Бесплатных пирожных не бывает - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов cтр.№ 11

Гуров Лебедеву улыбнулся, на Ивана даже не взглянул, поднялся и ушел.

«Иван? Он или не он подходил к Лебедеву в аэропорту? – гадал Гуров, выйдя на улицу. – Возможно, Иван пытался следить за мной в такси, тогда есть основания предполагать, что именно человек, назвавшийся Иваном, прилетел вместе с Лебедевым, желая получить гонорар, не исключено, что он и есть тот самый убийца-профессионал». Гуров не замечал, что мысленно выстраивает свои версии в форме предположения.

«А в принципе я сегодня поработал неплохо, – похвалил себя Гуров, усаживаясь за руль своего „жигуленка“. – Хотя и неизвестно, к чему может привести мой демарш, надо бы поберечься».

– Деньги, сука! – Иван чуть было не ударил кулаком по столу, но сдержался.

А Лебедев уже решил сберкнижку не отдавать, сначала надо обдумать, нужен ему сейчас этот человек или нет, ведь, получив деньги, Иван может исчезнуть.

– Где же я возьму? – Юрий Петрович развел руками: – Надо ехать, а ты сам видишь.

– Ты же видишь, что он один! – Иван налил себе коньяку, но пить не стал, фужер отставил. – Берем тачку, и поехали. Что, мы от него не оторвемся? Да и не станет он сейчас за нами цепляться. Поехали.

– Хочешь, чтобы я тебя к кассе привел? – задумчиво сказал Лебедев. – Не держи меня за придурка, Иван.

– Если мы не будем друг другу доверять…

– Тебе довериться – до вечера не дожить, – перебил Лебедев. – Я напишу генералу обстоятельную бумагу, отнесу на Петровку, дня два выждем, потом решим.

– Фраер! – процедил Иван. – У тебя мозги, а у сыскарей только фуражка? Что ты невиновным-то прикидываешься, они что, в это поверят? А если иначе рассудят? Раз пишешь, значит, боишься, и через два дня ты под таким колпаком окажешься, что не продохнуть. Через тебя они на меня выйдут. А ты слышал, как его мой пистолетик интересует? Ничего ты писать не будешь, с этим голубоглазым умником следует решить иначе.

Около десяти вечера Иван сидел в своем номере перед телевизором. Шла передача «Прожектор перестройки». Он выключил звук, и люди, горячо обсуждавшие свои проблемы, Ивану не мешали.

«Главное, не суетиться, не спешить, – рассуждал Иван. – Сыскарь видел меня и, конечно, „сфотографировал“. Смотаться, бросив Лебедева с деньгами, неразумно и опасно. Да и жить не на что. Если старика прижмут, он, конечно, расколется, они нарисуют мой портрет, объявят розыск. С них станет, они труженики великие, обойдут все гостиницы, а тут меня опознают в момент. Значит, крышу в моем захолустье придется менять, строить все заново».

Иван уверенно заявил Лебедеву, что с голубоглазым умником надо решить иначе. «А как решить-то? Стрелять нельзя, сыщики сравнят пули, установят, что стреляли из одного и того же пистолета, старика возьмут в такой оборот, что он от страха, спасая свою шкуру, рассыплется до основания. За своего весь МУР рогами упрется, они есть и спать перестанут, пока меня не разыщут. Стрелять – это спустить на свой след стаю взбесившихся псов. Стрелять нельзя, обезвредить необходимо. А как? У него машина, дороги сейчас плохие, что, если на загородном шоссе на скорости откажут тормоза? Вряд ли у него гараж, небось тачка у его дома стоит, адрес известен, работы на несколько минут. Как выманить из города? С кем он живет? Сучку утащить, кобель рванется. Сложно. Нужны люди, время и деньги.

Деньги. Сколько у старика в загашнике? „Лимон“, два? Не меньше. Гад ползучий! И он, сука, не понимает, что, когда дом горит, спасаться надо. Если он на скамью подсудимых попадет, из зоны не выйдет. Двести-триста штук сыщику сунуть, пасть разинет, не удержится. Не берет тот, кому мало дают. Положить на стол мешок денег, сказать, мол, забери, исчезни, мы в жизни в глаза друг друга не видели. Возьмет, куда он денется. Только следует его в такое место завести, что, если он умом двинется и на забор полезет, железкой по черепку шарахнуть, в глотку спиртного заправить и усадить в машину. А с водкой – мыслишка неплохая. По сегодняшнему дню пьяный что прокаженный, не отмоется; и за руку с ним никто из властей не поздоровается, и слушать никто не станет. В общем, так или иначе, а с ним надо законтачить. Только не мне, а старику, им есть что вспомнить. Я до времени должен притаиться».

Иван так увлекся прожектами, что не заметил, как «Прожектор перестройки» кончился, на экране дрались какие-то люди. Один мужик упал, другой вскочил в машину и дал деру, а упавший приподнялся, вытащил из кармана пистолет и начал вслед машине стрелять.

«Мент, наверное, – подумал Иван. – Они даже в кино стрелять не умеют. И чего он поначалу руками-то размахивал, забыл, что у него пушка в кармане?» Он приподнялся в кресле, хотел включить звук, когда в дверь постучали.

– Входите! – крикнул он и, услышав, что дверь открылась, спросил: – Анюта, ты? Заходь, чайку организуй!

– Я хоть и не Анюта, но от чая не откажусь, – из маленькой прихожей в гостиную шагнул Гуров. – Красиво живете, Иван Николаевич, – он снял плащ, прошел в номер, огляделся.

Нервы у Ивана были в полном порядке, иначе при его профессии и дня не проживешь, тем не менее он оторопел, только развел руками; оглядывая высокую худощавую фигуру незваного гостя, подумал, что оружия у него скорее всего нет, а бить следует первым делом по ногам. Гуров в ответ на взгляд хозяина вслух ничего не сказал, лишь коротко рассмеялся. Но Иван вдруг понял, что оперативник о его мыслях догадался.

– Вижу, не ждали, – Гуров по-хозяйски указал на кресло, прошелся по гостиной, заглянул в спальню, выключил телевизор. – Завидую людям, умеющим устроить свой быт, – Гуров крепко потер ладони, словно пришел с мороза. – Дама, что сидит в администраторской, узнав, к кому я с визитом, улыбкой меня одарила. Да не изображайте городничего в финале бессмертной комедии, сядьте!

Иван опустился в кресло, понимая, что молчать глупо, но слов не находил, решил саркастически улыбнуться, лишь оскалился и отвел взгляд.

– Мне казалось, что нам есть о чем поговорить, потому и заглянул. – Гуров поддернул брюки и сел за письменный стол. – Что вас, Иван Николаевич, рабочего человека с хорошей репутацией, связывает с матерым преступником, который на свободе догуливает последние денечки?

– Знаком без году неделя, – Иван облизал пересохшие губы. – Гляжу, человек солидный, коммерческий, – он вздохнул. – Неужто я в какую историю вляпался?

– Коммерческий, точно подметили. Только вроде к холодильным установкам никакого отношения не имеет. – Гуров смотрел так внимательно, словно его на самом деле очень интересует ответ.

«Вот бога душу, неужто он в самом деле ничего не подозревает? О холодильных установках он тут же в гостинице прознал, – подумал Иван и невольно улыбнулся нормально, по-человечески. – У него на старика фактиков не хватило, и меня под Лебедева вербовать решил? Не торопись, Иван, молчи и слушай, соглашайся, кивай, только ничего не говори».

Иван, приняв это единственно правильное решение, не выдержал испытующего взгляда Гурова, несколько театрально вздохнул, вспомнил почему-то попа, который хаживал к бывшему хозяину Ивана, ответил: