Географ глобус пропил - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Иванов cтр.№ 76

Подмерзнув, отцы через час поднимаются. Борман, Чебыкин, Градусов и Овечкин берутся за весла. Тютин и Демон предпочитают бездельничать. На них никто не орет, даже Градусов. Люська вообще уснула, уткнувшись головой Маше в бок. Маша, закутавшись в спальники, полулежит на продуктовом мешке. Я привалился к этому мешку с другой стороны. Мне приятно лежать на том же мешке, что и Маша.

— Впереди мост, — вдруг говорит Чебыкин.

— Какой, на фиг, мост?.. — удивляюсь я и приподнимаюсь. — По карте нету тут ни дорог, ни деревень… Медведи его, что ли, построили?..

Впереди действительно мост. Крепкий бревенчатый настил покоится на двух быках-срубах, похожих формой на утюги. Быки доверху засыпаны землей и камнем. Это ледоломы. Их носы обшиты ржавыми листами железа, исцарапанными былыми ледоходами.

— Странный какой-то мост… — негромко замечает Овечкин.

Мост и вправду странный. Прочный, надежный, но — заброшенный. Поверху нанесло земли, и там растут кусты. А увалы по обоим берегам — сплошной ельник. Ни тропки, ни тем более дороги. Мост соединяет два лесных берега, бессмысленный и пугающий.

Нас постепенно втягивает под мост. Проходят мимо массивные ржавые форштевни быков. Над головами проплывает тяжелый настил, из которого свисают бледные веревки корней. Мы, задирая головы, провожаем его глазами.

— Понял! — говорю я. — Это зэки мост строили! Здесь были лагеря. Потом их закрыли. Не стало лагерей — и дороги сделались не нужны, вот и заросли. А мост сохранился.

Отцы, обернувшись, все глядят на заброшенный мост, растянувшийся от ельника до ельника. И у меня самого непонятное ощущение. Мосты — самое доброе изобретение человечества. Они всегда соединяют. А здесь мосту соединять нечего.

Но мост уходит за поворот. Мы плывем дальше. Время идет. Тянутся неторопливые километры. Клонится к вечеру день.

* * *

На правом берегу мы видим просторную белую луговину. Это покос. Сбоку притулился вагончик косарей. Над его крышей вьется тонкий дымок. На берегу лежит лодка с запрокинутым мотором.

Когда мы проплываем мимо, из вагончика выбираются два мужика.

— Туристы!.. — орут они и машут руками. — Плыви сюда!..

— Чего им надо? — недоверчиво спрашивает Борман.

— Может, помощь какая нужна?.. — щурясь, предполагает Чебыкин.

— А вдруг они нас убьют? — пугается Люська.

— Они-то? — хмыкает Градусов. — Отоварим по мозгам, и все дела.

— Давайте причалим, — решаю я. — Мало ли что.

Мы дружно гребем к берегу. Мужики поджидают нас, приплясывая от нетерпения. Когда мы выезжаем на мелководье, один из них, который в болотных сапогах, забегает в воду, хватает нашу чалку и мощно выволакивает нас носом на землю. Только тут я замечаю, что они вовсе не приплясывают от нетерпения, а качаются, вдребезги пьяные. Все это начинает мне резко не нравиться.

— Пацаны, давно плывете? — радостно спрашивает тот, что с чалкой.

— Это… третий день… — неохотно отвечает Борман.

— Водку-то уже всю выпили, а?

— Не всю… — мямлит Борман. — Мы не пьем… Мы с учителем…

Я мысленно плюю с досады. За язык, что ли, тянут Бормана — болтать про водку-то? Градусов вертит пальцем у виска.

— Пацаны, выручите, дайте бутылку, — прочувственно просит мужик, не выпуская чалки. — Вас вон сколько, от одной не убудет… Не гнать же нам за бутылкой в Гранит за двадцать километров!..

— Нету у нас водки, дядя! — кричу я. — Не видишь — дети!

— А ты заткнись, не с тобой базар! Короче, распрягайтесь, парни!

— У нас эта… таможня! — хохочет второй. — Кто мимо плывет — пол-литра. Вы, туристы, тут костры жжете на покосах — мы ж ничего!..

Борман и Чебыкин подавленно молчат.

— Кончай, дядя! — снова кричу я. — Бросай веревку, отплываем!

— Вот вы, блин, какие! — свирипеет первый. — Мы с ними, Санек, по-хорошему, а они вот как!.. Ну, сопляки, щас все мешки ваши перерою и все заберу, да еще в рыло дам, чтоб знали!..

Мужик изо всех сил тянет катамаран на берег.

— Да плюнь ты, Толян, на этих козлов, — машет рукой Санек.

— Не могу я, Санек, когда такие молодые — и уже такие гаденыши!

Я смотрю на Градусова. Градусов, сузив глаза, кивает. Я беру топор и лезу по катамарану вперед. За мной с веслом ползет Градусов.

— На меня?! С топором?! — звереет Толян. — Да я щас всех урою!..

Санек быстро хватает Толяна сзади и отнимает у него веревку.

— Хрен с ними, — увещевает он. — Видишь — пацаны, как твой Димка…

— Да мне хоть кто!.. — орет, вырываясь, Толян.

Я бросаю веревку Градусову, слезаю и спихиваю катамаран на воду.

— Гребите живо! — командую я, падая животом на каркас.

Отцы мощным толчком уводят катамаран на реку и дружно гребут. Мы уплываем. Все молчат. На душе мерзко.

* * *

Но едва мы заплываем за поворот, сзади нарастает надсадный треск моторки. На воде общение с этими гранитными ублюдками может кончиться для нас утопленниками. Здесь они нас сильнее.

— Всем надеть спасжилеты! — командую я. — Маша, быстро вылезай из спальника! Всем провериться, чтобы, если что, ничем ни за что не зацепиться и сразу всплыть! Гребем к берегу изо всех сил!

— Вы что, Виктор Сергеевич?.. — плачуще говорит побелевшая Люська.

— Географ, мы с тобой, — добавляет Овечкин.

Моторка догоняет нас и глушит двигатель. На моторе сидит Толян. Он издалека кричит:

— Пацаны, не тронем!.. Разговор есть!..

Моторка мягко утыкается носом в гондолу моего борта. Санек, перегнувшись, хватается за наш каркас.

— Пацаны, ну давайте как мужики разберемся! — убедительно говорит Толян. — Вон у вас девки какие красивые, чего вы струсили-то? Ну давайте я куплю у вас водку! Не жалко денег! Сколько просите?

— Да забей ты болт на них, — уговаривает Санек. — Поплыли дальше! Есть у меня на Долгом Лугу заначка! Что, час не дотерпишь?

— Отвали, дядя, — говорю я Толяну. — Ничего не дадим.

— Ты вообще заглохни, к-козел!.. — орет Толян.

Наклонившись, он зачерпывает ладонью воды и плещет мне в лицо.

Вода обжигает меня, как расплавленный металл. Это при всех. Это при Маше. Бешенство тупо бьет меня в виски. Но я чувствую, как Градусов хватает меня за штормовку на локте. Ладно. Я поднимаю руку и молча утираюсь. Стерпеть такое — это как… Но я терплю.

— Ну продайте, п-падлы!..

Отцы молчат. Толян матерится и дергает за шнур мотора. Мотор взревывает. Из пенного буруна подо мною летят обрывки капрона и резины. С пушечным выстрелом гондола лопается. Каркас моим углом рушится в воду. Люська визжит. Маша и Тютин, как кузнечики, перескакивают на другую гондолу. Я уже из воды перепрыгиваю через Градусова и падаю на Люську.