– И вам не кажется это слишком странным? – не отступалась
Эмили.
– Несомненно, это странно. Однако вкусы бывают всякие. Так и
инспектор сказал.
– Глупости это, – сказала Эмили. – Люди не совершают
беспричинных поступков.
– Ну, не знаю, – осторожно возразил майор Барнэби. –
Некоторые не совершают. Вы, мисс Трефусис, не совершите. А некоторые… – Он
вздохнул и покачал головой.
– Вы уверены, что они не были раньше знакомы с капитаном
Тревильяном?
Майор отверг это предположение. Тревильян обязательно сказал
бы ему об этом. Нет, нет, он и сам был удивлен, как и всякий другой.
– Значит, и он находил это странным?
– Конечно. Я вам только что сказал, что все мы были того же
мнения.
– А как миссис Уиллет относилась к капитану Тревильяну? –
спросила Эмили. – Старалась избегать его?
У майора вырвался легкий смешок.
– Что вы, ни в коем случае. Прямо проходу ему не давала, все
приглашала посетить их.
– О! – задумчиво протянула Эмили, помолчала немного и снова
заговорила: – Так она могла, и это вполне возможно, могла снять Ситтафорд-хаус
с целью познакомиться с капитаном Тревильяном.
– М-да… – задумался и майор. – Полагаю, могла. Пожалуй,
дорогой способ осуществлять свои намерения.
– Не знаю, – сказала Эмили. – С капитаном Тревильяном,
наверное, трудно было познакомиться иным способом.
– Да, пожалуй, трудно, – согласился друг покойного капитана.
– Любопытно, – сказала Эмили.
– Инспектор тоже об этом подумал, – заметил Барнэби.
Эмили вдруг почувствовала, что ее раздражает этот инспектор
Нарракот. Все, о чем она думала, казалось, уже было обдумано инспектором. Это
уязвляло самолюбие молодой женщины, которая считала себя проницательнее других.
Она встала и протянула руку.
– Спасибо вам большое, – сказала она просто.
– Если бы только я вам побольше сумел помочь, – сказал
майор. – Я прямой человек. А если бы был малость посметливее, может, и уловил
бы что-нибудь такое, что послужило бы для вас ключом. Во всяком случае, вы
можете располагать мною.
– Спасибо, – сказала Эмили. – Буду иметь в виду.
– До свидания, сэр, – откланялся Эндерби. – Я приду завтра к
вам с камерой, понимаете?
Барнэби что-то буркнул.
Эмили и Чарлз возвратились к миссис Куртис.
– Зайдем ко мне, – обратилась Эмили к Эндерби. – Надо
поговорить.
Она села на единственный стул, а Чарлз – на кровать. Сдернув
шляпу, Эмили бросила ее в угол комнаты.
– Теперь послушай, – сказала она. – Я думаю, что нашла некую
отправную точку. Может быть, я права, может быть – нет, но, во всяком случае,
есть мысль. Я уж тут всякого передумала по поводу этого столоверчения. Тебе
ведь случалось этим заниматься, не так ли?
– Да, случалось иногда. Но, конечно, не всерьез.
– Разумеется, не всерьез. Такими вещами занимаются в
дождливые дни и всякий раз обвиняют друг друга в подталкивании. Ну, словом, раз
ты участвовал, ты знаешь, как это происходит. Стол начинает по буквам выдавать
чье-то имя, имя кому-то известное. Очень часто его угадывают уже по начальным
буквам, но считают, что все это пустое и на самом-то деле ничего не получится,
и в то же время стол, как говорят, подсознательно подталкивают. Я хочу сказать,
что угадывание обязательно вызывает непроизвольный толчок, появляется следующая
буква, и дело сделано. И бывает, чем меньше вы этого хотите, тем чаще так
получается.
– Да, это верно, – согласился Эндерби.
– Я ни на миг не поверю в существование духов и тому
подобного. Но предположим, что один из тех, кто участвовал в игре, знал, что
капитана Тревильяна в эту минуту убивают…
– Ну, знаешь, – запротестовал Чарлз, – это уж чересчур!
– Необязательно же на самом деле так. Я думаю, что так могло
быть. Мы просто строим гипотезу, вот и все. Мы предполагаем, что кто-то знал,
что капитан Тревильян мертв, и не смог скрыть этого. Стол выдал его.
– Это, конечно, остроумно, – сказал Чарлз, – но я ни на
минуту не поверю, что это правда.
– Мы допустим, что это правда, – решительно сказала Эмили. –
Я уверена, что, раскрывая преступления, не надо бояться предположений.
– Да, да, я согласен, – сказал мистер Эндерби. – Мы
допустим, что это правда, раз ты так хочешь.
– И что нам надо сделать, – сказала Эмили, – так это как
следует изучить тех, кто участвовал в игре. Начнем с майора Барнэби и мистера
Рикрофта. Да-а, представляется совершенно невероятным, чтобы кто-то из них был
соучастником преступления. Затем идет этот мистер Дюк. Хм-м, в настоящий момент
мы ничего не знаем о нем. Он совсем недавно приехал сюда, и вполне возможно,
что он-то и есть этот зловещий неизвестный, участник какой-нибудь банды.
Поставим против его имени букву «икс». И вот, наконец, мать и дочь. В них есть
что-то страшно загадочное.
– Какая же им выгода от смерти капитана Тревильяна?
– На первый взгляд – никакой. Но если моя теория верна,
какая-то связь тут должна быть. Нам надо выяснить, в чем же она состоит.
– Хорошо, – сказал мистер Эндерби. – Ну а если нет?
– Что ж, начнем все сначала, – сказала Эмили.
– Слушайте! – вдруг крикнул Чарлз.
Он поднял руку. Потом подошел к окну и раскрыл его, и Эмили
тоже услышала звук, который привлек его внимание. Это был далекий звон большого
колокола.
Снизу донесся взволнованный голос миссис Куртис:
– Вы слышите – колокол, мисс, вы слышите?
Эмили отворила дверь.
– Что это? – спросила она.
– Это колокол Принстона, мисс, недалеко, в двенадцати милях.
Значит, убежал каторжник. Джордж, Джордж, да где же он? Звонят в колокол!
Каторжник на свободе!
Она прошла в кухню, и ее не стало слышно.
Чарлз закрыл окно и снова сел на кровать.
– Жаль, что все происходит не так, – невозмутимо сказал он.
– Что бы этому каторжнику сбежать в пятницу! Сразу бы наш убийца оказался вне
подозрений. И никаких поисков: голодный, отчаявшийся преступник вламывается в
дом, Тревильян обороняет свою крепость
[16]
, негодяй наносит ему удар. Все так
просто.