Разбойник Хотценплотц и перцовый пистолет - читать онлайн книгу. Автор: Отфрид Пройслер cтр.№ 6

— О, прошу прощения, господин Лотценпотц.

— Дурья башка!

— Почему же?

— Потому что меня зовут Хотценплотц, чтоб ты угорел! Ты не можешь запомнить такое простое имя?

— Ну, разумеется, могу, господин Потценлотц!

Хотценплотц взял понюшку табаку.

Он сознавал, что не имеет смысла сердиться. Этот сопляк, этот Сеппель, был, очевидно, и в самом деле так глуп, как и выглядел в своей тирольской шляпе.

Разбойник обстоятельно развернул свой огромный носовой платок в клетку.

Он чихнул и высморкался.

Затем, основательно прочистив себе нос и снова отложив платок в сторону, он подступил к Касперлю и Сеппелю, заложил большие пальцы рук за пояс и обратился к ним с речью:

— Вы хотели по-шпионски выследить меня и теперь находитесь в моих руках, — сказал Хотценплотц. — Все устроилось к лучшему. Вы, правда, не заслуживаете снисхождения. Я мог бы, если б хотел, вспороть вам брюхо или оторвать башку, но это мне не к лицу. А почему не к лицу?

Он взял из табакерки очередную понюшку и чихнул, после чего продолжил дальше:

— Потому что я придумал для вас кое-что получше! Тебя, Касперль, — он указал на Сеппеля, — я посажу на цепь, ты останешься в разбойничьей пещере и будешь работать на меня, пока не почернеешь! А тебя, Сеппель, — Хотценплотц указал на Касперля, — я продам!

— Ах, батюшки мои! — простонал Касперль. — И кому же?

— Кому? — сказал Хотценплотц. — Великому и злому волшебнику Петросилиусу Цвакельману, моему старому приятелю!

Великий и злой волшебник Петросилиус Цвакельман сидел на кухне своего волшебного замка с досадою чистил картошку. Хотя он и был великим волшебником, который с легкостью мог превратить всякого человека в любое животное, а из грязи сделать золото, но вот околдовать кожуру с картошки, это, несмотря на многочисленные усилия, ему еще никогда ie удавалось. И если, таким образом, он не желал изо дня в день питаться только лапшой да перловкой, ему волей-неволей приходилось самому время от времени надевать кухонный фартук и собственноручно выполнять это докучное дело.

— И помочь-то некому, потому как нет у меня прислуги! — вздыхал великий волшебник Петросилиус Цвакельман.

А почему у него не было слуги?

«Потому что я не встретил еще ни единого, который бы мне подходил, — размышлял он. — Ибо такой слуга должен прежде всего быть глупым. Только круглого дурака я мог бы принять в свой волшебный замок, не опасаясь того, что он раскроет все мои планы. В этом вопросе мне, как волшебнику, нужно проявлять беспримерную прозорливость и беспредельную предусмотрительность. Чем ждать, пока кто-нибудь подложит мне свинью, лучше уж собственноручно чистить картошку, даже если мне это дается с таким трудом».

Петросилиус Цвакельман прервал на время своих раздумий работу. Только он хотел продолжить чистку — как зазвонил домашний колокольчик.

— Одну минутку, — крикнул великий волшебник Петросилиус Цвакельман, — уже иду!

Он выбежал в прихожую, схватился за тяжелый засов и хотел было отворить двери замка. Однако в последнее мгновение вспомнил, что на животе у него все еще болтается кухонный фартук! Ах, какой конфуз — Петросилиус Цвакельман в кухонном фартуке! Еще не хватало, чтобы кто-нибудь лицезрел его в этом недостойном виде!

Вторично зазвонил домашний колокольчик.

— Да иду же, иду! — крикнул Цвакельман. Он сорвал с себя фартук. Однако куда ж его деть?

«Фокус-покус!»

Великий волшебник Цвакельман щелкнул фальцами. Тут фартук сам по себе упорхнул прямо на кухню и занял в посудном шкафу свой крючок.

Домашний колокольчик зазвонил в третий раз.

Петросилиус Цвакельман отодвинул запор и отворил дверь. На пороге, с мешком на плечах, стоял разбойник Хотценплотц.

— Ба, смотри-ка! — обрадовано воскликнул великий волшебник. — Старый приятель, ты еще жив? Добро пожаловать ко мне, добро пожаловать! Не желаешь ли зайти?

— Охотно, — сказал Хотценплотц. Петросилиус Цвакельман проводил его в свой Кабинет. Это была большая честь для Хотценплотца. Сюда великий волшебник позволял входить только своим лучшим друзьям. Гостей обыкновенных он принимал (если вообще принимал их) в зале замка.

В кабинете Цвакельмана стоял огромный книжный шкаф, набитый толстыми книгами в кожаных переплетах. Стопки таких же толстых книг лежали на письменном столе, на подоконнике и на полу. Над письменным столом с потолка свисал крокодил (это было чучело), а в глубине комнаты, в углу, прислонился скелет, который держал в правой костлявой руке горящую свечу.

Петросилиус Цвакельман уселся в свое кресло за письменным столом и указал на стул с высокой спинкой, стоящий напротив него.

— Не хочешь ли присесть, старый холостяк?

Хотценплотц кивнул и уселся.

— От понюшки не откажешься? — спросил великий волшебник.

— Всегда с удовольствием!

Цвакельман щелкнул пальцами и будто что-то схватил в пустоте. Он выколдовал из ничего серебряную табакерку с нюхательным табаком и протянул ее Хотценплотцу.

— Пожалуйста, угощайся!

Хотценплотц взял изрядную щепотку и понюхал. Он чихнул так ужасно, что едва не счихнул с потолка крокодила.

— Ух, дьявольское зелье, мой дорогой, вот это, я понимаю, — табак! Он в три раза крепче толченого стекла! Откуда он у тебя?

— Самосад-с, — сказал великий волшебник, — моя собственная смесь, марка «Утешение носа». Да возьми же еще щепотку!

Хотценплотц вдруг засиял — в голову ему пришла одна мысль. Он понюхал табак и чихнул. Затем произнес:

— А не заключить ли нам одну сделку?

— Сделку? — спросил Цвакельман.

— Да, — сказал Хотценплотц, — табачную сделку!

Цвакельман презрительно сморщил нос.

— И что же ты мог бы мне предложить? — спросил он. — Ты что, не знаешь, что у меня денег куры не клюют?

— Да кто же говорит о деньгах! — сказал Хотценплотц. — Я предлагаю тебе кое-что получше. Угадай-ка!

Петросилиус Цвакельман наморщил лоб и задумался. Хотценплотц выждал какое-то время И затем предложил:

— Позволь, я тебе помогу? Это нечто такое, что ты безуспешно ищешь уже давным-давно…

— Нечто такое, что я безуспешно ищу уже давным-давно? — Великий волшебник насторожился. — Может быть, это какая-нибудь новая книга по волшебству?

— Нет-с, слуга!

— Ха! — воскликнул великий волшебник Цвакельман. — В самом деле? Слуга? Но достаточно ли он глуп?