При виде шкатулки «матушка» Эйкс сильно испугалась.
— В ней нет ничего интересного… Всего лишь несколько моих личных бумаг.
— И шифровальная книга, — добавил Вэд. — Перечень женских имен, подлежащих замене другими. Каждое имя обозначает определенную букву алфавита.
Она молчала.
— Кому вы посылали телеграммы?
— Я не понимаю, о чем вы!.. Этот список я составила для одной своей приятельницы. Она хотела устроить вечеринку, и это список ее подруг, которых она собиралась пригласить.
— Кому вы телеграфировали? — настаивал Вэд. — Ведь при желании я смогу отыскать ваши телеграммы на телеграфе.
— Попытайтесь, — ответила женщина.
Инспектор понял, что она подписывала телеграммы не своим именем.
— Вас больше ничего не интересует? — осведомилась миссис Эйкс с насмешкой: к ней снова вернулось самообладание. — В таком случае я буду очень рада, если вы уберетесь отсюда как можно скорее. У меня без вас достаточно хлопот после наводнения. Не знаю, что хуже — наводнение или полиция.
Джон улыбнулся.
— Несомненно, полиция хуже, — иронично заметил он. — Скажите, когда Анну увезли отсюда?
«Матушка» Эйкс изобразила изумление:
— Анна? О ком вы говорите?
— Ее прятали в подвале. Я нашел ее пальто, и это пальто я отошлю в Мейденхед. Там выяснится, кто именно его купил. Я уже предупреждал вас, миссис Эйкс, что дело приняло нешуточный оборот…
— Если бы она действительно была здесь, я бы знала об этом. Голли сдал погреб каким-то людям, которые хотели там что-то хранить. Я никогда не была в подвале и даже не знаю, как туда попасть. Этим занимался Голли. И он получал арендную плату — фунт в неделю.
Она смотрела на шкатулку, которую Вэд по-прежнему держал в руках.
— Это моя вещь… и я хотела бы получить ее обратно.
— Вы знаете, куда вам следует за ней явиться, — сказал Вэд, уходя.
Сдав шкатулку на хранение в Скотленд-Ярд, он пошел домой, на этот раз в сопровождении двух вооруженных полисменов. Возле его дома дежурил третий. Джону не пришлось долго спать. Он пробыл дома не больше трех часов, затем отправился на реку. Наводнение было на руку речным ворам, которые использовали его в своих интересах.
Полицейский баркас доставил Вэда к баржам, стоявшим напротив «Мекки». На одной из барж он застал ночного сторожа; инспектор надеялся, что тот, возможно, успел заметить появление таинственной моторной лодки. Сторож помог ему взобраться на баржу, протянув левую руку. Правую руку он прятал в кармане — обстоятельство, на которое Джон поначалу не обратил внимания. Оказалось, сторож видел не только появление моторной лодки, но и ее столкновение с баркасом.
— Нет, та лодка не стояла у причала около «Мекки», она появилась со стороны Мидлсекса. Я было решил, что это лодка полицейского патруля, — она пролетела так быстро, что я не успел даже окликнуть рулевого.
Джон Вэд видел этого сторожа впервые и поэтому осведомился, кто он и что с его правой рукой.
— Я ее поранил. Ушиб о рулевое колесо. — И затем сторож снова заговорил о таинственной лодке.
Задав ему еще несколько вопросов, Вэд удалился. После того как полицейский баркас растаял в предрассветной мгле, сторож, подойдя к каюте, тихо сообщил сидевшему там человеку:
— Это был Вэд! Я думал, он станет обыскивать баржу. Если бы он направился в каюту, я бы всадил ему пулю в затылок, а потом взорвал бы баржу ручной гранатой.
Из каюты донеслось довольное ворчание. Это была обычная манера капитана Айкнесса выражать удовлетворение.
Нитка В ЗАПУТАННОМ КЛУБКЕ
Джон Вэд вернулся домой лишь в восемь часов утра и тут же заснул мертвым сном. В обеденное время его разбудил Эльк.
— Ничего нового. Только арестовали какого-то человека, приняв его за Голли. Но это оказался не он… Кроме того, я успел побывать у Лилы Смиз. Врач считает, что она чувствует себя хорошо и нет больше оснований препятствовать ее возвращению домой. После того как я вышел от нее, к ней явился лорд Синнифорд.
— Я пойду к ней, — сказал Вэд.
Девушка чувствовала себя значительно лучше, щеки ее порозовели, в глазах появилась жизнь. И голос звучал увереннее, чем раньше.
— Мистер Вэд, женщина, которая ухаживает за мной, Алиса, рассказала мне, что произошло очень сильное наводнение. Бедная тетушка Эйкс… — Лила вздохнула. — В последний раз, когда случалось такое, вода залила погреб и дошла до комнат… Это было ужасно! Почему вы не пришли ко мне сегодня утром?
Этот вопрос, в котором прозвучало скрытое недовольство, удивил Вэда.
— Я спал, — сказал он, запинаясь. — Всю ночь мне пришлось провести на реке.
— Я так и думала.
Наступившее молчание тяготило Джона. Он не знал, как продолжить разговор.
— У вас на лице пудра! — вырвалось у него ни с того ни с сего.
Лила рассмеялась:
— И что же? В наше время все пудрятся. — Однако потянулась за сумочкой и поспешила взглянуть на себя в зеркало.
Она снова вернулась в безрадостную действительность, и ее оживление растаяло.
— За что они так вас ненавидят?
— Кто?
Она колебалась.
— Миссис… миссис Эйкс.
Джон молчал. Она продолжала:
— Разве они такие уж плохие люди? Пожалуйста, объясните мне это, Джон. Вы ведь не сердитесь, что я называю вас Джоном?
Решительно, Лила изменилась — он никогда не видел ее такой.
— Как хотите, так и называйте меня, дор… дорогая Лила. Да, это правда, вам пришлось жить среди плохих людей. Я еще не могу точно сказать, насколько они плохи, но это так. Послушайте, Лила, вы никогда не слышали о наследстве леди Паттисон?
— О наследстве? Как вы сказали? Паттисон? Нет, этого имени я не слышала, но о наследстве они как-то упоминали. Их друг, лорд… как его…
— Синнифорд?
Она кивнула в знак согласия и продолжила:
— Он говорил об этом с Голли. Тогда там еще были миссис Эйкс и господин Лен, ну, который злоупотребляет духами. Я знаю, что нехорошо подслушивать чужие разговоры, но я должна была… я так боялась за вас… Наследство имеет какое-то отношение к некоему банку. Я слышала, как Лен упомянул о банке и даже назвал улицу, на которой он находится. Леффберри… Лен еще говорил о каких-то граверах. Это имеет для вас какое-нибудь значение?
— Пока не знаю.
Лила положила свою ручку на его руку и рассмеялась:
— Я тоже становлюсь сыщиком! Меня очень беспокоит все, что происходит в «Мекке». Что нужно от меня Синнифорду?
— Не знаю.