Алмазная принцесса - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 10

Татьяна Степановна отхлебнула пустого чая, а Бонни тут же выпросил у нее кусок сахара. И умостил, конечно, свою голову у нее на коленях.

– Я тогда в милицию побежала, – продолжала посетительница, – только там со мной и разговаривать не стали! Как услышали, что племянница одинокая, бездетная да молодая, так чуть не на смех меня подняли. Мало ли где и с кем она могла загулять, говорят, тем более что у нее выходной. Сами понимаете – дело молодое. Идите, мамаша, домой и сидите тихо, не отнимайте время у государственных служащих. Ну поругаете ее потом, когда вернется, проведете, как говорится, воспитательную работу.

Выслушав все это, да еще после бессонной ночи, Татьяна Степановна почувствовала себя так плохо, что едва не упала в обморок там же, в коридоре казенного учреждения. Дежурный пожалел ее, дал воды запить лекарство и бесплатный совет – самой обзванивать все городские больницы: мало ли – племянницу машина сбила или имело место ограбление с членовредительством, человек без сознания лежит, а личность установить не могут.

Вот как помогли.

– А что же вы хотели? – прервал ее дядя Вася самым милицейским голосом. – Такой порядок…

Очень мне не понравился его голос и взгляд. Еще бы гражданкой Татьяну Степановну назвал и протокол допроса на столе разложил! Человек к нам за помощью обратился, а у нас и слов нормальных для него нету! Никакого сочувствия!

Три дня Татьяна Степановна провела за телефоном. Ничего, конечно, не выяснила, отвечали везде в больницах не слишком вежливо, приглашали приехать в морг и смотреть там неопознанные женские трупы. Она не решилась – чувствовала себя очень плохо. Съездила только в магазин цветочный, в «Виолетту» эту самую, узнала, что Таня в тот день пораньше с работы ушла и вроде бы кто-то на машине ее встречал. И все, больше никаких сведений. Директриса шипела и плевалась, как кобра, сказала, что она Окуневу и так бы уволила, потому что недисциплинированная и в последний день ей нахамила.

Татьяна Степановна совсем пала духом и сегодня утром отправилась в милицию. Заявление они взяли, но Татьяна Степановна поняла, что вряд ли милиция чем-то поможет. Только пообещали вызывать, если труп подходящий найдут, вот и все.

Посетительница вздрогнула и обхватила себя руками, как будто внезапно потянуло холодом, как из морга. Бонни, недовольно ворча, поднял голову.

Так я и знала! Этот паршивец выпустил на юбку-джерси солидную порцию слюны. Костюмчик был еще довольно приличный… Ну что же, теперь не будет!

Татьяна Степановна находилась в таком подавленном состоянии, что не заметила пятна на юбке, а Бонни тут же как ни в чем не бывало улегся обратно.

– Так что вы от нас хотите? – нарушил дядя Вася затянувшееся молчание.

– В милиции Таню какой-то шалавой представили, – пробормотала Татьяна Степановна, – не знаю, может, и есть такие девицы, которые могут с места сорваться и загулять на неделю, никого не предупредив, но только не моя племянница. Мать ее воспитала не то чтобы в строгости, но по-человечески, Таня всегда ей звонила, если задерживается. А тут – четвертый день ни слуху ни духу.

– Она вам не говорила, может, собиралась куда? – спросила я, переглянувшись с дядей Васей.

– Никуда она не собиралась, но нервничала очень, – призналась Татьяна Степановна, – так что мое сердце не на месте. Не иначе плохое что-то случилось с Танечкой моей…

Снова промокнула она слезы на глазах.

– Есть у вас мысли какие-нибудь на этот счет?

– Тут и думать нечего! – сказала Татьяна Степановна, видимо, на что-то решившись. – Он ее и убил!

– Да кто же? – скучным голосом спросил дядя Вася.

– Да муж ее бывший, Валерка! Окунев Валерий Петрович! – отрапортовала посетительница.

– Та-ак… – тихонько протянул дядя Вася, – приплыли.

И вызверился на меня – мол, говорил же, чтобы не соглашалась на встречу с полоумной теткой, вон сколько времени зря потеряли. Мало ли что с ее племянницей случилось – в России, по статистике, каждый год тридцать тысяч людей бесследно исчезают! Жалко, конечно, но тут никакая милиция не поможет, а мы уж тем более.

– И зачем, по-вашему, ему понадобилось убивать бывшую жену? – Я тоже испытала некоторое недоверие к словам нашей гостьи. – Из-за квартиры, что ли?

– И ничего подобного, – невозмутимо ответила она, – вовсе не из-за квартиры. Он как ушел, сразу выписался, да и прописан был без права на жилплощадь. А только она про него что-то знала и могла помешать свадьбе с той подружкой-то, которая увела его.

– Да что она про него знать могла? – усмехнулся дядя Вася. – И потом, кто брошенным женам верит? Уж они-то, ясное дело, такого наговорят, лишь бы нагадить напоследок…

– Вы так говорите, потому что подробностей не знаете, – Татьяна Степановна упрямо поджала губы, – там случай непростой…

Она поерзала на стуле, настраиваясь на долгий рассказ, дядя Вася тяжко вздохнул, сообразив, что отвертеться не удастся. Только Бонни не шелохнулся, за что я была ему благодарна – пока хоть вопрос об измазанном костюме не стоял на повестке дня!

Сестра Татьяны Степановны Лида была женщиной скромной, тихой и малообщительной. С людьми сходилась трудно, зато если уж дружила, то крепко и преданно. Лида рано уехала из отчего дома в Острове – поступила в институт, вышла замуж за парня со своего курса, да так в городе и осталась. Но это уж потом произошло, а пока, как приехала Лида в Петербург, так подружилась с девчонкой из своей группы. Были они не разлей вода, вместе все пять лет провели, вместе и замуж выходили, попросили в загсе в один день расписаться. И пошла у них дружба семейная – вместе все праздники отмечали, вместе в отпуск ездили. Но это потом, когда дети подросли, а родились у обеих подружек детки с разницей всего в один месяц, и обе девочки. Молодые мамы часто вместе гуляли, так что дочки их тоже подружились, считай, раньше, чем заговорили, – с колясочного возраста.

Шло время, Лида с мужем тяжелым трудом заработали от завода квартирку двухкомнатную, дочка Танечка росла всем на радость – красивая, послушная и ласковая. У Лены, подружки-то Лидиной, все не так гладко оказалось. То есть материально-то жили они гораздо лучше, родители Лене помогали, квартиру кооперативную построили, машину купили, гарнитур мебельный финский. Жить бы да радоваться, вот только с дочкой были проблемы.

Сначала-то никто ничего не замечал – просто все, что маленькой Танюшке легко давалось, Оленьке приходилось долго добиваться. Тут надо должное матери ее отдать, Елене, уж она-то все силы дочке отдавала, работу бросила, себя ребенку посвятила. Выправилась девочка, в школу пошла, училась не так чтобы хорошо, но и не на двойки. Ну мать, конечно, и тут в первых рядах – все учительницы у нее обласканы, всем подарочки к праздникам или еще какие услуги оказаны. Но все равно непросто было с Олей – некрасивая она росла, нелюдимая и злая. Ребята в школе ее не любили, подруг не нашлось. И взрослый-то человек не сразу поймет, что у ребенка что-то с психикой не в порядке, а уж детям-то как объяснишь… Очень Елена по этому поводу переживала, да и то сказать – какая мать за свое дитятко душой не болеет? А которой все равно, так та не мать, а кукушка…