Экстремист - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Валяев cтр.№ 21

Вот такие вот героические наши, блядь, будни.

Изучив орнамент кафельной плитки, я задал все тот же вопрос:

— Тикает?

— Тикает, — не возражал Суриков.

— Вот сука! — ругнулся я в сердцах. Впрочем, может и хорошо, что тикает. И мы вместе с ней… того… тикаем. — Какие будут предложения? Поднимался.

— Надо глянуть, Александр Владимирович, только вы бы…

— Убью! — зарычал я.

Сапер пожал плечами и снова присел под умывальником, как под фаянсовым кустиком. А что я? Я страховал коллегу. На случай, если кто-то пожелает неурочно облегчиться. И вообще мне, как показывает практика, противопоказанно находиться близ бомбовых устройств. Я на них либо сажусь, как на пенек, либо пинаю, как мяч, либо то и другое…

— Ха, — наконец проговорил Олежек. — Шутка.

— Шутка?

— Ага, имитация, — и показал мне коробку.

Там лежала древний, как Греция, будильник, соединенный проволочками с бруском хозяйственного мыла, стоимостью в прошлой жизни 19 коп.

— А если вместо мыловарни тротиловую шашечку или грамм двести пластита?

— С хорошим детонатором еп`нуло бы! Без слов, — ответил подрывник. Мы бы уже улетели, — и показал глазами на потолок.

Я почесал затылок — нет слов. Посмотрел в зеркальное полотно. Бог мой! За нашими спинами в глубину небытия уходила костлявая старуха с остроганной косой. Могу побожиться. Я даже услышал её недовольное ворчание, вот какие сукины дети с ложными вызовами. Развинтились вконец с этой охальной девкой-демократией.

Я оглянулся — нет, стена. Белый медицинский кафель. Не пора ли мне посетить дом печали? В качестве пациента. Черт-те что! Если так дальше будут развиваться события…

— Александр Владимирович, вы как? — посочувствовал Суриков.

— Лучше всех, — скрипнул я. — Я этого… с этим мылом поймаю и голым в Арктику пущу. Я — не я буду!

— А с этим что делать? — кивнул на коробку.

Я вырвал оттуда будильник. Тяжелый массивный, как армейская мина. С единственным желанием шарахнуть его о стену, куда удалилась костлявая смертушка. Нет, оставлю себе, решил. На память. О своем уникальном мудачестве. Что-что, а я самокритичен, и это бесспорный факт в моей биографии.

Через час состоялся великий хурал всех наших служб. В свете последних событий. На него прибыл полковник Орехов. И двинул речь о безответственных личностях, которые не понимают, что они состоят на государственной службе и должны проникнуться общими интересами дела, а не заниматься самодеятельностью.

Бедняга Бибиков аж побелел, как рождественский снежок, от волнения, решив, что это чихвостят его. И правильно, что за служба такая, пропускающая на территорию самопальные мыльные бомбы?

Безобразие, товарищи, продолжал между тем полковник, кто-то делает попытку нарушить работу всего коллектива. Необходимо усилить бдительность. Есть мнение, указал на потолок, что лазутчик действует внутри коллектива. С этой минуты я, властью мне данной, объявляю время «Тотального недоверия».

Матушка моя! Я едва удержался на стуле. Такому образному и удачному определению — определению настоящего нашего положения. Если и вправду вражеские лазутчики пытаются подорвать канализацию. А без нее, как показывает практический опыт, ни какая власть не удержится. Неужели господин Орехов сам сочинил такой выразительный крендель: тотальное недоверие. Что-то на него не очень похоже. Нет ли за ним какого-нибудь кремлевского любителя сонетов и стальных стансов?

— Какие будут вопросы?

Вопросов было много. У полковника Бибикова. Он хотел выяснить, когда ему уходить на заслуженный отдых? Впрочем, этого он не хотел делать и принялся каяться во всех смертных грехах. В том, что родился, женился, четверть века тянул милицейскую лямку и от служебного рвения хотел признаться, что это он заложил обувную коробку с мыльным бруском в общественном клозете. Да ему помешали. Его коллега в моем лице. Я прервал героя и задал вопрос по существу:

— Тотальное недоверие — это как? Не доверять собственной тени?

— Тени своей доверяйте, — сдержанно улыбнулся господин Орехов. — Но проверяйте!..

Эта солдафонская шуточка вызвала радостное ржание у Бибикова и его подчиненных. Вот что значит глотать малокультурное, макулатурное чтиво. Читать классику надо, господа. Классику, вашу вертухайскую мать. Вот мои мальчики, например, воспитанные на «Борисе Годунове» даже не хмыкнули. Молодцы.

— Какие ещё будут вопросы? Нет вопросов. Тогда все свободны, — объявил полковник. — А Селихова попрошу остаться.

Я заскучал. Не люблю профилактических бесед. Без свидетелей. Вдруг дело кончится мордобоем. Доказывай потом, что не ты бил, а тебя. К счастью, мой боевой товарищ понимал, что мы находимся в начале пути и поэтому сели пить чай. С баранками.

За чашкой индийских опилок я получил неограниченные полномочия, как РУОП, и теперь мог проводить оперативно-разыскные мероприятия не только днем, но и ночью. Не только на земле, но и под. Не только в воздухе, но и в космосе.

Мать моя родина! Благослови своего строптивого сына на новые подвиги. Не дай ему раньше времени пасть на поле брани. Зачем такое паскудство? Работать трупом неинтересно и малоперспективно. Для живых.

Первый закон нашей жизни гласит: сила ответного удара должна быть равна силе удара врага. И даже чуть сильнее. Чтобы неповадно было размахивать обувными коробками с дешевым мылом. Или газетной трубочкой, маскирующей свинцовый костыль.

Правда, газетная проблема отошла в сторонку, уступив — картонной. Я это к тому, что проклятый короб для мужских туфель фирмы Salamandr 39 размера был изучен всей группой до молекулярного состояния. Вместе с часами. Мылом. И проводками. И что? Ничего. Мнение было одно — подобную «бомбу» мог сляпать даже детсадовское чадо. И подложить под вредную нянечку. Шутки ради.

Затем часа два мы прослушивали пленку с предупреждением о взрыве. И требованием миллиона американских денег.

Голосок был молодым и ломким. Юный бомбист убеждал, что аппарат радиоуправляем и всякий, кто попытается… Кажется, бомбиста много били в детском садике. По голове. Нянечки. Ночными вазами.

По поводу юмориста возникло несколько вопросов. Где он научился таким шуточкам? Неужели в кружке «шаловливые руки» в Доме Пионеров, что на Воробьевых горах? Кто и как пронес адскую машинку? И почему этот пиротехник не побеспокоился о своем миллионе? Мы бы ему дали два, лишь бы он перезвонил и назначил место свидания. Увы, деньги в этой истории играли второстепенную роль. А вот кто занес эту чуму? Полковник Бибикова бил себя в грудь и утверждал, что святым духом. У него есть доказательства…

Нет, не появления этого духа, а того, что никто из чужих не проходил мимо. Вообще никто не проходил? Нет, проходили; исключительно уважаемые люди, академики Блохинвальд, Боголюбов, Бренди, Векслер-Непомнящий, Панкратов-Белый, Смолянский-Московский…