Гоблины. Пиррова победа - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Константинов cтр.№ 34

— За успехи — обязательно!

— Вот это дело, голуба! — хлопнул в ладони Григорий. — А то ворвался, понимаешь, нахамил, обматерил! «Вам что, больше бухать негде?» Притом что сам заявился кривой как… передача Петросяна! Что, проводы генерал-майора Ширяева прошли успешно?

— Не то слово.

— Гришк, ты так и не дорассказал за телефон, — напомнил Вучетич, вылавливая из банки в панике разбегающиеся огурцы.

— Так а чего там еще рассказывать? Говорю Любке: забирай эту мобилу, к чертовой бабушке, пока я ее не расколотил, и неси назад в магазин. Менять.

— А чего за телефон-то? — не понял сути Мешечко.

— Да это Любка ему на день рождения новую трубку подарила, «Nokia 7280».

— И чего?

— Ну ты, Андрюха, блин, даешь! — возмутился Холин. — Элементарных вещей не знаешь! С таким трубками только педрилы конченые ходят!

— Почему?

— Да потому, дурья твоя башка, что сейчас на зонах и в изоляторах «Nokia 7280» — это хит сезона! Опять будешь спрашивать: почему?

— Буду.

— Потому что они дамские. И, соответственно, узкие и продолговатые. Проносить удобно. Сказать где, или сам догадаешься?

— Однако! — хмыкнул Мешок. — Это ж надо, до чего техника дошла!

Он взял протянутый Вучетичем стакан и, неожиданно вспомнив, вкрадчиво спросил о своем, о наболевшем:

— Виталя, а ты часом не знаешь, сколько примерно может стоить новенький телефон… Щас, погоди, у меня записано… Телефон «Sony Ericsson Aino»?

— Знаю. Двадцать пять тысяч.

— Да иди ты! Правда?

— Ну да. Это ведь совсем новая модель. Она у нас только-только в продажу поступила. Классная вещь! Там очень неплохая фотокамера на 8 миллионов пикселей. Да и вообще — достаточно навороченная игрушка. А чего?

— Да так, ничего, — помрачнел Мешок. — Ладно, давайте в самом деле выпьем, что ли?… Кстати, Гриш, ты, как ответственный дежурный, не возражаешь, если я сегодня тоже. Здесь переночую?

— Да по мне хоть всю жизнь живи, коли хороший человек, — хохотнул Холин…

И они посидели. А потом посидели еще. А потом еще…

Санкт-Петербург,

3 сентября 2009 года,

четверг, 08:36 мск

Командир батальона ОВО Центрального района майор Кузоватов встретил незваных гостей достаточно радушно. Вплоть до того, что, уловив чуткими ноздрями перегарный выхлоп, понимающе-любезно предложил чаю с лимоном. «Гоблины» от чая отказались и, дабы не сдвигать годами устоявшееся время ежедневного развода овошных патрулей, сразу перешли к делу. По мере изложения Кузоватов всё больше чернел лицом, а былое его радушие постепенно сменялось вселенской тоской, явственно отразившейся в выразительных глазах командира. Эти глаза, обрамленные лучиками жестких светлых морщин, выдавали в нем служивого человека многое на своем веку повидавшего. Однако с таким вот, иррационально-бессмысленным, случаем, за который сейчас в его кабинете держали речь «гоблины», за долгие годы службы комбат, похоже, столкнулся впервые.

Мешечко закончил свой краткий доклад, и Кузоватов, никак не комментируя услышанное, механически снял трубку и попросил дежурного срочно направить к нему в кабинет старшину Канищева. Всё то время, пока старшину разыскивали, в кабинете комбата висела напряженная звенящая тишина…

— …Разрешите?

В дверь просунулась гладковыбритая голова с шайбой в фас эдак «десять на десять», одного беглого взгляда на которую было вполне достаточно, чтобы понять: обладатель оной является человеком «амбалотлетического» телосложения.

— Заходи, — буркнул Кузоватов. Старшина просочился внутрь, и — предчувствия Мешка не обманули: Сергей Канищев оказался тем еще амбалом: «Об такой лоб поросят бить можно. А кулачищи-то, матерь божья!» — Дверь поплотнее за собой закрой. Сергей, ты помнишь серийный номер своего автомата?

— Конечно. 97-803. А что?

— Объясни нам, пожалуйста, каким образом твое служебное оружие попало на этот снимок? — Кузоватов протянул старшине фотографию.

Все трое сейчас напряженно следили за реакцией Канищева. И как только он всмотрелся в снимок, всем троим сделалось ясно — парень в теме.

Но и тот, к чести его, не сдержался. Не стал юлить и запираться:

— Твою мать! Я как чувствовал, что добром эта идиотская затея не кончится!

— Какая затея? — первым среагировал Мешок.

Канищев растерянно посмотрел на командира. Тот, досадливо скривившись, махнул рукой: дескать, валяй, рассказывай, коли попался.

— У меня брательник, двоюродный, в газете работает, — по-детски шмыгнув носом, стал колоться Канищев. — Вот он меня и того… Попросил…

— Что попросил?

— Да им там для газеты срочно нужно было постановочный снимок сделать, с автоматами. Вот он и попросил у меня два ствола, буквально на пять минут.

— И ты дал?

— Так я ж им пустые, без патронов! Тем более, под моим присмотром. Он попросил зафотать их в одном подъезде, на Садовой. Вот я и… того… Сфотал, короче…

— Господи, какой идиот! — страдальчески закатил глаза комбат и поворотился к «гоблинам»: — Братцы, примите мои глубочайшие извинения! Сами видите с каким контингентом приходится работать!

Мешечко понимающе кивнул в ответ:

— Дружище, можешь ничего не объяснять. Думаешь, в моем партизанском отряде имени Фарабундо Марти лучше? Ни хрена подобного! — Андрей поднялся и подошел к старшине поближе. — Фамилия?

— Канищев, — понурив голову, угрюмо ответил тот.

— Да не твоя! Брательника, который журналист.

— Трефилов. Гена.

— А того, второго?

— Я его фамилию не знаю. Зовут Паша. Он в какой-то пиар-службе работает. Но не с Генкой. Брательник, так тот в газете…

— Мы знаем, в какой газете работает твой брательник, — перебил Андрей, и Канищев уставился на него с немалым удивлением. — А как ты хотел? Естественно, мы все это уже давно знали, — в целях профилактики взялся напустить пурги и жути Мешок. — Считай, что сейчас тебя просто прогнали через детектор лжи. По счастью, испытание ты выдержал. Так что, думаю, товарищ майор не станет наказывать тебя батогами, а на первый раз применит более щадящие средства. — Мешечко обернулся к комбату. — Мы за эту историю пока молчать будем. Единственная просьба: проследить, чтобы до конца дня старшина Канищев не имел доступа к средствам мобильной, а также проводной связи.

— Братцы, да я его собственноручно в обезьяннике закрою! Хоть на пятнадцать суток, — вскинулся Кузоватов, втайне ликуя, что в этой паскудной истории, возможно, обойдется малой кровью.

— Ваше право, — пожал плечами Мешок. — Не смею вмешиваться в чужой воспитательный процесс…