Подземка - читать онлайн книгу. Автор: Харуки Мураками cтр.№ 39

А пока отсиживается полиция, нельзя привести в действие Силы самообороны. И в нынешней ситуации ничего не оставалось, кроме как вести подготовку к действиям лишь в четырех префектурах. А тут еще новая трагедия — январское землетрясение в Кобэ. Их как сам бог хранил!

Вы и адвокат Такимото уже в начале января ощущали опасность ситуации. Но, несмотря на это, полиция так и не зашевелилась?

Да, опасность мы чувствовали. Даже произошел инцидент с налетом на адвоката Такимото. 4 января 1995 года во время собрания «Кадзокуно кай» Нагаока был отравлен фосфорсодержащим ядом, и сейчас он на грани жизни и смерти. В феврале 95-го мы собрались все вместе, чтобы провести семинар по зарину. Собралось около двадцати адвокатов, лекторы — я, как обладающий степенью профессора естественных наук, и Кадзияма из нашего офиса. После этого семинара все вышли с базовыми знаниями по химии. Кадзияма имел отношение к Кавано, занимавшемуся инцидентом с зарином в Мацумото, и поэтому часто туда ездил.

Разумеется, химические формулы нам не по плечу, разговор шел о действии элементов, легко производимых из них веществах, способах хранения готовых веществ и прочих практических знаниях. Никто не исключал нападения на наше Общество спасения. При расследовании инцидента в Мацумото они нацеливались даже на судей, и считается, что вели себя враждебно по отношению к представителям правосудия. Поэтому мы старались повысить собственную бдительность.

Это мое личное предположение, но складывается ощущение, что у Тидзуо Мацумото был некий комплекс — он любил окружать себя прислужниками из числа врачей и адвокатов. Он сам не знал, поступать ему в Токийский университет на медицинский или на юридический. Поэтому требовал собирать вокруг себя врачей и адвокатов. И если врачам заморочить голову удавалось, то адвокаты были себе на уме (смеется), и преданности верующих в их сердцах не наблюдалось. Также им с трудом удавалось вербовать людей. Хотя… их там было-то всего три-четыре человека во главе с Аоямой.

Далее они говорили между собой: «Если станет так, лучше не ходить в места большого скопления людей». Вот до какой степени они были на взводе. Боялись за себя. Поэтому когда утром 20 марта 1995 года сообщили об инциденте с зарином, и стало известно о большом количестве жертв, было очень досадно. Объектом атаки был квартал Касумигасэки, и многие чувствовали, что это дело рук членов секты «Аум Синрикё». И только полиция не осознавала всю глубину ситуации. Это несоответствие породило очень глубокую проблему.

Адвокат Такимото докладывал 6 марта о проблемах с системой безопасности, а 13 марта срочно дополнял свое сообщение информацией о возможности обладания сектой «Аум Синрикё» зарином. Он направил эти документы Начальнику полиции и главному прокурору, копию — в Главное полицейское управление. Но всего спустя семь дней произошел инцидент.

И еще: до тех пор я не знал, что в Японии существует две полиции. Полиция общественной безопасности и полиция уголовная. Но складывается мнение, что полиция общественной безопасности также до декабря 1994 года не воспринимала «Аум Синрикё» всерьез. Прозрение наступило лишь после статьи в «Йомиури» 1 января. Но за три месяца до инцидента они так и не составили структурную схему секты. И если бы не инцидент с нападением на руководителя японской полиции 30 марта, еще неизвестно, пошевелились бы они вообще.

В конечном итоге ни общественная, ни уголовная полиция не поняли сути религиозной организации «Аум Синрикё» и относились к ней легкомысленно. Эта тенденция сохраняется и сейчас — уже после зариновой атаки. Специальная бригада полиции, занимающаяся делом секты, старается изо всех сил, но другие только держат руководство секты за дураков. Либо не хотят понять, либо не могут, и поэтому держат за дураков. Вроде как: «Так ведь это же сборище пацанов! Что они (следственная бригада) в самом деле не могут поймать Наоко Кикути? Чем они там занимаются? » Смотрят на следственную группу с недоверием.

Например, в случае с «Красной армией Японии» вся полиция объединилась в единое целое, проявляя согласие в преследовании террористов. Но на сей раз такого не ощущалось. Я это видел и осознаю отчетливо. Следственная бригада жаловалась, что ни коллеги, ни руководство их не понимают. И подобная ситуация сохраняется уже после инцидента. Вот истинная сложность в деле «Аум Синрикё». На мой взгляд.

Сейчас наша группа адвокатов посещает Министерство юстиции, где мы проводим консультации с руководством министерства по вопросу мероприятий в отношении верующих секты. И здесь нет никакого понимания. «"Аум Синрикё", говорите? А-а! Вам, наверное, непросто! » И ничего по существу. Как бы это сказать… Людям, работающим в обстановке последовательного рационализма, понять проблему «Аум Синрикё» невозможно, как ты им ее ни объясняй. В конечном итоге разговор спускается до уровня: «и почему выпускники престижных мединститутов занимаются такими глупостями», «что привлекает девушек в мужчинах с такими жуткими бородами». Ни остроты, ни глубины проблемы они постичь не могут. Выходит лишь пустая болтовня.

Не считаете, что халатность японской полиции, всей системы правосудия привела к таким страшным последствиям в результате зариновой атаки?

Считаю, что полиция так и не усмотрела за комизмом «Аум Синрикё» всю ее жестокость. Действия секты были слишком абсурдны и потешны, и полиция не смогла усмотреть за маской Пьеро бездонную жуть. И вот этот момент является слепым пятном во всей структуре полиции. «Аум Синрикё» оказалась для нее новым, доселе невиданным типом противника. Вот что я думаю.

Сейчас вы являетесь консультантом Общества жертв газовой атаки. Можно остановиться на этом подробнее?

Как я уже говорил, мы долгое время вели работу в рамках Штаба по спасению адвоката Сакамото, в процессе которой нас попросили также взять на себя «горячую линию» консультаций с жертвами «Аум Синрикё». То была структура для спасения бывших членов секты и их семей. Около сорока пострадавших в метро воспользовались «горячей линией». Пришли к выводу, что нужно открыть специализированную линию для пострадавших от зарина, что и сделали в июле. Начали с консультаций по телефону. Собралось около семидесяти адвокатов из Токио и Йокогамы.

Однако пострадавших оказалось так много, что мы были вынуждены формировать адвокатскую группу побольше. Основой ее стали те, кто стажировался вместе с Сакамото. Адвокаты 39-го выпуска. Почти все они — молодые специалисты. После похищения Сакамото они сплотились. Так вместе и стали заниматься инцидентом с зарином.

Но это не все. Если честно, у каждого из нас есть свой стыд. Мы обладали немалой информацией, но при этом происшествие предотвратить не смогли. Нужно было кричать громче, обращаясь ко всему обществу. А мы этого не сделали. Я, в том числе, струсил. Если честно, было страшно.

Критиковавшего «Аум Синрикё» Ёсинори Кобаяси чуть не убили. Сёко Эгава — тоже. Со всеми ними обошлись почти одинаково. Если бы кто-нибудь в январе-феврале закричал во всеуслышание: «Остерегайтесь, у „Аум Синрикё“ зарин», — наверняка были бы жертвы. Но полиция и не думала защищаться. Даже попроси мы полицию об охране — такое ощущение, они этим не занимаются. Вроде того: «Что, вас хотят убить? » Даже не воспринимают всерьез. Эгава жила в префектуре Канагава и смогла обеспечить себя круглосуточной охраной, а у токийцев Нагаоки и Кобаяси так никакой охраны и не было.