончай препираться, давай снова прослушаем пленку, подумаем.

Тимоша пробурчал нечленораздельное и ушел в ванную, а Нина взяла магнитофон, включила воспроизведение, как ей казалось, на самом интересном месте.

«– Почему тебя не убили?» – спросил русский полковник.

Наступила пауза, затем прозвучали удары, один тяжелый, видимо, упал человек, и снова спокойный голос:

«– Твоя пушка пусть побудет у меня. Не люблю, когда рядом неизвестно кто, да еще с оружием.

– Господин полковник, не понимаю…

– Иди умойся».

Шаги, стук мебели. Пауза.

Полковник обезоружил нашего мента, поняла Нина. Он ему не доверяет. Почему не убили? Тут я действительно дала промашку. Либо убивать, либо не трогать, с отравлением получилась хреновина. Русский это зацепил влет. Но в чем он заподозрил опера? Что Васька Михеев работает на нас? Или если полковник крупнейший московский авторитет, как он дал вчера понять в разговоре по телефону, а Васька его «шестерка», то полковник, почувствовав липу, заподозрил, что опер работает на контору, на местного генерала?

«– Господин полковник, извините, но я считаю, что вы не правы», – прозвучал голос немца; говорил он практически без акцента.

Подлюга, прикидывается, что не понимает. Нина закурила.

«– А что ты в нашей жизни понимаешь? Ты приехал с поручением, я согласился помочь, береги мою спину и держи свое мнение при себе.

– Я виноват, что меня не убили, – раздался голос опера Васьки. – Клясться, что не двурушник, так вы все равно не поверите.

– Ответь вразумительно, почему тебя не убили, я верну тебе оружие и доверие. А пока пей водку, ночуешь здесь.

– Я не знаю.

– Думай, ты же опер. И заткнись, ты мне надоел. Значит, так, подобьем бабки. Дела у нас просто хреновые. Такой верный человек назначил мне здесь встречу… Выждем сутки и улетаем.

– И все зря? – спросил немец.

– Здесь все, я пощупаю в Москве, но слишком опасно, мои коллеги имеют длинные уши. Если они услышат хотя бы легкий шорох, конец.

– Можно обратиться к местным авторитетам, – робко произнес опер.

– Академик? Мустафа? Дебильный майор из отделения? – насмешливо спросил полковник. – Временно отпущены на поруки. Я работаю в сыске двадцать лет, поверьте, каждый третий из их окружения стучит.

– Я слышал, господин полковник, – тихо заговорил Василий, – в городе есть очень серьезный человек, только я его не знаю, и в конторе его никто не знает.

– Раз не знают, значит, действительно серьезный. Только нам его не найти. Да и найдешь, разговор не получится. Ни у него, ни у меня нет верительных грамот».

Наступила пауза. «Это Тимоша серьезный? – усмехнулась Нина и, судорожно подвинув пепельницу, раздавила окурок. – Это я человек серьезный! Только грамот нет и никто никому не поверит. И что им надо? Может, они ждут партию наркотика?»

«– Впрочем, – после паузы произнес полковник, – возможно, я и могу получить рекомендации человека, которому никто из деловых людей этого региона России не посмеет отказать. Хотя чушь! Бунич финансист и не захочет разговаривать с местными разбойниками.

– Можно попытаться, – сказал немец, – как вы, русские, выражаетесь, попытка – не пытка.

– Лев Ильич сочтет меня несолидным человеком. – Впервые в голосе полковника Нина услышала сомнение. – А черт с ним! Василий, набери по коду». – И полковник продиктовал цифры.

Некоторое время магнитофон лишь пощелкивал, затем Василий сказал:

«– Минуточку, – видимо, прикрыл трубку ладонью. – Господин полковник!

– Алло! Добрый вечер. Ночь? Извините, запутался, у меня с утра в глазах темно. Попросите Льва Ильича. Разбудите, скажите, тезка Гуров просит. – После небольшой паузы полковник продолжал: – Здравствуй, тезка. Ну, извини! Ну, не прав! Спасибо, по твоему указанию мне выдали неплохую берлогу. Какие трупы? Никого я не убивал, ей-богу! Ты меня за людоеда считаешь. Я мирный, законопослушный человек, убиваю только в порядке самозащиты. Что ты смеешься?»

Нина слушала разговор и не могла видеть, что последнюю фразу Гуров произнес, прикрыв трубку ладонью.

«– Я прекрасно помню, что ты ответил отказом и что ты не любишь уголовников. Я их тоже терпеть не могу, люди здесь грубые, неинтеллигентные… Ну, извини, насильно мил не будешь. Только ведь шарик-то круглый, вертится, придет время, ты ко мне тоже обратишься, а я в Москве не крайний… Какая угроза? Упаси бог! Философские рассуждения, не более… Не понимаешь? Ничего странного, я порой сам себя не понимаю. Еще раз извини и спокойной ночи».