Бог Огня - читать онлайн книгу. Автор: Василий Казаринов cтр.№ 32

Фотография, скорее всего, была сильно увеличена, черты изображенного на ней лица плыли, но отсутствие резкости нисколько не портило портрет. Молодой человек был заснят на улице, на фоне какой-то размытой листвы, и, похоже, был застигнут фотографом врасплох: развернутый в сторону камеры полупрофиль, слегка скошенные глаза, в них стоит удивление, поджатые губы остановились в переходном мгновении, в движении к улыбке. Сколько же ему было, подумал Б. О., года двадцать три?

— Саше двадцать четыре, — угадав ход его мысли; подсказала женщина.

А все, что она говорила вслед за этим, было констатацией той непреложной для нее истины, согласно которой сын существовал в настоящем времени: Саша хороший мальчик и прекрасный сын, добрый, внимательный, заботливый, Саша очень умный, смышленый, все схватывает на лету, институт закончил с отличием и сразу получил такую респектабельную работу в финансовой компании, работа очень ответственная и высокооплачиваемая, он с ней прекрасно справляется…

— Давайте, что ли, помянем.

Б. О. поднял стакан, хотел было что-то сказать, но не нашел, что именно, и молча, одним глотком выпил.

Они еще с полчаса провели у могилы, Б. О. слушал рассказы женщины о сыне, иногда прерываемые обращениями к холмику: «Ведь так, Сашенька?» — молча кивал в знак согласия, выкурил двухдневную свою норму и в общем-то не сопротивлялся, когда она, взяв его под локоть, повлекла к асфальтовой дорожке и вдруг, заглядывая на ходу в его лицо, сказала:

— А знаете что… Поедем к нам. Там Сашина сестра с мужем, они все приготовили, стол накрыли… Давайте поедем, давайте посидим, помянем, это недалеко, на Семеновской…

«Я знаю», — чуть было не сорвалось с его языка:.

Оглянувшись, Б. О. отметил, что человек с собакой приближается к ограде.

— Вы хотели вернуться? Что-то забыли там?

— Да, зажигалку. Вы идите, я вас догоню.

Вернувшись к ограде, он присел на корточки, заглянул в глаза старой псине, потому что в ее долгом взгляде он получасом раньше что-то не дочитал.

Прочитывалось только, что собака голодна, потому что в будний день кладбище пустынно, а питается она исключительно тем, что люди оставляют на могилах: хлеб, крутые яйца, печенье. Это было все, что прочитывалось, но кроме этого собака хотела бы рассказать, что голодно ей живется с хозяином вовсе не потому, что его душа Зачерствела, как корка кладбищенского хлеба, а просто ему самому едва хватает, ведь живет он тем, что собирает с надгробных плит цветы, а потом продает их у центрального входа, рядом с автобусной остановкой, но сегодня у них неудачный день. Неудачный: были всего одни большие похороны, но большинство цветов ушло в могилу вместе с покойником. И все, что хозяину останется, — это, дождавшись, когда сидящий перед ней на корточках мужчина и удаляющаяся по аллее женщина скроются из виду, подойти к этой ограде и выпить оставленную ими водку. Он выпьет ее мелкими жадными глотками и подумает: ну что за люди, нет чтобы от души налить, а то плеснули всего каких-то граммов семьдесят пять, — и с досадой пнет собаку ногой по ребрам.

— Вы идете? — позвала издалека Сашина мама.

— Иду, — кивнул Б. О. и потрепал собаку за ухом.

* * *

Аркадий подошел к массивному шкафу черного дерева и выдвинул одну из узких полочек. В застланном черным бархатом планшете покоились выстроенные в несколько рядов запонки. На черном бархате они смотрелись восхитительно. Коллекционер глянул на открывающуюся дверь кабинета и поморщился.

— Я же просил не мешать мне.

— Ладно, я подожду, — сказал Вартан, делая шаг назад за порог.

— Заходи уж, раз пришел, — Аркадий задвинул полку на место, прошел к столу, устроился в кресле и, забросив голову назад, некоторое время прислушивался к шорохам, бродившим в высокой кроне мощной сосны, вытянувшейся в двух шагах от старого дачного дома.

— Хорошо тут, а? — подал он наконец голос. — Хорошо на природе, тихо… — Он усмехнулся: — Как на кладбище.

— Вот-вот. Я как раз по этому поводу.

— Если это шутка, то не самая удачная.

— Да нет, не шутка. Мой крестник объявился на кладбище.

— Заходил проведать могилку старушки матери?

— Заходил. Только на другую могилку. Мы присматривали на всякий случай за семьей того мальчишки из кредитного отдела, — пояснил Вартан. — Мать поехала на кладбище. Там к ней подошел Бог Огня. Они о чем-то говорили. Выпили. Потом поехали к ней домой.

Закончив доклад, Вартан помолчал и спросил:

— Принять меры?

— Меры? Ты хочешь сказать, к крестнику твоему принять меры? — Аркадий покачал головой. — Нет. Меры надо было принимать раньше, когда он ехал в поезде Москва — Рига. А теперь-то с какой стати? Он же не в курсе наших дел. — Патрон поднялся, закрыл окно. — А знаешь, оно и хорошо.

— Что хорошо?

— А то, что пиротехник твой вряд ли ходил на могилку, чтобы замаливать грехи, — Аркадий сделал красноречивую паузу. — Он что-то ищет. Я полагаю, именно то ищет, что твои придурки найти так и не смогли… Они дома у мальчишки все хорошо посмотрели?

— Там ничего не было.

— Ну вот видишь. А чем черт не шутит, возможно, крестник твой что-нибудь да и нароет. Вдруг он нас куда-то да и выведет. Мне трудно, конечно, судить о его пиротехнических талантах… Кстати, почему его так зовут?

— Бог Огня? Не знаю… Для работы с огнем он лучший, — быстро ответил Вартан. — Другого такого специалиста на сегодняшний день нет. Там, где он потрудился, остается один пепел.

— Ну-ну… Говорящая, так сказать, кликуха. И кроме того, у парня, похоже, неплохо работает голова, — Аркадий уселся в кресло, упер локти в стол и погрузил лицо в ладони. — Устал… Надо бы расслабиться. Распорядись там, поставь гаишников в известность.

— Оба грузовика пригнать?

— Нет. Погоняю на этот раз один.

— Ваш старый приятель тоже один гоняет. На аэродроме.

— Вон как… — Аркадий поднял лицо, тускло взглянул на Вартана; глаза его были совершенно пусты. — Старается поддерживать себя в форме, значит… Ну-ну.

* * *

Ничего не оставалось, кроме как терпеть: мяться в тесной прихожей, где их встретили двое: женщина лет тридцати (вылитая мать, только глаза чужие, темные и тревожные), а также квадратный мужчина с тяжелым подбородком, неровными, наползавшими друг на друга передними зубами, которым было тесно во рту, и с жесткой рукой, испещренной мелкими ссадинами.

— Это Света, Сашина сестра, а это Коля, ее муж, он автослесарь, работает на станции техобслуживания, да вы проходите, не стесняйтесь.

Стандартная квартира в стандартном блочном доме в рабочем районе. Тесная кухня, комната, куда попадаешь прямо из прихожей, слева ниша, там едва умещается накрытый ковром диван, вдоль стены тяжеловесная лакированная стенка. По центру комнаты — стол, на нем две-три плошки с салатами, шпроты, колбаса, сыр, водка, по правой стене сервант, на полке — копия кладбищенской фотографии, под ней помутневшая за сорок дней рюмка.