Дольче вита по-русски - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 54

– Гражданин Шильдиков, вы задержаны, – строго сказал Щеглов.

– За что? Я ничего такого не делал! Это провокация!

Один из оперативников обыскал задержанного и обнаружил пачку стодолларовых банкнот и еще несколько разнокалиберных купюр.

– Гражданин Шильдиков, вам придется объяснить следствию, почему в рабочее время вы оказались в этом кафе с немалой суммой денег.

– Я ни в чем не виноват, – начал оправдываться патологоанатом. – Меня шеф послал сюда с деньгами. Это не мои доллары! Он просто хотел вернуть долг знакомому.

Оперативник, сыгравший роль шантажиста, включил диктофон. Из него раздалось: «Хочешь, чтобы я выложил громадные бабки ни за что? Какого черта ты мне мозги парил, что у тебя есть доказательства?»

Шура закусил губу. Похоже, он даже не догадывался, что их разговор пишется.

– Мужчина, прятавшийся за елками, направляется сюда, – сказала я, глядя в окно. – По всему, это его сообщник. Надо срочно создать видимость, что мы все просто сидим здесь и обедаем.

Ребята посадили Шидьдикова на стул и сами сели рядом. Хозяйка кафе поставила на стол поднос с какими-то блюдами. Однако опасность миновала – человек прошел мимо входа, мельком взглянув на стеклянные двери. Разумеется, ничего подозрительного он не заметил.

– Шура, в чем его миссия? – спросила я.

– Не знаю, о ком вы, – ляпнул тот.

– Что-то мне подсказывает: он должен был чуть позже встретить «шантажиста» и отобрать у него деньги. Так? – Шильдиков промолчал. – Шура, ты сейчас в полном дерьме, а если поможешь следствию, тебе это зачтется. Я отвечаю за свои слова, ты ведь меня знаешь. Какого знака он от тебя ждет?

Патологоанатом тупо смотрел прямо перед собой. Впрочем, мой вопрос был чисто риторическим. Я представляла себе, как возможно подать сигнал незаметно. Естественно, позвонить по телефону! Сама недавно так сделала. Вопрос только в том, на какую кнопку нажать. Я попросила Щеглова достать из Шуриного кармана мобильник и передать его мне. Войдя в меню, я посмотрела, под какие номера закодированы «горячие клавиши».

– Так, «двойка» – это морг. «Тройка» – Грындин. «Четверка» – тетя Клава. «Пятерка» – какой-то Олег. И все. Значит, попробуем позвонить Олегу. – Я нажала клавишу с цифрой «пять» и увидела сквозь окно, что незнакомец достал из кармана мобильник. – Сработало!

– Ну, я пошел, – сказал оперативник, которого звали Дмитрием.

– Удачи! – пожелала я. – Коллеги должны вас подстраховать, я Кирьянова насчет того типа предупредила.

* * *

Стоило Дмитрию выйти из кафе, как незнакомец тут же направился за ним. Оперативник повел его за собой в дальний уголок еловой аллеи. Когда сообщник Шильдикова замахнулся на него бейсбольной битой, Дима резко развернулся и наставил на него пистолет. Преступник бросил в него биту и бросился наутек, но попал в горячие милицейские объятия.

Тем временем патологоанатома вывели через черный ход во двор, где его ждал милицейский «УАЗ». Вскоре туда же посадили и подельника Шильдикова.

– Таня, ты молодчина, что вычислила этого «бейсболиста», – похвалил меня Кирьянов.

– Да пустяки. Не заметить его было просто невозможно.

– Знаешь, я как-то специально интересовался, есть ли в Тарасове хоть одна бейсбольная секция. Оказалось, нету – этот вид спорта у нас не культивируется. Зато только в одном спортивном магазине, расположенном рядом с моим домом, каждый месяц продается бейсбольных бит аж на пять команд. Будь моя воля, я бы запретил их свободную продажу!

– Володя, а ты идеалист!

– Почему?

– Думаешь, так трудно найти аналог бейсбольной бите?

* * *

Михаила Федоренко, который так активно размахивал бейсбольной битой, посадили в «обезьянник», а Шильдикова сразу же повели на допрос. Поначалу он отказывался отвечать на вопросы, требовал адвоката и просил дать ему закурить. Кирьянов предупредил следователя, что можно сыграть на никотиновой зависимости этого задержанного, и тот оставался глух к просьбам Шильдикова.

– Ну, дайте сигаретку! – канючил Александр. – Жалко вам, что ли? Я уже три часа не курил. Не могу больше терпеть!

– Вот как только все расскажешь, так и закуришь, – спокойно сказал следователь. – Нам в принципе торопиться некуда. Сейчас отправим тебя в одиночную камеру, а там тебе точно не у кого будет сигаретку стрельнуть. Так что решай сам – выгодно тебе и дальше молчать или нет?

Шильдиков еще минут двадцать елозил на стуле, облизывал пересохшие губы и наконец понял, что настал предел его терпению. И раскололся по всем пунктам.

На следующий день был задержан и Грындин. Тот тоже начал давать показания, надеясь на снисхождение. А вот Федоренко упорно молчал…

Получив диплом патологоанатома, Шура прекратил отмечать дни своего рождения. Только идиот может праздновать очередную дату приближения к смерти, посчитал он и начал широко отмечать каждую годовщину смерти своего отца, которого он жутко ненавидел. Как-то раз на следующий день после очередных «поминок», Шильдиков поднялся с большим трудом, явился в морг со значительным опозданием и «запорол» свою работу. Дело в том, что после его вскрытия лицо покойника стало практически неузнаваемым. А это был бывший военком Тарасова, скончавшийся от кровоизлияния в мозг, на похоронах которого ожидалось присутствие первых лиц города и области. Грындин, новый начальник Шильдикова, потребовал, чтобы нерадивый патологоанатом немедленно написал заявление на увольнение. Шура понял, что теряет больше, чем работу: он теряет почву под ногами. В другой профессии он себя просто не представлял, а Павел Сергеевич грозился дать ему такую характеристику, с которой ему даже санитаром никуда нельзя будет устроиться. Не то, что патологоанатомом.

Когда до увольнения осталось три дня, Шильдиков по совету своего приятеля презентовал начальнику дорогой коньяк и попросил дать ему еще один шанс. Грындин взятку принял со словами:

– Ладно, черт с тобой, оставайся, только одним коньяком тут не отделаешься. Будешь мне должен, понял?

– Сколько? – уточнил Шура, понявший своего шефа слишком буквально.

– Не все можно измерить в цифрах, – философски изрек Грындин. – Иди работать. Тебя ждут два покойника. А я заберу твое заявление из отдела кадров.

Александр очень быстро забыл о своем «долге» великодушному шефу, но примерно через месяц тот сам о нем напомнил.

– Шильдиков, помнишь, как ты умолял меня оставить тебя на работе? – спросил Павел Сергеевич, вызвав его в свой кабинет.

– Помню.

– А помнишь ли ты, что должен отработать за то, что я позволил тебе остаться?

– Помню.

– Так вот, теперь у тебя появился шанс закрыть свой долг, – сказал Грындин.