Ларец с опасным сюрпризом - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 23

– Не беспокойся. Может, лежит где-то на кушетке…

Поцеловав девушку в щеку, Влад вышел из квартиры.

Едва он ступил на улицу, как вернулось прежнее тревожное настроение. Точнее, беспокойство не покидало его всю прошедшую ночь. Просто за броней входной двери все неприятности представлялись бесконечно малыми величинами, но стоило только выйти на улицу – и начинаешь понимать, что опасность может подстерегать у каждой лавочки.

Владлен подошел к машине, снял ее с сигнализации. Двор пустой. Вокруг ничего такого, что могло бы насторожить. Запустив двигатель, он уверенно вырулил на шоссе. Через десять минут заехал в большой двор, засаженный липами, по периметру которого выстроились массивные серые дома сталинской постройки. Один из них, с барельефами трудящихся, стоял немного особняком. Именно к нему и направился Лозовский.

Открыв дверь, он вошел в просторный подъезд с огромными потолками и гранитными ступенями, поднялся на третий этаж и позвонил в крайнюю правую квартиру. Через минуту дверь распахнулась, и в проеме предстал высокий тощий парень с длинными взлохмаченными волосами, лет двадцати восьми и с небольшой золотой серьгой в правом ухе. Это был его однокашник Виталий Шавлак. По внешнему виду – типичный неформал, а по натуре – историк. Стать таковым он мечтал с раннего детства. Если иные грезят о спортивных победах, о космических орбитах, то он всегда грезил мыслью раскапывать канувшие во времени цивилизации. В университете Виталик считался одним из лучших студентов, досрочно сдавал летние сессии, чтобы укатить в очередную археологическую экспедицию. Он целенаправленно готовил себя к научной работе, а потому никто не удивился, когда после окончания университета он остался в аспирантуре. А еще через полтора года, удивляя необыкновенной работоспособностью, защитил диссертацию раньше должного срока. Однако его профессиональные пристрастия к тому времени претерпели изрядные изменения, и романтику курганов вытеснили тишина библиотек и пыль толстых книг с кожаными переплетами из залов архива. И в настоящее время Шавлак считался одним из лучших специалистов по царской полиции.

С десятидневной щетиной, с длинными слипшимися волосами, Виталий производил гнетущее впечатление на каждого, кто его видел. Обычно столь неряшливые типы ошиваются у рюмочных в надежде на нечаянное угощение, и всякий бродяга на вокзале непременно махал ему издалека, принимая за собрата. Абсурдность ситуации заключалась в том, что вел он исключительно трезвый образ жизни и на дух не переносил спиртного, а его неряшливость была связана с тем, что своему внешнему виду он не придавал никакого значения. Ровно как и тому, что находится у него в холодильнике.

С виду заброшенный и неухоженный, будто бы заколдованный принц, Виталий Шавлак как будто бы дожидался красивую девушку, которая способна полюбить его в таком обличье. Однако очередь из барышень, желавших расколдовать злые чары, пока не наблюдалась, а потому квартира, лишенная женского внимания, весьма напоминала своего безнадзорного хозяина. Проходя в коридор друга, Владлен всякий раз разбивал ноги о какой-то угловатый скарб, выставленный на самом проходе; поворачивался боком, чтобы не задеть всевозможные нагромождения; наклонялся, опасаясь расшибить лоб о какой-то висящий предмет, и двигался всегда с предельной осторожностью, как если бы преодолевал полосу препятствий.

– Проходи, – коротко предложил Виталий, потеснившись.

Стараясь не опрокинуть медный таз с каким-то замысловатым клеймом, стоявший боком у самой стены, Лозовский прошел в коридор.

– У меня к тебе дело…

– Разумеется, что дело, – хмыкнул Виталий. – Чего тебе тогда через весь город ко мне переться? Кофе будешь?

– Буду… Только небольшую чашку.

– Хм… А большую тебе никто и не предлагает, – хмыкнул Виталий.

Еще через несколько минут он разлил по чашкам кофе, организовал несколько бутербродов с сыром и в ожидании устроился напротив. Вышло вполне по-холостяцки, без изысков.

Отхлебнув небольшой глоток, Влад одобрительно кивнул: кофе Виталий всегда заваривал великолепно и предпочитал брать самые качественные сорта.

– Виталик, что ты знаешь о Григории Распутине?

– Неожиданное начало разговора, – удивился однокурсник. – Если ты не забыл, у меня была курсовая по Распутину.

Владлен помнил, что Шавлак выступал даже на межвузовской конференции с докладом по Григорию Распутину, использовав при этом новейшие данные. На фигуру Григория Распутина он имел собственный взгляд, возможно, именно поэтому в тот раз он вернулся с конференции без диплома.

– Конечно.

– Так вот, могу сказать, что по Распутину я знаю очень много. Во всяком случае, больше, чем кто-либо.

– Но о нем написаны горы книг.

– Все эти книги писали беллетристы, – отмахнулся Виталий Шавлак. – Им нужны лишь жареные факты, а потом, они всегда пишут на потребу политической обстановке. Я же историк и исхожу из фактов, эмоции меня не интересуют.

– И что ты можешь о нем сказать?

– Моя точка зрения отличается от официальной. Могу тебе сказать, что этот человек был абсолютным бессребреником! Что бы о нем там ни говорили… Лично для себя он никогда и ни при каких условиях не искал выгоды, а при его возможностях и влиянии на царя и царицу он ведь мог сделаться самым богатым человеком в России.

– Но ведь, кажется, ему давали деньги, – возразил Владлен.

– Давали, и немалые. Но он их никогда не брал, а уж если невозможно было отказаться, просто раздавал их нуждающимся.

– А как же женщины? Ведь, говорят, у него был целый гарем из графинь и княгинь, – отвечал Владлен.

– Послушай, Владик, ты женщин с деньгами не путай. Он им не платил, а потом, какой мужик от них откажется, когда они вешаются на него целыми гроздьями, причем самые красивые во всей империи! Он ведь силой никого не тащил в кровать.

– Не силой… Говорят, что у него был гипнотический взгляд, который просто завораживал.

– Соглашусь. В нем была какая-то колдовская сила. Ее до сих пор не могут разгадать: ни врачи, ни психологи, ни историки. Вот сам посуди. Встречается Распутину в одном из модных салонов добродетельная женщина из самого высшего света, уважаемая мать семейства, не замешанная в чем-то предосудительном, имеющая добродетельное воспитание и высокую мораль. И вот – достаточно старцу на нее посмотреть, как она вдруг становится самой преданной его рабой. Уважаемая женщина тотчас забывает о супружеском долге, о своем любимом муже, своей семье… Отныне ее совершенно не беспокоит светская мораль, какие-то пересуды, возможное бесчестие. Она всецело отдается своей страсти. И таких случаев были десятки, если не сказать, сотни. Григорий Распутин был любвеобильным человеком, никому из женщин не отказывал. Он вообще считал себя человеком избранным, божьим, если хочешь. И женщины домогались его только затем, чтобы приобщиться к его святости. После связи с ним как бы часть непорочности и безгрешности переходила и в них. А когда его убили, так из той полыньи, в которую его сбросили, воду ведрами носили, как освященную. Ладно бы этим занимались какие-нибудь крестьянки или мещанки, а то ведь самая что ни на есть высшая аристократия: статс-дамы, княгини, графини, а их просто так не обманешь… Так что в нем была какая-то невиданная сексуальная сила. Женщины вообще очень тонко чувствуют подобные вещи.