Безнадежность - читать онлайн книгу. Автор: Колин Гувер cтр.№ 59

Он садится на водительское место, захлопывает дверцу, но двигатель не заводит. Пальцы замирают на ключе зажигания, а взгляд утыкается в руль. Я смотрю на его руки со смешанными чувствами, потому что мне страшно хочется ощутить их вокруг себя. Мне хочется, чтобы они держали меня, поглаживали спину и волосы, пока он говорил бы, что всё будет хорошо. Но я гляжу на его руки ещё и с отвращением: прикасаясь ко мне интимно и нежно, он осознавал, что обманывает меня. Как он мог?! Быть со мной, зная то, что знал он, и позволять мне верить в ложь. Удастся ли мне когда-нибудь его за это простить?

— Я знаю, тебе слишком многое нужно принять, — произносит он тихо. — Уж я-то знаю. Я отвезу тебя домой, но завтра нам нужно об этом поговорить. — Он поворачивается и впивается в меня настойчивым взглядом. — Скай, ты не можешь обсуждать это с Карен. Понимаешь? Сначала мы с тобой должны сами во всём разобраться.

Я киваю, лишь бы отделаться. Неужели он ждёт, что ни слова не скажу об этом Карен?

Он поворачивается ко мне всем телом, наклоняется и кладёт руку на подголовник моего кресла.

— Я серьёзно, малыш. Знаю, ты не считаешь её способной на что-то такое, но пока мы не выясним больше, ты должна держать всё при себе. Если ты скажешь хоть кому-то, вся твоя жизнь изменится. Не торопись, обдумай. Пожалуйста. Пожалуйста, обещай, что подождёшь до завтра, пока мы не поговорим.

В его словах звучит страшный подтекст, пронзающий мне сердце, и я снова киваю, но на сей раз искренне.

Он несколько секунд наблюдает за мной, потом медленно отворачивается, заводит машину и выезжает на дорогу. Четыре мили до дома он не произносит ни слова, пока автомобиль не вкатывается на подъездную дорожку. Когда я открываю дверцу и ставлю ногу на землю, он берёт меня за руку:

— Погоди.

Я жду, но не оборачиваюсь. Так и сижу: одна нога в машине, другая на дорожке, взглядом уткнулась в дверцу. Он подносит ладонь к моему виску и убирает за ухо прядь волос.

— Ты как, нормально? Продержишься одну ночь?

Ну и вопросик! Я вздыхаю, откидываюсь на спинку и поворачиваюсь к нему лицом:

— А как ты думаешь? Какое сейчас может быть «нормально»?

Пристально глядя на меня, он гладит мои волосы.

— Это меня убивает… бросить тебя в таком состоянии. Не хочу оставлять тебя одну. Можно мне вернуться через час?

Он просит разрешения пробраться в мою спальню и лечь рядом со мной. Я мотаю головой и отвечаю срывающимся голосом:

— Нет. Мне сейчас тяжело в твоём обществе. Просто нужно побыть одной и подумать. Увидимся завтра, ладно?

Он кивает, убирает руку с моего лица, кладёт её на руль. И наблюдает, как я выхожу из машины и удаляюсь от него.

Переступая порог и проходя в гостиную, я надеюсь, что меня поглотит ощущение комфорта, в котором я так отчаянно нуждаюсь. Родные стены, чувство принадлежности к этому дому — вот что мне необходимо, чтобы расслабиться и отогнать рвущиеся наружу слёзы. Это мой дом, я живу здесь с Карен, женщиной, которая любит меня и сделает для меня всё, что бы там ни придумывал Холдер.

Стою посреди погружённой во мрак комнаты и жду этих чувств, но они не приходят. Я гляжу вокруг с подозрением и сомнением, представляю сейчас всю свою жизнь с совершенно иной точки зрения. Как же мне ненавистно это ощущение!

Пересекаю гостиную, притормаживаю у двери в спальню Карен раздумывая, не забраться ли к ней в постель, как маленькая девочка. Но у неё темно. Никогда прежде я не нуждалась настолько в её обществе, но что-то мешает мне открыть дверь. Возможно, я пока не готова видеть маму. И я прохожу дальше.

Полоска света пробивается под дверью моей комнаты. Кладу ладонь на ручку, поворачиваю и медленно открываю. Карен сидит на моей кровати. Заслышав шум, она поднимает на меня взгляд и вскакивает.

— Где ты была? — Выглядит встревоженной, а в голосе пробиваются ещё и нотки гнева. Или разочарования.

— С Холдером. Ты ведь так и не установила, в котором часу я должна возвращаться домой.

Она указывает на кровать:

— Сядь. Нам надо поговорить.

Сегодня всё в ней воспринимается как-то иначе. С опаской наблюдаю за мамой. Киваю и ловлю себя на том, что, кажется, стараюсь прикинуться послушной дочкой. Словно я в эпизоде из какого-то семейного фильма. Подхожу к кровати, сажусь, не очень понимая, почему она такая взвинченная. А вдруг она обнаружила то же, что сегодня обнаружила я? Это было очень кстати — чертовски облегчило бы предстоящий разговор.

Она устраивается рядом, поворачивается ко мне и заявляет твёрдо:

— Я запрещаю тебе с ним видеться.

Я дважды смаргиваю, потрясённая по большей части выбранной ею темой. Никак не ожидала разговора о Холдере.

— Что? — растерянно переспрашиваю я. — Почему?

Она достаёт из кармана мой сотовый и цедит сквозь стиснутые зубы:

— Что это такое?!

Нажимает кнопку и поворачивает телефон экраном ко мне:

— И что это, чёрт возьми, за эсэмэс, Скай? Они отвратительны. Он пишет тебе ужасные гадости. — Роняет телефон на кровать и обхватывает ладонями мои кисти. — Почему ты позволяешь себе общаться с человеком, который так мерзко к тебе относится? Мне кажется, ты достойна большего.

Она уже не повышает голоса. Тоже играет свою роль — встревоженной мамочки.

Я успокаивающе сжимаю её пальцы. Конечно, мне влетит за телефон, но нужно объяснить ей, что эти эсэмэс — совсем не то, что ей кажется. Глупый какой-то разговор, особенно на фоне тех проблем, с которыми я столкнулась. Детский сад да и только.

— Мам, он же несерьёзно. Он шутил.

Она издаёт разочарованный смешок и качает головой.

— С ним что-то не так, Скай. Мне не нравится, как он на тебя смотрит. Мне не нравится, как он смотрит на меня. Он купил тебе телефон, продемонстрировав тем самым неуважение к моим требованиям. А значит, тебе нужно трижды подумать, способен ли он вообще кого-то уважать. Неважно, шуточные эти сообщения, или нет, я ему не доверяю. И вряд ли тебе следует ему доверять.

Я вперяюсь в неё взглядом. Она продолжает говорить, но мысли в моей голове звучат всё громче и громче, заглушая слова, которыми она высверливает мой мозг. Ладони увлажняются, и сердце стучит в ушах. Все её правила, принципы, поступки проносятся перед моим мысленным взором, я пытаюсь разделить их, разобрать по главам, но не получается — они сливаются в общий поток. Я вытягиваю из мешанины в своей голове первый попавшийся вопрос и напрямик предъявляю его Карен.

— Почему мне нельзя иметь телефон? — спрашиваю я шёпотом.

Не уверена, прозвучал ли он достаточно громко, чтобы она услышала, но она умолкает. Значит, всё-таки услышала.