Смерть в рассрочку - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Моспан cтр.№ 21

Он схватил Николая за полу пиджака.

Тележурналист, отбиваясь от вошедшего в раж Шаныгина, вытащил пригласительный билет, который ему дал один из его знакомых. Сходи, сказал, развлечешься, бабу с собой возьми. Развлекся…

Илья, завидя приглашение, озверел вконец. Оно было для него как красная тряпка для быка.

Он выхватил билет и стал рвать его на части. Плотная бумага поддавалась плохо, но ярость Шаныгина была столь сильна, что он справился и с этим.

— Катись отсюда…

Он швырнул клочья в лицо Николая.

— Илья, Илья, — пытался урезонить продюссера длинноволосый парень, который был на вечере одним из самых трезвых.

— Да пошел он… — Шаныгин сжал кулаки.

Сцена была безобразной.

Разбушевавшегося Илью еле оттащили от журналиста. Еще минута, и Шаныгин пинками выпроводил бы парочку.

Николай вместе с девицей под непристойные выкрики покинули зал.

— С-сука! — продюсер стоял в кругу почитателей.

Ему поднесли рюмку. Он, не морщась, выпил, но успокоиться не мог.

— За что ты его так? — спросил длинноволосый парень.

— Он плохо говорил про нас с Польди, — важно ответил Шаныгин. — Собирает всякие сплетни и несет черт те чего в своей передаче. И после этого хватило наглости сюда явиться!

— Да они все такие, хоть ссы в глаза, все божья роса.

— Ничего, я эту падлу прищучу! — пригрозил Илья.

Видно, после этого они нашли общий язык.

Сейчас глаза тележурналиста впились в лицо Валерии.

— Ходило немало слухов… — медленно начал он. — Вы сказали: внезапная смерть. Есть какие-то соображения по этому поводу?

— Что вы имеете в виду?

— Наталья Дробышева — популярная певица, всех очень удивил её безвременный уход.

— Это удивило и меня. Я остро перживаю смерть Наташи. — Лера взвешивала сейчас каждое слово. — У нас был проект совместных выступлений. Мне очень тяжело говорить. Наташа была замечательным человеком. Скольким начинающим певцам она помогла! Кто из них может сказать про неё плохо? У неё была удивительная работоспособность. Мне не хватает её.

Николай не сумел скрыть разочарования. Он ожидал услышать нечто другое.

Лера была недовольна. От собственного бессилия хотелось заплакать. Она представила, как будет разговаривать с подругой Натальи Валентиной Максимовой, и стало совсем паршиво. Она будто слышала её голос. «Что же ты, Валерия, ничего не сказала про наркотики? На покойницу всех собак вешают, а ты промолчала. Ведь знаешь, что она никогда…»

«Знаю, — вздохнула Валерия. — Я даже знаю то, что не известно тебе».

После передачи Стрелецкая была твердо уверена, что внезапная гибель Дробышевой как-то связана с Шаныгиным.

Валерия приехала в пустую квартиру на Украинском бульваре. Она жила здесь вдвоем с десятилетней дочкой Дашей. Сегодня Дашку пригласили на день рождения к однокласснице.

Трехкомнатная квартира встретила Леру тишиной.

Кот Тихон, как всегда, если никого не было дома, спал на диване в гостиной.

Кругом царил полный порядок. Приходящая домработница Мария Алексеевна, пожилая, но крепкая женщина, — её сосватала тетя Нина, — проводила сегодня уборку. Все лежало на своих местах, приятно пахло освежающими моющими средствами, но все было безликим.

Лера была против домработницы, но при её жизни она не успевала все делать сама, а загружать хозяйственными заботами Дашку или старенькую тетку Нину, единственную родственницу, которая осталась у них с дочерью… Об этом не могло быть и речи.

Мария Алексеевна жила в соседнем доме, и это было очень удобно. Лишь от одного занятия она отказалась наотрез — выгуливать сэра Дэниэла. Никакие уговоры не помогали, твердила, что не может с ним справиться.

Лера негромко позвала:

— Данька, ты где?

Воспитанный шар-пей никогда не крутился в прихожей, как большинство собак. Больше всего он любил лежать в Дашиной комнате возле старого отцовского письменного стола. Кот Тихон сначала шипел на него и забивался в угол, но потом привык. Они мирно сосуществовали. Тихон, как кот смышленый, быстро понял, кто в доме хозяин. Иногда он зарывался, но черту не переступал. Шар-пей добродушно терпел его нападки, воспринимая как члена семьи, которого нельзя обижать, и не связывался по пустякам.

Дэниэл, открыв дверь, показался на пороге. В зубах он держал поводок.

— Умница ты моя, — погладила его Лера. — Сейчас гулять пойдем. — Пес завилял обрубком хвоста.

С Лерой пес вел себя как джентельмен. Никогда не вырывался, не скандалил. Он не смел ослушаться свою хозяйку. Он чувствовал ответственность за нее. Иногда Лере казалось, что какими-то чертами характера шар-пей напоминает Артема.

С Дашкой Данька тоже вел себя степенно, выполнял команды. Она легко справлялась с ним. Он был добродушен, умные глаза смотрели снисходительно. Пес понимал, что имеет дело с ребенком.

Дэниэл чувствовал настроение своей хозяйки. Он хотел защитить её, только не знал, от кого.

Лера потрепала Даньку по смышленой голове.

— Ты все понимаешь, да? Мне сегодня паршиво, и ты ничем не можешь помочь.

Она отцепила поводок.

— Иди погуляй.

Дэниэл для порядка помедлил, как бы спрашивая:

— Можно, да?

И тут же рванул к противоположному углу сквера, где обычно собиралась неплохая собачья компания.

Лера задумчиво смотрела на Данькины прыжки. Она должна поговорить с Валентиной Максимовой, которая уже несколько раз высказывалась вслух, что смерть Наташи очень подозрительна. Актриса хотела отнести заявление в прокуратуру. Если опасность угрожает ей, Валерии, то Валентине тем более.

Она очнулась, когда собачий нос уткнулся в сапоги.

— Нагулялся? Тогда пошли.

Шар-пей вздохнул. Наивные люди! Он бы, конечно, ещё побегал, но домой так домой. Он — собака с понятием.

Когда Стрелецкая открывала дверь, возвращаясь с прогулки, услышала телефонный звонок.

Лера нахмурилась. Ни с кем не хотелось общаться.

Звонил Кузя, руководитель вокально-инструментального ансамбля «Перелетные птицы».

— Видел тебя сегодня в передаче, — начал он. — Николай Грибов — это та ещё сволочь. У тебя было очень напряженное лицо.

— Да, — выдохнула Лера.

— Что-то случилось? — всполошился Кузя.

— Ничего, просто устала.

— А-а, — он замялся. — Я тут хотел… Ну, ладно, в другой раз.

Лера улыбнулась Кузиной дипломатии.

— Давай, не крути. Ты без дела беспокоить не станешь.