Признание - читать онлайн книгу. Автор: Джон Гришэм cтр.№ 16

И прокурор, и полицейский пристально следили за развитием событий по делу Ярбер все эти годы, и по разным причинам оба часто «навещали Риву». Эти визиты не всегда оказывались приятными, но мать Николь играла такую важную роль во всей этой истории, что у них просто не оставалось выбора.

Рива Пайк была полной и громогласной женщиной, которая вошла в образ убитой горем жертвы с энтузиазмом, достойным лучшего применения. Ее несдержанность и чрезмерная эмоциональность выходили за рамки всяких приличий. Было трудно представить, чем она сможет заполнить свою жизнь, когда в деле поставят последнюю точку.

В течение двух недель лихорадочных поисков пропавшей Николь она не давала проходу Керберу и другим полицейским. Рива плакала перед камерами и поносила всех чиновников, начиная от членов городского совета и заканчивая губернатором, за их неспособность разыскать ее дочь. После ареста и «признания» Донти Драмма она с удовольствием давала пространные интервью, в которых, не желая слышать о презумпции невиновности, требовала безотлагательно казнить преступника. В течение многих лет она вела занятия по изучению Библии в Первой баптистской церкви и с Писанием в руках вполне могла читать проповеди об одобрении Господом справедливого возмездия государства за содеянное. Рива Пайк постоянно называла Донти «этот преступник», что вызывало бурю возмущения среди чернокожих жителей Слоуна. Говоря о нем, она не скупилась на самые нелестные эпитеты, среди которых «чудовище» и «хладнокровный убийца» были не самыми сложными. Во время суда она неизменно сидела в первом ряду — сразу за прокурором — вместе с мужем Уоллисом и двумя другими детьми в окружении друзей и родственников. Возле Ривы постоянно находились два вооруженных помощника шерифа, охранявших ее и членов ее клана от сторонников Донти Драмма. Во время перерывов между ними постоянно вспыхивали словесные перепалки, грозившие в любую минуту перерасти в открытое столкновение. Когда жюри присяжных вынесло обвинительный вердикт, Рива вскочила и громко воскликнула: «Хвала Господу!». Судья немедленно призвал ее к порядку и пригрозил удалить из зала. Когда Донти выводили в наручниках, она, не в силах сдержаться, закричала:

— Ты убил мою малышку! Я буду лично присутствовать при твоей казни и смотреть, как ты испускаешь дух!

В первую годовщину исчезновения и, как считалось, смерти Николь Рива организовала целое мероприятие возле Ред-Ривер, где нашли пропуск в спортзал и удостоверение девушки. Кто-то соорудил огромный белый крест и укрепил его на берегу; вокруг разложили цветы и расставили фотографии Никки. Священник отслужил панихиду, возблагодарив Господа за вынесенный накануне присяжными «справедливый приговор» убийце. Зажгли свечи, запели гимны, прочитали молитвы. Такую же церемонию стали устраивать в этот день каждый год, и Рива обязательно на ней присутствовала, не забывая пригласить журналистов.

Она стала членом «Группы пострадавших от преступлений» и вскоре начала посещать их конференции и выступать с речами. Она составила длинный перечень претензий к юридической системе, главными из которых были «бесконечные и неоправданные задержки», и набила руку в выдвижении самых разных предложений. Она писала полные желчи письма Робби Флэку и даже попыталась написать Донти Драмму.

Рива создала сайт, посвященный Николь, на котором разместила около тысячи ее фотографий. Она вела «живой журнал» и часто просиживала ночи напролет, обсуждая с другими блоггерами историю своей дочери и ход дела. Робби Флэк дважды угрожал подать на нее в суд за оскорбительные нападки и клевету, но понимал, что это все равно ничего не изменит. Рива заставляла друзей Никки размещать воспоминания о ней и обижалась на тех, кто этого не делал.

Ее поведение часто было эксцентричным. Время от времени она отправлялась вниз по течению реки, чтобы продолжить поиски. Ее нередко видели на мосту — погруженная в свои мысли, она смотрела на воду. Возле города Шривпорт, штат Луизиана, в 120 милях к юго-востоку от Слоуна, Ред-Ривер становится судоходной, и Рива буквально там поселилась. В центре города она нашла гостиницу с видом на реку, которую превратила в свое пристанище. Она проводила там много времени, бродя по улицам, торговым центрам, кинотеатрам и местам, где собиралась молодежь. Рива сама понимала, что в этом не было смысла, что Никки не могла оказаться живой и скрываться от нее. И все же она продолжала ездить в Шривпорт и искать дочь. Не в силах остановиться, она должна была что-то делать.

Несколько раз Рива срывалась с места и ездила в другие штаты, где тоже пропадали девушки. Она чувствовала, что обязана поделиться своим опытом, поддержать участием и утешить горевавшие семьи, не уставая повторять: «Вы справитесь!» — хотя в родном городе многие давно сомневались в ее адекватности.

И теперь, когда до казни оставались считанные дни, она развила бурную деятельность. Снова появились репортеры, и она знала, что им сказать. После девяти долгих и горьких лет справедливость вот-вот должна была восторжествовать!

В понедельник вечером Пол Коффи и Дрю Кербер решили, что пора навестить Риву.

Рива встретила их у порога с улыбкой и даже обняла каждого. Они никогда не знали, в каком настроении застанут ее — она могла быть и воплощенным обаянием, и настоящей мегерой. Но с приближением казни Донти Рива буквально лучилась энергией. Они прошли через уютную прихожую в большую пристройку позади гаража — там все эти годы размещалась своеобразная штаб-квартира, откуда Рива вела боевые действия. Помимо картотечных шкафов, занимавших половину помещения, здесь располагался мемориал, посвященный дочери: увеличенные цветные фотографии Николь, вставленные в рамку, портреты, написанные почитателями уже после ее смерти, трофеи, награды и памятные знаки, приз, полученный за лучший научный проект в восьмом классе. По этим экспонатам было легко проследить всю недолгую жизнь Никки.

Второго мужа Ривы, отчима Николь, не было дома. В последние годы он проводил там все меньше и меньше времени, и поговаривали, будто он смертельно устал от вечного траура и постоянной скорби жены.

Рива подала чай со льдом, и все трое устроились за журнальным столиком. После обычного обмена любезностями перешли к обсуждению предстоящей казни.

— От вас на казни могут присутствовать пять человек, — сообщил Коффи. — Вы уже решили, кто это будет?

— Во-первых, конечно, мы с мужем. Чад и Мари пока не решили. — Она сказала это так, будто сводные брат и сестра Никки размышляли, стоит ли принять участие в игре. — Последнее место, наверное, займет преподобный Ронни. Он не хочет присутствовать на казни, но считает, что обязан там быть ради нас.

Преподобный Ронни являлся пастором Первой баптистской церкви, которого перевели сюда три года назад. Понятно, что он никогда не встречался с Николь, но не сомневался в виновности Драмма и боялся перечить Риве.

Несколько минут они обсуждали процедуру казни, правила поведения свидетелей, передачу сигнала времени и прочее.

— Рива, мы можем поговорить о завтрашнем дне? — спросил Коффи.

— Разумеется.

— Вы по-прежнему хотите привлечь Фордайса?