Шифр фрейлины - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 39

– Вы знаете, зачем я здесь?

– Вы пришли для того, чтобы исповедать меня перед тем, как меня вздернут на виселице.

Кардинал улыбнулся вновь. Священник пребывал в хорошем расположении духа. Его высокопреосвященство был хорош собой, прекрасно сложен, с привлекательным лицом. Ему следовало быть героем-любовником, разбивать женские сердца, наставлять рога мужьям-недотепам, а он, по прихоти судьбы облачившись в мантию, был вынужден принять обет безбрачия.

– Вы сделали нечто такое, за что должны быть повешены?

– Я украл кошелек у одного торговца, – признался Джованни. – Но это были не последние его деньги, вряд ли тем самым я мог бы нанести значительный ущерб его благосостоянию. За подобную провинность дают всего лишь десятка два плетей.

– Вы не смогли убежать?

Джованни внимательно посмотрел на кардинала: странно, что его высокопреосвященство могут интересовать подобные подробности.

– Этот мерзавец ухватил меня за руку и сказал, что если я попытаюсь убежать, то он переломает мне ноги. Я нисколько не сомневаюсь, что так оно и было бы в действительности.

Франческо Морозини был любимчиком богини Фортуны. В шесть лет он получил епископский сан, а уже в пятнадцать лет папа римский возвел его в сан кардинала. У него были весомые шансы для того, чтобы стать следующим понтификом. По городу ходил слух, что одно время он хотел оставить церковную службу, чтобы завести наследника, но его святейшество отказал в прошении. Впрочем, горожане Пармы настолько обожали своего кардинала, что простили бы ему блуд во славу продолжения рода.

– Вполне может быть, но сейчас вам не стоит беспокоиться. Торговец не выдвинет против вас никаких обвинений.

– А как же суд?

– Ваше дело улажено. Я поручился за вас и сказал, что подобного больше никогда не повторится. Мне поверили.

Жизнь преподнесла неожиданный сюрприз, какой случается лишь однажды в судьбе. Да и то не в каждой. Неопределенность, столь пугающая, как эшафот с виселицей, стоявшей в глубине тюремного двора, исчезла.

– Я очень тронут, ваше высокопреосвященство! Вы поставили на кон свою репутацию… Но чем я заслужил подобную честь?

– У меня некоторый долг перед Антонио Фарнезе, вот я и хотел его исправить.

– Но какое отношение все это имеет ко мне?

– Вы разве ничего не знаете?

Пожав плечами, карманный воришка ответил:

– А что же я должен знать, ваше высокопреосвященство?

– Он ваш отец, и признался в этом незадолго до смерти.

– Вы хотите сказать, что я незаконнорожденный сын герцога Антонио Фарнезе?

– Именно так.

– Вот оно что… А я-то думаю… Дважды я наблюдал, как карета герцога останавливалась подле нашего дома; он даже любезно раскланивался с матушкой, но я не подозревал, что отношения столь серьезны. Так я свободен?

– Разумеется. Вы можете идти, – ответил кардинал, показав рукой на выход.

Происходящее напоминало чудо. Еще каких-то полчаса назад Джованни думал о том, что может закончить свои дни, болтаясь на веревке под перекладиной, а теперь уже строил планы на предстоящий день и думал о том, где раздобыть денег на ужин.

– Меня никто не задержит, когда я выйду из ворот тюрьмы?

– Никто, – последовал любезный ответ, – охрана уже предупреждена.

– Как-то все очень неожиданно… Мне кажется, что наш разговор затянулся, мне пора идти, ваше высокопреосвященство, меня ждут дела.

Джованни заторопился к двери. Самое благоразумное – как можно быстрее выбраться из тюремного замка, если это, конечно, не глупый розыгрыш. А вдруг этот странный кардинал Морозини передумает и уйдет из камеры первым, захлопнув за собой дверь?

– Но это еще не все, – произнес в спину Джованни кардинал. – У меня для вас есть еще один подарок.

– Что же может быть дороже свободы, ваше высокопреосвященство?

– Я обязан выполнить посмертную волю герцога Антонио Фарнезе.

– Для меня это неожиданно. И в чем же заключается… батюшкина воля?

– Он оставляет вам свою фамилию.

– Хм… Уж лучше бы он оставил мне один из своих замков. Прощайте!

– Постойте!

– Что там еще?

Кардинал разжал ладонь.

– Что это?

– Это золотое кольцо с изумрудом, оно принадлежит вам по праву. Он передает его вам вместе с фамилией.

– Наверняка оно стоит немалых денег. – Глаза Джованни алчно блеснули. – В ломбарде его можно будет заложить за полсотни таллеро.

На губах кардинала мелькнула усмешка.

– Вы думаете, больше? – удивленно протянул юноша.

– Когда-то этот изумруд принадлежал ацтекскому императору. Он был символом государства, и вряд ли тот обменял бы его даже на гору золотого песка. А вы говорите о каких-то пятидесяти таллеро…

– Ацтекскому императору не нужно было думать о том, что он будет есть на ужин.

– Вы вправе распорядится им, как вам заблагорассудится… А еще рассказывают, что кольцо обладает какой-то мистической силой.

– Ваше высокопреосвященство, меня интересуют только деньги!

– Прежде чем совершить такой шаг, я бы посоветовал вам как следует подумать. Все-таки это единственная вещь, которая останется вам от отца.

– Я подумаю.

– Не хотел бы влиять на вас, но я наслышан о том, что это кольцо приносит удачу. Все-таки когда-то оно принадлежало императорам и королям.

Джованни бережно взял кольцо и, к своему немалому удивлению, почувствовал, что оно теплое, как если бы внутри него находился какой-то уголек.

– Благословите меня, святой отец, – попросил Джованни.

– Живи во Христе, сын мой, – проговорил двадцатипятилетний кардинал и, благословляя, сложил персты. Просьба умершего герцога выполнена, теперь его здесь ничто не держало. Скорым шагом кардинал направился к двери.

– Святой отец, можно мне с вами увидеться еще раз?

– На все воля божья, – произнес кардинал, открывая дверь.

Сунув кольцо в карман, Джованни вышел из камеры и направился по коридору. Тюремная стража, стоявшая в коридоре, без слов распахнула перед ними двери. Любопытство выразил лишь вратник, плотный, невысокого роста человек с длинными отвислыми усами. Приподняв сползающий шлем, он весело поинтересовался:

– Что мне передать палачу, Джованни? Он интересовался тобой. Когда тебя ждать в следующий раз?

Вспомнив благословение кардинала, юноша ответил:

– На все воля божья. – И, глянув на эшафот с виселицей, к которому согласно заведенному правилу с веревкой в руках, под присмотром двух стражников, уже гнали очередного приговоренного, добавил: – Сеньору палачу от меня глубокий поклон. Надеюсь, он не очень расстроится, когда узнает, что наша встреча не состоялась.