Умри, моя невеста - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 21

Он вытащил из нижнего ящика стола сверток и, развернув его на ладони, протянул Старовому. Я увидела, как глаза Боброва расширились от изумления и недоверия. На белом лоскуте лежал черный пистолет. Австрийский «глок», я сразу его узнала.

Старовой просверлил его глазами, потом перевел взгляд на Боброва и процедил:

– На каком основании, говорите? Понятые, сюда!

В кабинет испуганно протиснулись две робко переглядывающиеся девочки-продавщицы.

– Так, на ваших глазах производится изъятие… – сухим, казенным тоном принялся диктовать майор, а молодой сержант старательно застрочил протокол.

Бобров, стоявший рядом со мной и онемевший от увиденного, нервно дергался и чуть было не подпрыгивал на месте.

– Таким образом, считаю необходимой мерой взятие подозреваемого под стражу, – заключил тем временем Старовой. – Распишитесь!

Девочки боязливо прошли по очереди к столу и поставили в протоколе свои подписи.

– А вы кто? – обратил на меня свое внимание майор.

– Помощник Всеволода Евгеньевича, – кратко ответила я, стараясь не выдавать своего недоумения.

– Вы бываете в этом кабинете одна? – спросил он.

– Нет, – почти честно ответила я.

– Нет? – Майор повернулся к Боброву и, так как тот продолжал молчать, удовлетворенно произнес: – Не-ет. Следовательно, так и запишем.

Затем он посмотрел на своего сотрудника в гражданской одежде. Тот шагнул вперед и, достав наручники, защелкнул их на запястьях Боброва. Всеволод Евгеньевич от страха вновь обрел дар речи. Он поднял свои закованные руки, взирая на них с каким-то ужасом в глазах, после чего быстро заговорил:

– Послушайте, это черт знает что! Вы вообще что себе позволяете?

– Все действия строго по инструкции, – невозмутимо произнес майор.

– Я уважаемый человек! – заголосил Бобров. – Я известный в городе общественный деятель! Я… Я главный редактор крупнейшей газеты, я меценат, в конце концов! Вы что, думаете, что можете вот так запросто со мной обращаться? Да я вас в пух и прах разнесу!

– Пожалуйста, лет через десять, – саркастически проговорил Старовой. – Когда вновь выйдете на свободу. И если сохраните к тому времени свои регалии.

– Что-о-о? – Бобров чуть не задохнулся. – Какие десять лет? За что?

– За убийство, – спокойно ответил майор.

– Какое еще убийство? – заорал Бобров. – Что вы хотите мне приписать?

Старовой неторопливо достал из папки несколько исписанных шариковой ручкой листков, перевернул первый из них и прочитал:

– Двенадцатого ноября, в три часа сорок минут, в собственной машине было обнаружено тело Боброва Михаила Всеволодовича, восемьдесят шестого года рождения. Смерть наступила приблизительно в два часа ночи от выстрела в висок из пистолета «глок», о чем свидетедьствует пуля, извлеченная из его тела.

Всеволод Евгеньевич моментально спал с лица. Он словно сдулся, как лопнувший детский шарик. Он уже не кричал, не возмущался и не грозил, а лицо его приобрело сероватый оттенок и какое-то жалко-растерянное выражение.

– Мишка? – шепотом произнес он, падая на стул и бессмысленным взглядом утыкаясь в стену.

Он прижал руки к лицу и несколько раз провел ладонями по щекам туда-сюда, словно делая массаж. Лицо у него при этом было такое, словно у него внезапно заболели все зубы. Он опустил голову и, покачивая ею из стороны в сторону, что-то прошептал себе под нос. Затем резко выпрямился и без эмоций спросил:

– Это точно? Достоверно установлено, что это мой сын?

– Абсолютно, – кивнул майор Старовой. – При нем были обнаружены документы, к тому же его уже опознала мать.

Всеволод Евгеньевич перевел взгляд на пистолет. Кажется, смысл происходящего стал доходить до него и показался столь чудовищным, что Бобров медленно приподнялся со стула и, тыча пальцем в оружие, с присвистом сказал:

– И вы что… Вы хотите сказать, что это… я?

Последнее слово он произнес совсем тихо. Майор молчал, как и все остальные. Потом сделал знак своему помощнику, и тот обратился к Боброву:

– Следуйте за нами.

– Куда? – спросил Бобров. – Куда вы собрались меня вести?

– В камеру, куда же еще! – не выдержал Старовой. – В следственный изолятор.

– Я никуда не пойду! – выкрикнул Бобров, тряся руками, словно пытаясь сбросить наручники. – Не имеете права! Я не убивал Михаила!

Он закрутил головой, словно ища поддержки. Однако никто из персонала не выступил в его защиту. Да и что можно было сказать, когда налицо столь весомая улика? Бобров в отчаянии взглянул на меня.

– Подождите, – вмешалась я. – Дело в том, что ночью Всеволод Евгеньевич был дома.

– Вот как? – живо повернулся ко мне майор. – Вы это подтверждаете?

– Да, – сказала я.

– Можете дать показания? – Он выхватил ручку. – Вы были с ним? Со скольки до скольки, чем занимались?

Я подавила досадный вздох. Дело разваливалось.

– Я не была с ним, он спал со своей женой.

– Откуда же вы можете наверняка знать, что он был дома? Вы что, тоже ночевали там?

– Да, я временно проживаю в доме Всеволода Евгеньевича.

– И вы втроем были в его спальне? – не сдерживая усмешки, уточнил Старовой.

– Нет, – сквозь зубы отрезала я. – Я была в своей комнате.

– Вы его видели в два часа ночи? – продолжал пытать меня майор.

– Нет.

– Заглядывали в комнату, слышали его голос?

– Нет.

Старовой смерил меня выразительным взглядом. На его губах играла полупрезрительная улыбка. Она была настолько издевательской, что я с трудом подавила желание врезать ему по губам – навыки телохранителя приучили меня хранить хладнокровие и разум.

– Но я всю ночь была в его доме и не видела, чтобы он уезжал, – добавила я, уже понимая, что мои показания ничего не дадут и не спасут Боброва от заточения в следственный изолятор.

О своей ночной прогулке я благоразумно решила ничего никому не сообщать.

– Вы у окна всю ночь стояли? – продолжал язвить майор.

Я не стала отвечать. Майор повернулся к Боброву и сказал:

– Итак, алиби у вас нет – раз. Пистолет, из которого убили вашего сына, найден в вашем столе – два. Вашу ссору, при которой вы недвусмысленно обещали убить сына, слышали человек двадцать в кафе «Русь», и все это подтвердили – три. Вам этого мало?

Бобров лишь шумно дышал, переваривая услышанное.

– Итак, все ясно, – властно кивнул майор. – Вперед!

Подчиненный Старового поднял взгляд на Боброва. Тот уже несколько пришел в себя и вернул былую уверенность, а также инстинкт самосохранения. Выражение его глаз свидетельствовало, что он сосредоточенно размышляет над дальнейшими действиями и поисками выхода. Однако спорить с властями он больше не стал и проследовал за сотрудниками убойного отдела. У дверей кабинета он обернулся и, глядя прямо мне в глаза, произнес: