Полукровка. Крест обретенный - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Константинов cтр.№ 18

— Это ложь!!! — взвился Габузов, и снова жуткое непонятное чувство потери, несправедливости и ненависти охватило его. — Это все подстроено! Это ловушка!

— Ты что, знаешь ее? — удивленно спросил Евтифрон. — Или просто за русских обиделся? Если так, то не бери в голову, Макар… Бабы, они ведь во всем мире одинаковые. И что им в любой момент может взбрести — никто не знает.

— Да, я знаю ее. Но это не она. В смысле — она не убивала.

— Может, ты еще знаешь кто убил?

— Знаю.

— И кто же?

— Скорее всего, один из зятьев Самвела. Некий Савва Кристионес…

При упоминании этого имени лицо Евтифрона мгновенно скривилось, будто бы он лимон съел. Грек поднес палец к губам и внимательно посмотрел на Габузова. Потом налил полный стакан вина и протянул Сергею.

— Выпей, Макар… Похоже, ты действительно что-то знаешь, раз так говоришь. Но как сказано в Святом Писании, во многих знаниях много печали.

Сергей вопросительно посмотрел на собеседника.

— Человек, чье имя ты только что произнес, очень хорошо знаком всем нам. Только здесь его чаще называют не Савва, а Рюпос.

— А что такое Рюпос?

— Это его любимое словечко. И, кстати, удивительно ему подходит. Переводится как «дерьмо».

— Ого! Даже так?

— Именно так. В бизнесе покойного Тер-Петросяна он ведает всей логистикой, в том числе портовыми погрузками. По большому счету, он-то и есть наш главный босс… Начальник порта ему в рот заглядывает: лучшие причальные стенки, лучшие подъездные пути, лучшие люди — все ему. Как Рюпос скажет, так оно и будет. При этом — законченный мерзавец. Нас, докеров, за людей не считает, платит сущие гроши. А рыпаться не смей — вмиг рассчитают. Здесь же на одно место — десять желающих. Причем половина из них — оборванцы, вроде тебя, Макар. Готовые работать за миску похлебки и стакан вина.

— А как же профсоюз? Я слышал, у вас в Европе с этим делом строго, — поинтересовался Габузов, проглотив обидное для себя «оборванцы».

— Вся верхушка профсоюза давно у него в кармане, так что жаловаться некуда. А до хозяина, Самвел-аги, хотя он-то как раз порядочный и всеми уважаемый человек… был… просто так не доберешься. А теперь и подавно, — махнул рукой Евтифрон и одним махом осушил свою кружку. — Значит, если я тебя правильно понял, Макар, ты знаешь что-то такое, что может очень не понравиться Рюпосу?

— Ты меня правильно понял, Кирьос Евтифрон.

— Люди говорили, что когда ты у нас появился, назвал себя адвокатом. Это правда? Или так? Павлин хвост распускал?

— Это правда.

— Значит, сможешь доказать, что это Рюпос, а не русская Самвел-агу убил?

— Я… могу попробовать. Вот только… языком я не владею. Да и к делу как подобраться? У меня ведь даже паспорта нет. И турку вашему теперь кучу денег должен.

— Знаю, люди Каджи мне уже шепнули про твои подвиги. Но если возьмешься, эти проблемы мы решим. Надеюсь, что адвокат из тебя лучше, чем грузчик. А если ты Рюпоса за решетку отправишь, обещаю, мы тебе всем портом скинемся. Хватит не только за погубленное вино заплатить, но еще останется… Ты какие машины больше любишь — немецкие, японские, итальянские?

— Я?… Даже не знаю. Итальянские, наверное…

— Замётано! — Евтифрон протянул Габузову свою волосатую лапищу, и тот постарался не сморщиться от чересчур крепкого рукопожатия. — Собирайся, Макар, отведу тебя к одному уважаемому человеку.

— Да, но… — замялся было Сергей Эдуардович. — Я ведь всего на полчаса отпросился. Мне работать надо.

— Успокойся, я все улажу. Считай, что теперь ты работаешь на всех нас…

* * *

Очередная таверна была старая, грязная и ветхая, и никак не оправдывала своего названия «Калэ нэсос» 18. По внешнему виду — нечто среднее между убежищем контрабандистов из советских кинофильмов и притоном на Лиговке из недавней питерской жизни.

Внутри оказалось прохладно, полутемно и пусто, если не считать сидевшего в самом углу здоровяка. Он уписывал мусаку, жадно запивая ее вином, а рядом на столе, словно краб, чернела разлапистая полицейская фуражка. «Похоже, местная красная крыша», — подумал Габузов. Он в нерешительности остановился на пороге, не зная как вести себя дальше, но Евтифрон толкнул его вперед, успев при этом ловко опередить и первым подскочить к толстяку.

— Калимэра, Арам. Вот этот сумасшедший, о котором я тебе говорил. Мы все — я, Сократ, Симон, Никомах и остальные — за него просим и ручаемся. Он парень честный, хотя и Макар. Ты же нас знаешь, Арам, мы зря и за кого ни попадя просить не станем.

— Грек? — важно проронил толстяк, непонятно к кому обращаясь, не то к Евтифрону, не то к Габузову.

— Я — армянин, — ответил Сергей, пытаясь придать голосу и позе как можно больше достоинства.

В ответ на него обрушился поток фраз, из которых он с трудом выхватывал знакомые армянские слова. В последней из них ему снова почудился вопрос, и он повторил как можно значительней:

— Я — армянин!

Полицейский посмотрел на него как на идиота и перешел на греческий. Снова ничего не понявший Габузов в третий раз, словно попугай, повторил:

— Я — армянин! — и только теперь сообразил, что все это время отвечал «бывшему коллеге» по-русски.

— Так какого же черта говоришь на какой-то тарабарщине?! — вскипел уже по-английски полицейский. — Говори, как есть, кто ты и откуда?

Он раздраженно отодвинул мусаку и выпил весь стакан залпом.

— Я русский армянин, из России и, между прочим, в прошлом ваш коллега, то есть юрист, следователь. Сейчас я попытаюсь вам все объяснить…

Былое смущение Сергея Эдуардовича вдруг резко сменилось профессиональным ментовским нахальством. Не дождавшись приглашения, он подвинул стул, уселся рядом с полицейским и даже щелкнул пальцами куда-то в пустоту, требуя вина. Как ни странно, но вино мгновенно принесли, и окончательно успокоенный одним лишь его видом, Габузов вкратце изложил ситуацию и свои соображения по поводу Рюпоса. Естественно, умолчав при этом о целом ряде моментов, выкладывать которые первому встречному полицейскому было бы верхом неразумия…

Из сбивчивого повествования Габузова страж местного порядка мало что понял. Разве что убедился, что странный русский действительно «в теме» и при этом наверняка знает больше, нежели рассказал. Но поняв это, полицейский не разозлился, а, напротив, впервые взглянул на Сергея с оттенком уважения. Из чего Габузов сделал вывод, что перед ним — настоящий профи. Нет, безусловно, «оборотень в погонах», но при этом профи.

Между тем полицейский перекинулся парой фраз с Евтифроном. И хотя из их краткого диалога Сергей Эдуардович сумел распознать всего лишь два знакомых ему слова — «Самвел-ага» и «Рюпос», судя по итоговой реакции греческий мент окончательно потеплел душой.