Осенние каникулы - читать онлайн книгу. Автор: Анна Дубчак cтр.№ 13

– Нет, я ему не разрешал ездить на машине… Пускай сначала поучится, сдаст на права, а там посмотрим…

– Ему вчера никто не звонил?

– Звонили Лари и Жорж…

– И все?

– Не знаю… Меня днем-то дома не было…

– А когда вы видели его последний раз?

– Часов в девять или в половине девятого… А почему вы меня об этом спрашиваете?

– Вам лучше еще выпить, Константин Андреевич… Мне нужно вам сказать что-то очень важное… И я не знаю, как подготовить вас к этому страшному известию…

Монахов вытаращил глаза и побледнел.

– Это связано с Германом?

– Да… С ним случилось несчастье…

– Они убили его, да? Эти скоты убили его? – Он поднялся, и Наталия увидела, как сжались его кулаки.

– Он погиб… – выдохнула она и опустила голову. Ей казалось, что она сделала все правильно: утром ему бы все равно позвонили и сообщили…

– Что с ним сделали? – услышала она словно издалека его голос. Он стал выше и тоньше.

– Я видела его в морге… Знаете, его как будто загрызла собака…

– Собака? Да вы что, с ума сошли?! Какая еще собака?

– Большая и черная, – неожиданно для себя сказала она. – Пока никто ничего не знает…

– Значит, вы пришли ко мне не случайно? И Сара все знала?

– Не сердитесь на нее… Она сильно переживает… Мы не знали, как вам это сообщить… Кроме того, мне важно было посмотреть на его фотографию, чтобы удостовериться в том, что я видела именно его… Вот потому-то я и спросила, не звонил ли кто ему утром или в обед… Понимаете, его нашли на кладбище, а это означает, что кто-то его туда вызвал… телефонным звонком или запиской…

– Записка? Да, была… Тридцать первого… Я сам достал ее из почтового ящика. Обычный белый листок, сложенный вчетверо, а на нем синими чернилами написано «Герману». Я прочитал, конечно…

– Ну и что там было?

– Там было написано: «1 ноября в 3 часа в „Арлекино“. А.». Я так понял, что ему какая-нибудь девица назначила свидание. Я еще спросила его, кто такая эта А., и он ответил, что это какая-то Настя…

– Настя, Анастасия… Вполне может быть…

Монахов встал.

– Я пьян, я едва стою на ногах… А может, мне все это приснилось? Скажите, я сплю? Где мой сын?

– Мне очень жаль… – Наталия тоже поднялась, подошла к нему и взяла его за руку. – По-дурацки все получилось… Вы извините меня, Бога ради, что я немного использовала вас… Расспрашивала о Литвиновой…

– Что? – Он посмотрел на нее, как на привидение, но потом, очевидно, вспомнив что-то, закачал головой: – Да-да, Ира Литвинова… В вас говорило не просто любопытство… Вы самая настоящая садистка… Сначала вы говорили мне об Ирочке, чтобы помучить меня, а потом захотели посмотреть, как я буду реагировать на смерть сына? Да кто вы такая, чтобы ставить надо мной такие эксперименты?

– Вы ошибаетесь… И если вы в чем-то не уверены, то спросите лучше у Сары… Она вам все объяснит, кто я и чем занимаюсь…

– Вы упиваетесь чужим горем… Уходите, я не могу вас видеть…

Она видела, как у него трясутся руки, и сама почувствовала озноб.

– Я могу отвезти вас в морг…

– А что прокуратура? Они знают о том, что случилось? – Он быстро трезвел, его уже колотила дрожь, а говорил он отрывисто, словно челюсти ему сводило судорогой.

– Прокурор Логинов ждет вас внизу, в машине…

Он поднял голову и с удивлением взглянул на нее:

– Игорь Валентинович? Вы уж простите тогда меня… Я уже совсем ничего не соображаю…

Лари посмотрел на себя в зеркало, затем повернул голову и ухмыльнулся, глядя на спящую женщину.

– Эй, Машка, просыпайся!

Женщина открыла глаза и, прикрывшись одеялом, громко зевнула.

– Ты что, уже уходишь?

Лари было пятнадцать лет, женщине – двадцать шесть.

Частная квартира, превращенная в дом свиданий, окупала себя с первого дня. Хозяйка Изольда Рыжова устраивала здесь встречи с малолетними девочками, подростками… Зная слабые места своих клиентов и понимая всю опасность своего весьма прибыльного бизнеса, она тем не менее шла на риск, приводя все новых и новых школьниц и школьников, родители которых ради денег способны были не только отдать свою десятилетнюю дочурку на ночь, но и вовсе продать в рабство.

Лари сюда привел отец, Зименков Борис Петрович.

– Изольда, я буду с Сашенькой, а уж Ларику моему пригласи Машу. – Он поцеловал руку элегантной, с рыбьими глазами Изольде и, подмигнув сыну, скрылся в одной из комнат.

Сашенька – двенадцатилетняя девочка, увидев его, соскользнула с кресла и скинула с себя халатик.

– Вам сделать, как в прошлый раз? – спросила она, усаживаясь ему на колени и невольно пачкая вымазанными шоколадом губами. – Или как я делала тому, толстому, в воскресенье?

От этих слов Борису Петровичу захорошело. И он, забыв о своем простатите, почувствовал себя настоящим мужчиной.

– Как хочешь… Ты все делаешь замечательно…

* * *

Лари же, привязав к спинке кровати руки Маши, крепкой загорелой девицы с короткими жесткими черными волосами и упругой кожей, молча сопя мучил ее, проникая по мере возбуждения во все мыслимые и немыслимые места женского тела и зверея от собственной неудовлетворенности и вседозволенности…

Когда она стонала от боли или просто кричала, ему хотелось сделать ей еще больнее, и тогда он доставал из кармана куртки перочинный нож, обмотанный изолентой, и, делая вид, что он играет им, вгонял его между бедер Маши, стараясь тем не менее не порезать ее…

Он балансировал между возможным и невозможным, получая от этого удовлетворение, а страх в глазах девушки воспринимал как должное.

«Ты сейчас находишься в таком возрасте, когда тебе интересно и любопытно все… Вот и пробуй… И запомни, что бы ты ни сделал, за все плачу я…»

О таком отце невозможно было и мечтать. В такие минуты Лари прощал ему все: и постоянные скандалы с матерью, которую отец унижал и даже иногда поднимал на нее руку, и его расстроенные нервы, из-за которых в доме ходили все на цыпочках и старались не дышать в присутствии отца, и его тиранские замашки, в результате которых они оба, Лари и его мать, были вынуждены иногда уходить из дома и ночевать у знакомых или соседей.

Отец был психопатом, так, во всяком случае, сказал про него Монахов, его шеф и друг, но сказал это скорее как о медицинском диагнозе, а не в иронично-презрительном смысле, в каком чаще всего употребляется это слово. А Монахов, равно и как Котельников, являлись для Лари авторитетами: вся эта дружная троица – Зименков, Монахов, Котельников – ядро бывшего «Трансгаза», оказавшись в предпенсионном возрасте, не только выжили, то есть оказались на плаву, но и смогли нажить себе приличный капитал лишь благодаря Монахову и отчасти Котельникову. Сумев быстро сориентироваться после развала государственной структуры «Трансгаза», одной из самых богатых организаций города, Монахов успел создать сразу три дочерних предприятия, которые, пользуясь стихийно списанным оборудованием и льготным кредитом, уже спустя полгода начали приносить прибыль. Не остановившись на этом, Монахов при помощи родственных связей Котельникова сумел вернуть себе практически весь транспортный парк и девятиэтажное здание бывшего «Трансгаза», которое впоследствии сдал в аренду трем крупным коммерческим банкам, ломбарду и риелторским фирмам.