Королева эпатажа - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 64

Ему недавно исполнилось тридцать восемь, и он происходил из семьи знаменитых уральских заводчиков, некогда получивших дворянство и титулы из рук самого Петра I. Павел Николаевич был старшим сыном Николая Никитича Демидова, тайного советника и камергера, российского посланника во Флоренции. Его мать происходила из древнего рода Строгановых.

Николай Демидов слыл большим оригиналом и страстным коллекционером, который не жалел ни денег, ни времени на приобретение редкостей. Вообще он был горазд на эпатаж общественного мнения. Когда в Париже скоропостижно скончалась его супруга, Николай Демидов решил возвести на кладбище ПерЛашез роскошную усыпальницу в память о покойной. Вскоре пронесся слух, будто экстравагантная русская княгиня завещала два миллиона рублей золотом смельчаку, который отважится провести у ее надгробия 365 дней и 366 ночей. Сначала склеп сделался местом истинного паломничества, однако вскоре количество соискателей этого приза уменьшилось: к смельчакам являлся призрак усопшей княгини, предвещавший страшные несчастья. Младший брат Павла Николаевича, Анатолий, будущий герцог СанДонато, решил проверить слухи. Устроившись в углу усыпальницы, он вдруг увидел силуэт матушки, появившийся из легкой дымки у надгробия. Призрак княгини принялся отговаривать Анатоля от брака с особой императорской крови и уверять: брак сей грозит ему большими неприятностями… В 1840 году герцог СанДонато обвенчался с Матильдой Бонапарт, племянницей Наполеона, чем вызвал крайнее неудовольствие Николая I. В самых жестких выражениях император потребовал от Демидова расторжения брака с представительницей семейства заклятого врага…

Матушка, значит, не обманула!

Если Анатолий являлся олицетворением пословицы «В семье не без урода», то Павел Демидов отнюдь не был в этой семье паршивой овцой. Он получил блестящее образование. Проявляя «патриотическую ревность», в четырнадцать лет решил отправиться воевать против французов и для этого в 1812 году сформировал на средства отца специальный Демидовский егерский полк. Павел Демидов участвовал в Бородинском сражении. Однако затем карьеру Павел Николаевич сделал на гражданской службе. Он получил титул действительного статского советника, стал камергером двора, был награжден множеством орденов. В наследство Демидов получил горнорудные прииски на Урале и в Сибири, а также восемь фабрик, работавших на нужды армии.

Павел Демидов известен был своей страстью к коллекционированию. Его дом на Большой Морской больше напоминал восточный дворец, наполненный несметными сокровищами. Античные вазы, драгоценные полотна итальянских мастеров эпохи Возрождения, инкрустированная мебель красного дерева и столовое серебро, принадлежавшие когдато Людовику XIV, Демидов в свое время выкупил у герцогини Беррийской. Венцом его приобретений был знаменитый алмаз «Санси», некогда принадлежавший Карлу Смелому, затем утерянный, вновь найденный… легендарный, волшебный камень. Некоторое время он принадлежал барону Ниола де Санси, по его имени его и стали называть впоследствии. Герцогиня Беррийская продала Демидову алмаз за пятьсот тысяч франков, однако на самом деле камень обошелся ему гораздо дороже: пришлось ввязаться в многолетнюю судебную тяжбу с французским двором, считавшим камень достоянием короны.

Увлечение собирательством Павел Николаевич унаследовал от отца — Николы Демидова, приписанного к российскому дипломатическому корпусу во Флоренции.

Свои богатства — поистине несметные! — Павел Николаевич тратил отнюдь не только на коллекционирование, но и не на кутежи и красоток, хотя и того, и другого в его жизни было много. Он стал одним из крупнейших российских меценатов и благотворителей. В 1831 году по его инициативе Академия наук учредила специальные Демидовские премии, присуждавшиеся «за оригинальные творения во всех отраслях человеческих знаний, словесности и промышленности в своем Отечестве». Однако здоровье его было слабым. Чем дальше, тем меньше времени он проводил без инвалидного кресла.

Правда, явиться по приглашению императрицы во дворец он смог на своих ногах. Выслушал просьбу Александры Федоровны, а затем ее приглашение на придворный бал. Явился туда. Посмотрел в прекрасное, печальное лицо Авроры. И между двумя вальсами, которые не танцевал, конечно, изза своей болезни, сделал предложение.

И тут же Демидов выставил свои требования: он обеспечивает жене роскошное существование, а она никак не вмешивается в его жизнь, не пристает с разговорами и как можно реже появляется в гостиной.

Аврора так удивилась, что дала согласие…

9 ноября 1836 года они обвенчались. Поскольку слух о том, что Аврора — женщина роковая, смертельно опасная (ну как же, ведь двух женихов со свету сжила!), ожил в это время, на них держали пари: хватит Демидова удар в церкви или уже по выходе из нее? Ничего, и там, и там обошлось. Правда, во время свадебной церемонии Павел Николаевич сидел в инвалидном кресле, ну так что ж, дело житейское…

Свадьбу устроили в Гельсингфорсе, и по великолепию равных ей не было. Небо полыхало от огней фейерверка, столы ломились от диковинных яств, из фонтанов, сложенных по приказу Демидова, круглые сутки лилось французское шампанское.

Когда вернулись в Петербург, Аврора, соблюдая договор, старалась не надоедать супругу и как можно меньше показывалась ему на глаза, благо в огромном особняке на Морской имелось достаточно комнат, чтобы уединиться. А Павел Николаевич вдруг начал злиться на себя за эти дурацкие условия. Ему, наоборот, хотелось видеть жену как можно чаще. Своей утонченной, безусловной красотой она напоминала ему знаменитый алмаз Санси. В конце концов он подарил ей камень — и отменил свое категоричное распоряжение. Сам себя не узнавая, он вдруг взялся наряжать Аврору: подобрал ей гардероб, раздав горничным большинство ее старых платьев. А потом приказал (другого слова не подберешь) знаменитому живописцу Карлу Брюллову написать портрет несравненной красавицы, своей супруги.

…Светлое атласное платье с большим декольте, модный тюрбан (именно Павел Николаевич настоял на том, чтобы его водрузили на голову Авроры), дорогой соболиный палантин… Изумительные черты, совершенная линия покатых плеч, точеная шея… Портрет был написан Карлом Брюлловым в Петербурге в 1837–1838 годах.

(Кстати, интересна его судьба. Портрет находился в Италии на вилле Пратолино, которой до 1955 года владела Мария Павловна Демидова, в замужестве АбамелекЛазарева, внучка Авроры Карловны. Вилла досталась по наследству ее племяннику из рода Карагеоргиевичей. Потом вилла была продана, и все фамильные портреты остались в югославской королевской семье Карагеоргиевичей. В 1995 году портрет попал на аукцион «Сотбис». Торг за него напоминал настоящее сражение, ведь портреты кисти Брюллова очень редки на аукционах. Самыми серьезными покупателями, кроме Галины Вишневской, были заведующая отделом XVIII — начала XIX веков Третьяковской галереи Людмила Маркина и известный коллекционер Валерий Дудаков, представлявший один из банков, который был самым упорным соперником. В итоге портрет купила Галина Павловна Вишневская за 120 тысяч фунтов стерлингов, и ныне он находится в ее зарубежном собрании.)

Но вернемся в девятнадцатый век.