Они слегка выдохнули, но не спешили расслабляться. Когда обстоятельства поджимают, как чересчур тесные кальсоны, достаточно одного идиота…
Причем иногда его роль может сыграть кто-нибудь очень умный. Натт повернулся к младшему О’Столлопу, по имени Элджернон, и добродушно сказал:
– Знаете, сэр, эта ситуация очень похожа на ту, что описал доктор Фонмаусбергер в своей книге, посвященной экспериментам над крысами.
В течение нескольких секунд Элджернон, можно так выразиться, думал. А потом изо всех сил врезал Натту дубинкой. Сил у Элджернона хватало.
Трев успел подхватить друга, прежде чем тот рухнул на булыжники. Удар пришелся прямо в грудь, ветхий свитер был разорван в клочья, и лохмотья быстро намокали кровью.
– Ты зачем его ударил, чертов кретин? – спросил Трев у Элджернона, который, даже по мнению братьев, был тупее кирпича. – Он тебя не трогал! Че это было ваще?
Он вскочил на ноги и, прежде чем Элджернон успел шевельнуться, сдернул с него рубашку и захлопотал над Наттом, пытаясь зажать рану. Через полминуты Трев швырнул окровавленную рубашку обратно.
– У него сердце не бьется, ты, придурок! Что он тебе сделал?
Даже Энди застыл. Никто и никогда еще не видел Трева – старого доброго Трева – в таком гневе. Даже «Долли» знали, что он неглуп. Трев умел лавировать. Иными словами, он был не из тех, кто сводит счеты с жизнью, бросаясь на компанию громил, которые и так уже приготовились к бою.
Злополучный Элджернон, которому ярость Трева буквально опалила брови, выговорил:
– Но, типа… он же «Колиглаз».
– А ты, блин, чертов кретин, вот ты кто! – заорал Трев.
Он уставил на остальных трясущийся палец.
– Кто вы такие? Кто? Никто! Вы мусор! Дерьмо!
Трев ткнул пальцем в Натта.
– А он знаете какой был? Он придумывал всякие штуки. Он много чего знал. И сегодня впервые в жизни пошел посмотреть игру! Он надел цвета, только чтобы не отсвечивать!
– Да не волнуйся ты, Трев, старик, – прошипел Энди, угрожающе поднимая кинжал. – Мы отомстим!
Но Трев набросился на него, как оса:
– Ты псих! Ты че, совсем не сечешь?
– Я вижу шлемы копов, Энди, – тревожно сказал Джумбо.
– Я-то че такого сделал?
– То же, что и эти идиоты О’Столлопы! «Колиглазы» и «Долли»? Да чтоб вы все провалились, блин!
– Они уже близко, Энди.
О’Столлопы, которые были не безнадежно глупы, уже спешили прочь. Город кишел людьми в футбольных шарфах и свитерах, и Стража просто не могла преследовать всех. Но врезать какому-нибудь парнишке так, чтобы он истек кровью и перестал дышать, – это равносильно убийству, а сэмы развивали удивительную скорость в подобных обстоятельствах.
Энди яростно погрозил Треву пальцем.
– В Толкучке плохо бывает тем, кто по глупости теряет корешей!
– Мы уже не в Толкучке!
– Разуй глаза, парень. Толкучка – везде.
Бригада поспешно скрылась, хотя Джумбо и обернулся на секунду, чтобы беззвучно проговорить: «Извини». И они были не единственными, кто торопился уйти. Горожане обожали бесплатные развлечения, но нынешнее могло повлечь за собой некоторые трудности, например опасные метафизические вопросы типа «Ты что-нибудь видел?». Конечно, легко Страже говорить, что невиновным бояться нечего, но кого волнуют невиновные и их проблемы, когда Стража на подходе?
Трев опустился на колени над остывающим телом мертвого Натта.
И тут он наконец сделал вдох. Трев перестал дышать, когда набросился на Энди. Если ты разговариваешь с Энди подобным тоном, ты уже все равно что мертв, поэтому зачем тратить дыхание?
Наверное, что-то нужно было сделать. Например, стучать его по груди, чтобы, типа, пробитое сердце вспомнило, как нужно работать. Но Трев этого не умел, и даже обладатель не самого мощного ума догадался бы, что не стоит практиковаться, когда Стража близко. У стражников могло сложиться неверное впечатление.
Поэтому, когда прибежали двое стражников, Трев неверными шагами пошел навстречу, с телом Натта на руках. Он с облегчением увидел, что перед ним констебль Пикша. По крайней мере, этот коп сначала задавал вопросы. За ним, заслоняя большую часть окружающего мира, поспевал констебль Флюорит, который мог расчистить целую улицу, всего лишь пройдя посередине мостовой.
– Помогите отнести его к госпоже Сибилле, мистер Пикша. Он тяжелый, – попросил Трев.
Констебль Пикша раздвинул окровавленные лохмотья и печально пощелкал языком. С опытом приходит понимание.
– Морг ближе, парень.
– Нет!
Пикша кивнул.
– Ты ведь сын Дэйва Навроде?
– Я не обязан отвечать!
– Не обязан, потому что я и так знаю, – спокойно произнес констебль Пикша. – Ладно, Трев, Флюорит понесет этого парня, которого, насколько я понимаю, ты видишь впервые в жизни, а мы постараемся не отставать. Позавчера была сильная гроза. Может, вам обоим повезет.
– Я ни в чем не виноват!
– Ну, разумеется. А теперь посмотрим, кто быстрее бегает. Сначала в больницу.
– Я хочу остаться с ним, – сказал Трев, когда огромная лапища Флюорита осторожно подхватила Натта.
– Нет, парень, – возразил Пикша. – Ты останешься со мной.
Констеблем Пикшей дело не ограничилось. Как всегда. Его дразнили Вареным, и он негласно давал понять каждому примерно следующее: раз уж мы вместе вляпались, зачем усложнять друг другу жизнь. Обычно это срабатывало. Но рано или поздно нарушителя передавали в руки копа повыше званием, который вкалывал как проклятый в маленькой комнатке, где у двери стоял еще один коп. И тот, к кому попал Трев, судя по виду, работал уже вторую смену без перерыва.
– Меня зовут сержант Ангва, сэр, и я надеюсь, обойдется без неприятностей. – Она открыла записную книжку и разгладила страницу: – Итак, давайте уясним. Вы сказали констеблю Пикше, что увидели драку, а когда подошли, то плохие парни уже разбежались. По необыкновенному совпадению вы обнаружили на земле своего коллегу мистера Натта, который насмерть истек кровью. Держу пари, вы наперечет знаете имена всех этих плохих парней. Я удивлюсь, если нет. И вот еще что, Тревор Навроде…
Она бросила на стол черно-белый эмалированный значок. По чистой случайности или намеренно, но он воткнулся булавкой в доску в паре дюймов от руки Трева.
Неофициальный девиз Бесплатной больницы госпожи Сибиллы гласил: «Умирают не все». И действительно, благодаря этому учреждению, основанному госпожой Сибиллой, у горожан значительно сократились шансы умереть, по крайней мере, от некоторых причин. Здешние хирурги даже мыли руки перед операцией, а не только после. Но по белым коридорам сейчас двигалась фигура, которая на личном опыте знала, что неофициальный девиз больницы на самом деле глубоко ошибочен.