Осиная Фабрика - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Бэнкс cтр.№ 38

Я надел темные очки и коричневые “Поляроиды” сделали цвета ярче. Я начал потеть как только вышел из дверей. Теплый, почти не охлаждающий ветерок нерешительно пытался дуть со всех сторон и приносил запах травы и цветов. Я размеренно шел тропинке, по мосту, по берегу залива и вдоль течению ручья, перепрыгивая через небольшие его ответвления и притоки, направляясь к участку, где можно строить дамбы. Потом я повернул на север, поднялся на цепочку смотрящих на море дюн и шел по их песчаным верхушкам, не обращая внимание на жару и усилие, которое потребовалось для карабканья по их южным склонам, я хотел смотреть на юг.

Воздух дрожал на жаре, все стало неопределенным и колеблющимся. Когда я дотронулся до песка, он оказался раскаленным, насекомые всех форм и размеров жужжали и толклись вокруг меня. Я отмахивался от них.

Вытирая пот, время от времени я смотрел в бинокль, поднимал его к лицу и смотрел на округу сквозь колеблющийся от тепла воздух. Кожа головы чесалась от пота, промежность тоже чесалась. Я чаще, чем обычно, проверял вещи, которые принес с собой, рассеянно взвешивая на руке мешочек с железками, трогая нож Боуи и катапульту на брючном ремне, проверяя, не потерял ли я зажигалку, бумажник, зеркальце, ручку и бумагу. Я выпил воды из фляжки, хотя вода была уже теплая и затхлая.

Когда я посмотрел на песок и лениво плещущее море, я увидел интересные штуки, выброшенные прибоем, но я остался в дюнах; когда было нужно, я поднимался на высокие дюны, двигаясь на север через ручьи и болотца, за Воронку и место, которое я никак не назвал, откуда улетела Эсмерельда.

Я думал об обоих только после того как прошел мимо.

Примерно через час я повернул от моря, потом на юг, шел вдоль последних дюн, смотрел на неровные пастбища, где овцы медленно, как опарыши, двигались и ели. Один раз я остановился и наблюдал за огромной птицей, которая кружилась высоко в чисто голубом небе, поднимаясь по спирали на восходящих воздушных потоках, она поворачивала туда и обратно. Ниже ее летали несколько чаек, их крылья были расправлены, белые шеи указывали в разные стороны, чайки что-то искали. Высоко на склоне дюны я нашел мертвую лягушку, высохшую, на спине ее запеклась кровь, лягушка была вся в песке, и я удивился, как она туда попала. Вероятно, ее уронила птица.

Наконец я одел зеленую кепку, защитив глаза от блеска солнца. Я прошел по дорожке, которая была на одном уровне с островом и домом. Я шел, останавливаясь посмотреть в бинокль. Легковушки и грузовики блестели сквозь деревья, дорога была примерно в миле от меня. Пролетел вертолет, скорее всего он направлялся к буровым или нефтепроводу.

Сквозь ряды молодых деревьев я дошел до свалки вскоре после полудня. Я сел в тени дерева и внимательно проинспектировал свалку, используя бинокль. Зарегистрировал несколько чаек, но людей не было. Небольшой дымок поднимался от костра в центре свалки, вокруг него был разбросан мусор из города и его окрестностей: картон и черные пластиковые мешки, блестящая, местами побитая, белая поверхность старых стиральных машин, газовых плит и холодильников. Бумажки поднимались и с минуту кружились в начинающихся смерчиках, но падали обратно. Я прошел по свалке, смакуя ее гнилой, сладковатый запах. Я ударил по нескольким обломкам, перевернул пару интересных кусков ботинком, но не смог рассмотреть ничего стоящего. Одна из причин, по которой в прошлые годы мне начала нравиться свалка, была та, что она никогда не остается прежней, она движется как нечто огромное и живое, расползаясь как громадная амеба, поглощая землю и мусор. Но сегодня она выглядела усталой и скучной. Из-за этого я был нетерпелив, почти сердит. Я бросил пару флаконов из-под аэрозолей в слабый костер, горящий в центре свалки, но даже это мало меня развлекло, они тихо хлопнули в бледных языках пламени. Я ушел со свалки и снова двинулся на юг.

В километре от свалки, около ручейка, было большое бунгало с окнами на море. Оно было заперто, на неровной дороге, ведущей к дому и в дюнах за ним не было свежих следов. По этой дороге Вилли, один из друзей Джеми, однажды прокатил нас на микроавтобусе, мы ездили по песку и скользили вниз со склонов.

Сквозь окна я заглянул в пустые комнаты, там была старая разнокалиберная мебель, выглядевшая пыльной и заброшенной. Старый журнал лежал на столе, один угол его пожелтел от солнца. Я сел и допил воду в тени дома, снял кепку и вытер лоб носовым платком. Я услышал приглушенные взрывы вдали, где-то на берегу моря, самолет прогремел над спокойной водой и улетел на запад.

Недалеко от дома начинались низкие холмы, покрытые дроком и согнутыми ветром деревьями. Я навел на них бинокль, отмахиваясь от мух, и моя голова начала побаливать, а язык высох, хотя я только что выпил теплой воды. Когда я опустил бинокль и одел очки, я услышал это.

Кто— то завыл. Какое-то животное -Боже мой, надеюсь, подобные звуки издавал не человек — кричало, его пытали. Это был тонкий, агонизирующий вопль, нота, которую животное могло издавать только in extremis, звук, который не должно издавать ни одно живое существо.

Я сидел, и с меня капал пот, высыхал, я был болен от испепеляющей жары, но я задрожал. Я затрясся от холода с головы до ног как пес, отряхивающий воду. Волоски на тыльной стороне шеи отлепились от пленки пота и встали дыбом. Я быстро встал, зацепившись руками за теплую деревянную стену дома, бинокль колотился о грудь. Крик прилетел с холмов. Я поднял очки на лоб, взялся за бинокль, задевая им кости глазниц, когда боролся с колесиком, которое наводит резкость. Мои руки дрожали.

Черный силуэт, за которым тянулся дым, выстрелил из кустов. Он сбежал по склону, по желтеющей траве, под изгородью. Мои руки скачками двигали бинокль, я пытался следовать за силуэтом. В воздухе висел вой, тонкий и ужасный. Я потерял беглеца за кустом, затем снова увидел его, горящего, бегущего и прыгающего через траву и осоку. Рот у меня совсем пересох, я не мог глотать, я кашлял, но бежал за животным, оно соскальзывало и поворачивало, взвизгивало и подпрыгивало в воздух, падая и вскакивая. В нескольких сотнях метров от меня и на таком же расстоянии от подножия холма оно исчезло из вида.

Я быстро перевел бинокль обратно, посмотреть на вершину холма, тщательно проверил всю цепочку холмов, вдоль, вниз, обратно, вверх, опять вдоль, остановился пристально осмотреть куст, помотал головой, опять осмотрел все холмы. Какая-то безответственная часть меня подумала, что в фильмах, когда кто-то смотрит в бинокль, и зрители видят картинку, которую предположительно видит герой, это всегда восьмерка, лежащая на боку, но когда я смотрю в бинокль, я вижу более-менее правильный круг. Я опустил бинокль, быстро оглянулся вокруг, никого не увидел, тогда я выбежал из тени дома, перескочил через невысокий проволочный забор, обозначавший сад и побежал к холмам.

3

Около холма я постоял несколько секунд нагнувшись, так, что голова была на уровне колен, я тяжело дышал, пот капал с волос на траву у ног. Майка приклеилась к телу. Я уперся руками в колени и поднял голову, напрягая глаза, я рассматривал дрок и деревья на вершине. Я глянул вниз, на поля, на следующую линию кустов дрока, отмечавшую просеку железной дороги. Я побежал трусцой вдоль холмов, поворачивая голову туда-сюда, пока не нашел пятно горящей травы. Я его затоптал, поискал следы и нашел их. Я побежал быстрее, не обращая внимания на протестующие горло и легкие, снова нашел горящую траву и занимающийся куст дрока. Я их потушил и двинулся дальше.