Держава богов - читать онлайн книгу. Автор: Н. К. Джемисин cтр.№ 107

Я обеспечил сохранность шарика и распрощался.

Я направился прямиком в Южный Корень, где сообщил сперва Гимн, а потом и Ахаду, что некоторое время поживу в Небе.

Гимн расстроилась по этому поводу куда больше, чем я ожидал, – не в пример своим родителям, которые явно дождаться не могли, когда я окончательно съеду. Гимн почти все время молчала, помогая мне собирать скудные пожитки (все, мною нажитое, уместилось в одну матерчатую сумку). Но когда я уже повернулся к порогу, девочка поймала мою руку и всунула в ладонь две вещицы. Первой был стеклянный нож того же цвета увядших листьев, что и мои глаза. Гимн явно вложила в прозрачный клинок немало труда. Лезвие было отполировано до зеркального блеска, и она умудрилась даже снабдить его латунной рукояткой от кухонного ножа. Второй подарок представлял собой горсть бусин разных цветов и размеров. Каждая была сработана из камня или стекла и украшена тонкой гравировкой, изображавшей континенты и облака. Тонкие сверленые отверстия позволяли составить из них ожерелье и разместить на шнурке рядом с Эн.

– Откуда ты узнала? – изумленно спросил я, когда Гимн высыпала бусины мне в ладонь.

– Узнала о чем? – Она смотрела на меня как на полоумного. – Я просто вспомнила тот старый стишок про тебя. Ну, как ты Солнце спер ради забавы. Вот я и подумала, что Солнцу планеты вроде нужны, разве не так?

Если сравнивать с моим утраченным планетарием, бусы представляли собой жалкое зрелище. Но если принять во внимание любовь, с которой они делались… Да они были попросту великолепны, роскошны! Гимн поспешно отвернулась, когда я прижал их к груди, а я еле сдержался, чтобы не разреветься прямо у нее на глазах.

Явившись в «Герб ночи», я застал Ахада в весьма странном расположении духа. День клонился к вечеру, дом вскоре должен был распахнуть двери для посетителей, и я рассчитывал найти Ахада в кабинете. К моему удивлению, он сидел на заднем крыльце и вместо обычной сигары задумчиво вертел в пальцах сорванный цветок. Судя по выражению его лица, размышления были не самые радостные.

– Хорошо, – только и сказал он в ответ, когда я поведал ему о своем переезде обратно в Небо, и что Арамери из итемпанов в одночасье заделались йейнианцами, и, наконец, о том, что вскорости где-то будет возведен новый дворец.

– Хорошо? И это все, что ты имеешь сказать?

– Да.

Я, не сходя с места, придумал с полдюжины гадостей и оскорблений, которые он, по идее, должен был вывалить мне вместо этого спокойного «да», и нахмурился. С ним определенно что-то было не так. Но не мог же я напрямую спросить, что случилось. Он бы только посмеялся над такой попыткой заботы.

Поэтому я прибег к иной тактике.

– Между прочим, они все от тебя, – сообщил я. – Шахар и Декарта. Твои внуки. Вернее, правнуки.

Это наконец-то привлекло его внимание. Он поднял на меня взгляд и нахмурился:

– Что?..

Я пожал плечами:

– Я так понимаю, прежде чем покинуть Небо, ты переспал с женой Теврила Арамери.

– Прежде чем покинуть Небо, я переспал с половиной тамошних обитательниц. При чем тут это?

Я уставился на него:

– Да ты и вправду не знал!

А я-то думал, все было частью какого-то далеко идущего плана. Нахмурившись, я упер руки в бедра.

– Кстати, за каким хреном ты вообще съехал из Неба? Последний раз, когда я тебя там видел, ты был на пороге принятия в Главную Семью и уверенно продвигался к избранию следующим главой. Проходит несчастная сотня лет, и ты заведуешь домом со шлюхами в самой убогой части города! Как так?

Он прищурился:

– Устал я от всего этого…

– Устал? От чего именно?

– Да от всего.

Ахад смотрел прочь, в сторону городского центра и чудовищно огромного, отовсюду видимого ствола Мирового Древа: косые лучи предвечернего солнца окутывали его зеленовато-коричневой тенью. В первой развилке гигантского ствола поблескивало перламутрово-белое пятнышко: Небо.

– Я устал от Арамери, – пояснил Ахад и снова уставился на цветок.

Тот был вполне обычным одуванчиком, одним из немногих цветов, выживающих в постоянных сумерках Тени. Похоже, он рос между камнями дорожки, что тянулась к заднему крыльцу дома. Я мог лишь гадать, чем скромный одуванчик привлек внимание Ахада.

– Чтобы упрочить свое главенство, Теврил женился на чистокровной, – продолжил Ахад. – Она доводилась ему троюродной кузиной со стороны отца или какой-то другой седьмой водой на киселе. Жена ни в грош его не ставила, и чувство было взаимным. Я совратил ее ради боковой ветви семьи, проживавшей за пределами Неба: они хотели, чтобы Теврил прогнал неверную жену и посватался к одной из их дочерей. Ну а мне нужны были деньги, чтобы с выгодой их вложить. Я взял предложенную ими плату и устроил так, чтобы Теврил непременно узнал об измене. Так вот, он даже не расстроился.

Ахад скривил губы.

Я медленно кивнул. Меня в этой истории удивило лишь то, как много времени ему понадобилось, чтобы понять.

– Примерно то же, что ты делал, пока мы были рабами.

Взгляд Ахада стал пристальным и опасным.

– Только с той разницей, что это был мой выбор. А это все в корне меняет.

– Да неужели? – Я прислонился к одной из колонн крыльца и сложил на груди руки. – В обоих случаях тебя использовали. Не вижу особой разницы.

Он промолчал. Это молчание, как и то, что в дальнейшем он оставил Небо, само по себе являлось ответом. Я вздохнул.

– Когда ты съезжал, жена Теврила, наверное, была беременна, – сказал я и пометил себе: по возвращении во дворец уточнить, что и когда происходило. Но реальной надобности в том не было. Дека был живым свидетельством его связи.

– У меня не может быть детей, – устало проговорил Ахад, и чувствовалось, что он не впервые повторял эти слова. Неужели так много женщин желало зачать от его горького и бессердечного семени? Невероятно!

– Раньше не могло. Пока у нас не было богини жизни и смерти, а ты представлял собой просто часть Нахи, его бледное дневное отражение. Потом появилась Йейнэ и наделила тебя целостностью. И вручила тебе дар, утраченный богами в момент смерти Энефы. Мы все вернули его себе, когда Йейнэ заняла место Энефы.

«Все, кроме меня», – мог бы я добавить, но не стал. Это ему и так известно.

Некоторое время Ахад в хмурой задумчивости созерцал висевший в пальцах цветок.

– Ребенок… – Он хмыкнул. – Ну и дела.

– Говорят, это был сын.

– Сын. – Мне показалось или в его голосе действительно прозвучало сожаление? Или некий оттенок безразличия, принятый мною за сожаление? – Пришел неведомым, а теперь его уже нет…

– Он был демоном, дурень ты этакий. И очень возможно, что Ремат, Шахар и Декарта – такие же демоны.