Расплата - читать онлайн книгу. Автор: Ли Ванс cтр.№ 49

— У вас чудесная семья, — говорю я мистеру Розье, когда он заходит в комнату, неся под мышкой парочку толстенных книг.

— Четверо детей, одиннадцать внуков и трое правнуков. Господь очень щедр ко мне. Вот. — Он протягивает мне чашку из пенопласта, наполненную кубиками льда, и небольшую пачку бумажных полотенец. — Вам необходимо приложить лед к ушибу на лице. Иначе у вас там будет синяк.

— Что это у вас? — спрашиваю я, помогая ему очистить пространство на столе для двух тяжелых томов.

— Русско-английский словарь и собрание сочинений Толстого. Мне понадобится пара минут, чтобы разобраться в кириллическом алфавите.

— Вам нужна моя помощь?

— Нет, — отказывается мистер Розье. — Я люблю отгадывать загадки. Я веду с детьми кружок по расшифровке кодов. В основном мы просто заменяем буквы цифрами, но нам нравится.

Я заворачиваю кубики льда в бумажное полотенце, а дедушка Кейши сосредоточенно изучает словарь, делая неразборчивым почерком пометки на обрывке бумаги.

— Так я и думал, — заявляет он, отрываясь от своего занятия. — Книга называется «Исповедь». Толстой написал ее — дайте-ка взглянуть… — Он открывает собрание сочинений и водит пальцем по титульной странице, — в тысяча восемьсот восемьдесят втором году.

— Вы ее читали?

— Много лет назад. Вам что-нибудь известно о Толстом?

— Вообще-то нет.

Мистер Розье прикладывает ко рту сложенные вместе ладони и задумывается.

— Толстой родился в русской аристократической семье в 1828 году. Прежде чем стать романистом, он служил в армии, а в юности был известным повесой, но в зрелые годы впал в депрессию. Первая половина «Исповеди» посвящена его борьбе с желанием покончить жизнь самоубийством. Вторая же описывает открытие им личной веры в Бога вне обрядов православной Церкви.

Никогда не знал, что Андрей религиозен. Поднимая книгу, я пролистываю страницы, пока не нахожу подчеркнутое и помеченное звездочкой предложение.

— Можете ли вы сказать мне, что здесь написано?

Мистер Розье одновременно просматривает английский и русский тексты, сравнивая названия глав и считая абзацы. Он снова обращается к своему словарю, а затем поворачивает ко мне русский вариант и отмечает предложение пальцем.

— «Есть ли в моей жизни смысл, который не будет разрушен неминуемой смертью?…»

У меня по спине бегут мурашки: зловещие слова почему-то вызывают в памяти дикие заявления Дэвиса о связи Андрея с террористами.

— И какой ответ предложил Толстой?

— Любовь к человечеству. Толстой отказался от богатства, высказывался против социального неравенства и стал выдающимся пацифистом. Произведения Толстого значительным образом повлияли на Ганди.

Я важно киваю, подозревая, что если я скажу мистеру Розье, что считаю подобные высказывания чушью, его отношение ко мне может измениться. Каждый отвечает за себя. Утопизм — философия для неудачников.

— Возможно, вы захотите взять это, — мистер Розье подталкивает книгу в мою сторону.

— Благодарю, но нет, я не очень интересуюсь религиозными текстами, — отвечаю я. Толстой никак не поможет мне разгадать тайну убийства Дженны. Я с большей пользой проведу время за файлами Андрея.

— Вероятно, основная идея здесь в том, что жизнь становится осмысленной только тогда, когда человек помогает другим, — говорит мистер Розье. — Например, жертвует деньги на библиотечные программы для детей, которых даже не знает.

— Хорошая мысль. — Мне не терпится продолжить свои исследования. — Я был бы вам благодарен, если бы вы показали мне, где я могу подключиться к Интернету.

— Разумеется. — Он встает. — Я здесь для того, чтобы помочь вам.

Мистер Розье отводит меня вниз по лестнице. Мы спускаемся на два пролета и оказываемся в плохо освещенном подвале, заполненном стеллажами с книгами. Здесь затхлый, но сухой и достаточно теплый воздух. В дальнем конце подвала, возле высокого решетчатого окна, стоит поцарапанный деревянный стол с компьютером и настольной лампой с потрескавшимся зеленым абажуром. Мистер Розье включает лампу, и на столешницу падает ромбовидное пятно желтоватого света.

— Вам нужно что-нибудь еще?

— Можно бумагу и ручку или карандаш?

Он открывает ящик стола, в котором лежат погрызенные ручки и несколько листиков дешевой писчей бумаги со штампом магазина, торгующего разными мелочами для катеров.

— Чего только люди не забывают у нас, — поясняет дедушка Кейши. — Финансирование очень ограничено. Мы стараемся жить чем Бог пошлет. — Он смеется скрипучим, резким смехом.

— Спасибо, — говорю я. — Я очень благодарен за все, что вы делаете для меня.

— Не за что. Я заскочу к вам немного позже.

Мистер Розье медленно поднимается по лестнице, а я вынимаю свой новый мобильный телефон и проверяю, как он здесь принимает. Сигнал слабый, но сгодится. Я набираю номер Гарвардского клуба, а затем — своей голосовой почты. По-прежнему ничего. Разочаровавшись, я включаю компьютер, захожу в почтовый ящик, который я создал на Yahoo, и скачиваю каталог Андрея. Я щелкаю на нем и натыкаюсь на диалоговое окно, требующее ввести пароль.

Дмитрий говорил, что код сигнализации Андрея совпадал с его паролем для входа в компьютерную сеть, просто цифры были заменены буквами. Если мой друг использовал тот же пароль, чтобы защитить свой каталог, я, вероятно, смогу вычислить его. Сначала я ввожу цифровой код сигнализации — 8657869 — надеясь, что мне повезет. Увы. Тогда, сверяясь с клавиатурой на мобильном, я записываю на листке бумаги группы букв, стоящие под каждой цифрой на клавиатуре, и внимательно рассматриваю их. TUV — MNO — JKL — PQRS — TUV — MNO — WXYZ. Надеюсь, слово-пароль Андрей загадал на английском, а не на русском или немецком языке. И хотя можно составить тысячи буквосочетаний, только ограниченное число комбинаций гласных, согласных и суффиксов будут обладать смыслом. Я молча артикулирую различные комбинации, решив быть терпеливым. Внезапно у меня с языка срывается знакомая комбинация, и я резко выпрямляюсь на стуле. T-O-L-S-T-O-Y. Мое сердце колотится от радости, я ввожу имя в компьютер и нажимаю кнопку ввода. Перед моими глазами на экране открывается таблица Excel. Она включает десятки взаимосвязанных страниц, в каждой из которых — сотни записей. Это очень напоминает финансовую ведомость. Взволнованный тем, что наконец-то нашел что-то, что в состоянии понять, я беру ручку и начинаю делать записи. Возможно, в конце концов Толстой и поможет мне раскрыть убийство Дженны.

После получаса кропотливой работы с таблицей я понимаю, что страницы передо мной — записи торгов со стороны компании «Терндейл» и пяти клиентов. Около половины деятельности купли-продажи происходило в русских ценных бумагах, стоимость которых выражается в рублях, а вторая половина относится к торговле иностранной валютой, в основном между евро и долларом. Я откладываю данные о торговле иностранной валютой в сторону и решаю сконцентрироваться сначала на ценных бумагах. Им посвящена отдельная страница, на которой обозначается их ISIN [28] и где приводится средняя цена, определяемая на конец операционного дня в течение периода в четырнадцать месяцев. Последняя запись относится к августу. Записи торгов и цен связаны с отчетами о текущем положении дел и с совокупной стоимостью портфеля ценных бумаг клиента. Информации слишком много, чтобы разглядеть что-то конкретное помимо того факта, что компания «Терндейл», похоже, получала прибыль. К счастью, Андрей также связал всю отчетность по торговой деятельности с серией страниц, детализирующих движение денежных потоков. Один австралийский профессор, безумно влюбленный в свое дело, научил меня основам судебной бухгалтерии в мою бытность студентом Школы бизнеса, причем его основополагающее правило звучало так: всегда следуй за деньгами.