Зимняя сказка - читать онлайн книгу. Автор: Марк Хелприн cтр.№ 97

– Прежде всего я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы позволяете мне оставаться самим собой. Я рад! Я очень рад! Какие дни! Какое солнце! Какие подчиненные!

Он развернул кресло и в течение пяти минут молча смотрел в окно, не обращая никакого внимания на застывших в напряженном ожидании членов редакционного совета. Какое ему было до них дело? Он платил им по двести тысяч долларов в год именно за то, что они встречали его появление аплодисментами, восхищались всеми его идеями (скажем, им очень понравилось его предложение выращивать шампиньоны в свободных банковских ячейках) и были согласны на любой псевдоним. Наконец он очнулся и обвел взглядом участников заседания.

– Лало, Хермуп, Боливия, Бибай, Монпель, Ньюмен, Тиран, Цейлон, Джеранайлс, Аризона, Скарлок. Я рад видеть вас здесь. Рад и тому, что все вы смертны. Послушайте, что я вам скажу. Что произойдет, если мы возьмем все то, что существует в этом мире, и поделим или умножим на единицу? Мир от этого нисколько не изменится! Может быть, в эту самую минуту кто-то делит его на единицу, а мы об этом даже не подозреваем! При одной мысли об этом я начинаю обливаться потом…

Члены правления недоуменно переглянулись, но не вымолвили ни слова.

– Я попытаюсь огласить основные пункты сегодняшнего заседания и начну его, конечно же, с пункта «а»… Что касается второго пункта, то он мне, честно говоря, не очень нравится. Мне кажется, нам лучше вообще забыть о нем.

– Прекрасная мысль! – воскликнул Скарлок Тайра (согласно документам, он носил имя Финни Пилок).

– Пункт «эль». Не забывайте о том, что мы живем в корпоративную эпоху. Марсель Эйпэн поведал мне о небольшой электронной компании, основанной им в Индии. Выстроить ее снизу доверху ему помогли специалисты из школы бизнеса, и им это, надо сказать, удалось. Соответственно, не далее как в будущий понедельник головная корпорация «Гоуст» претерпит серьезную перестройку и распадется на отдельные кластеры, макрокластеры, микрокластеры, группы, микрогруппы, мини-группы, макроформирования, суперформирования, квазиагрегаты и пинги, что позволит ей обрести еще большую устойчивость и стабильность. К примеру, секретарь, ведавший до недавнего времени отделом недвижимости классификационного департамента, теперь станет пингом секретарского кластера группы недвижимости классификационного макроформирования, которое, в свою очередь, является квазиагрегатом финансового суперформирования.

Члены правления нервно улыбались, постукивали пальцами по крышке стола и старались не смотреть друг на друга.

В течение следующих двух с половиной часов Крейг Бинки вдохновенно излагал им свои безумные идеи (чему способствовал съеденный им прямо в зале заседаний обед из семи блюд). Он искренне считал себя главным героем эпохи и полагал, что и через тысячу лет люди будут называть двадцатый век веком Крейга Бинки, а его музыку и искусство бинкианскими или бинкинистическими (он рассматривал и такие неологизмы, как «бинкианство», «бинкини» и «бинкитюд»).

«Гоуст» и без того являл собою нечто престранное. Первую скрипку в нем играли сановитые авторы заголовков, никогда не интересовавшиеся содержанием соответствующих статей. К примеру, под заголовком «Эвтаназия в Маниле» мог идти материал о строительном буме в Норвегии или об универмаге, находящемся в городке Хартфорд, штат Коннектикут. Статья о новом виде репеллента для отпугивания насекомых, разработанного в университете штата Айова, носила название «Королева Лондона», а речь гарвардского биохимика при вручении ему Нобелевской премии была озаглавлена «Африканский повеса сводит счеты с жизнью». Первая полоса «Гоуст» пестрела заголовками. В отличие от прочих таблоидов «Гоуст» вообще не помещал под ними никаких статей и тем не менее пользовался безумной популярностью. Одним из самых ярких перлов Гарри Пенн считал набранную огромными буквами шапку «Умершая супермодель возбудила иск против скакуна».

Несмотря ни на что, тираж и доходы «Гоуст» постоянно росли. Со стороны казалось, что Крейга Бинки защищает некий таинственный дух.

Сам издатель и владелец «Гоуст» в этом никогда не сомневался. Однажды Крейг Бинки явился в кабинет Гарри Пенна и потребовал немедленного закрытия «Сан», сославшись при этом на духа, спеленавшего его путами, завладевшего его волей и велевшего огласить такое требование. Гарри Пенн сосал леденец, что придавало ему еще более ироничный вид, чем обычно. Он покатал конфету во рту и, немного подумав, Гарри Пенн спросил:

– Крейг, а расписки он тебе, случаем, не оставил?

Воцарилась тишина, в течение которой очевидная неспособность Бинки преодолеть это препятствие запрудила комнату, словно сотни серебряных долларов прорвали его карманы, водопадом скатились по ногам и разлетелись по всей комнате.

– Потому что, Крейг, – стоял на своем Гарри Пенн, – без расписки мы никак не можем удовлетворить твое заявление.

В остальных же случаях Крейг Бинки ни минуты не сомневался в своем величии. Гарри Пенн, проживший едва ли не целый век, никогда не встречал столь же самовлюбленных и беспринципных людей.

Желая избавиться от оппонентов и осчастливить человечество своими размышлениями, он регулярно помещал в разделе писем полуанонимные (подписанные только его именем и первой буквой фамилии) материалы, в которых все читатели «Гоуст» тут же узнавали незабываемый стиль владельца газеты: «Крейг Бинки считает, что на третьем этаже должно быть меньше фонтанов, и он добьется своего» или «Все жители Нью-Йорка читают «Гоуст», потому что ее издает сам Крейг Бинки».

Он гордился своим знакомством с множеством влиятельных людей, пил дорогие вина (и родниковую воду, доставлявшуюся специально для него с Сахалина) и обедал только в самых дорогих ресторанах, где один гренок (миндальный или в желе) стоил примерно столько же, сколько обычный рабочий зарабатывал за два дня. Он считал себя суперменом. Вероятно, именно по этой причине он так любил устраивать в собственную честь банкеты.

Несмотря на все вышесказанное, Крейг Бинки и его «Гоуст» играли для Гарри Пенна и для «Сан» роль противовеса. В каком-то смысле они не могли обойтись друг без друга – где-нибудь, в той или иной форме. В данном же случае вышло так, что здания их редакций располагались одно напротив другого.

Если бы круглый год в Нью-Йорке стояла июньская погода, он превратился бы в земной рай. Не случайно в начале июня принимаются неожиданные решения, появляются неведомо откуда взявшиеся силы, разыгрываются локальные войны и начинаются или заканчиваются любовные истории. Это понимал даже Крейг Бинки.

В один из таких замечательных июньских деньков, когда печатники валялись на солнышке, лениво наблюдая залетающими от цветка к цветку пчелами и прислушиваясь к доносившейся с тенистых улочек музыке духовых оркестров, на крышу здания «Гоуст» сел вертолет, доставивший из аэропорта курьера по особым поручениям. Не успел остановиться винт машины, как курьер спрыгнул на площадку, подвернул ногу, словно Джон Уилкс Бут, и похромал к кабинету Крейга Бинки.

Он миновал приемную и попытался проникнуть в святая святых редакции, однако на его пути тут же стали Алерту и Скруту, за плечами которых виднелся сам Крейг Бинки, выступавший перед советом директоров. Секретарша Бетти Васки попыталась призвать незнакомца к порядку.